Читаем без скачивания Неповторимое. Книга 6 - Валентин Варенников

При этом я вручил ему мою домашнюю заготовку.

Прочитав мое заявление, В. А. Яськин немного задумался, но затем продолжил беседу, стараясь убедить меня принять амнистию:

— И все-таки, Валентин Иванович, я хочу обратить ваше внимание на то, что в сложившейся обстановке целесообразно амнистию принять. Ведь процесс может затянуться и на год…

Тут он сделал паузу. Я молчу, тогда он, глядя мне в глаза, продолжил:

— И на полтора… и даже на два. А результат будет одинаковый…

— Ну, что ж, два так два. Будем судиться.

— Но ведь вам придется иметь все это время адвоката, а это большие деньги!

— Я откажусь от адвоката. Мне защита не нужна.

— Но по такого вида статьям, как 64-я, Уголовно-процессуальным кодексом предусматривается обязательное присутствие адвоката.

— В таком случае пусть государство назначает адвоката и оплачивает его труд, — парировал я.

— Государство этого делать не будет. Это никакими законами не предусмотрено.

— А я тем более не намерен этого делать. У меня нет средств.

— И все-таки считаю своим долгом сказать вам, что можно было бы еще подумать и затем объявить свое решение. Государство вам предлагает амнистию.

— Это хорошо продуманный и далеко не поспешный шаг. Решение это было принято несколько месяцев назад, а сейчас я только еще больше утвердился в правоте своих взглядов и своего решения.

— Так что — ни в какую?

— Да, я настаиваю на проведении суда. Амнистию принимать не намерен.

Уже обращаясь к сотруднику, который сидел рядом с ним (видно, тоже юрист), Виктор Александрович как бы попытался найти у него поддержку:

— Вот видите — Валентин Иванович амнистию принимать не хочет и настаивает, чтобы состоялся суд.

Коллега Яськина неопределенно поднял плечи, но в разговор не ввязался. Тогда Виктор Александрович заключил:

— Ну что ж, мы сделали всё, чтобы убедить вас в целесообразности принятия амнистии. Вы категорически отказываетесь и решили идти в суд. Это ваше право. Значит, быть по сему. Но если в ближайшие дни вдруг передумаете — мы можем все поправить.

Я заверил В. А. Яськина, что поправлять ничего не придется. Мы распрощались, но теперь уже в ожидании нашей встречи на суде. Весь путь к дому я обсуждал с сыном Валерием ситуацию. Он всячески поддерживал меня и считал, что это единственно правильное решение. Дома жена, как всегда, встала на мою сторону, но без энтузиазма — ее пугали сроки, да и финансирование тоже.

Решил никому из своих товарищей об этом пока не сообщать, чтобы не бередить их души, да и самому не расстраиваться. А вот адвокату позвонил сразу. Дмитрий Давыдович воспринял это весьма положительно, сказав, что он от меня другого решения и не ожидал и готов сражаться. Это вдохновляло. И вообще я почувствовал душевное облегчение.

Собравшись с мыслями и ориентировочно прикинув возможный вариант событий, я уже на второй день засел за работу и стал конкретно готовиться к предстоящему судебному процессу. Конечно, основная подготовка, как и раньше, проходила в стенах Военной коллегии Верховного Суда РФ, так как здесь можно было воспользоваться всеми необходимыми материалами, в том числе предварительного следствия, обвинительного заключения, показаниями В. А. Крючкова, Д. Т. Язова, О. С. Шенина, а также свидетелей, которые вызывались по их делу. Особое внимание я обратил на тексты своих собственных показаний и на ходатайства, которые я решил заявить до начала судебного разбирательства. Разумеется, центральное место занимало мое ходатайство о возбуждении уголовного дела по факту развала Советского Союза.

Глава VIII

Второй суд. Один от имени всех

Новый состав суда. Все народные заседатели — действующие генералы. Председательствующий В. Яськин. Государственный обвинитель А. Данилов. Чувство ответственности не только за себя лично, но и за все дело ГКЧП. Поддержка народа. Зал суда переполнен. Ходатайство «О возбуждении уголовного дела по факту развала Советского Союза». Суд признал ходатайство правомерным и вынес определение. Мои главные показания. Обострение отношений с судом. Свидетели и их допрос. Допрос свидетеля Горбачева. Речь государственного обвинителя А. Данилова — взрыв бомбы. Речь защитника Д. Штейнберга. Последнее слово подсудимого. Приговор оглашает председательствующий генерал В. Яськин. «Суд приговорил…» Но я оправдан. Всеобщее ликование. Победил закон.

21 июня 1994 года в 10 часов утра начался суд — для меня уже второй. Видно, основные сотрудники Военной коллегии дело ГКЧП хорошо изучали еще в ходе основного, т. е. первого процесса. Поэтому затяжек с началом процесса не было.

Председательствовал член Военной коллегии Верховного Суда генерал-майор В. А. Яськин. В роли народных заседателей были генерал-майор В. И. Подустов и контр-адмирал Н. Н. Юрасов, оба действующие офицеры. Разумеется, на них налагалась большая ответственность за судьбу дела, но в то же время они, как и любой человек, были далеко не безразличны к своей собственной судьбе. Ведь исполнительная власть, начиная с президента РФ Ельцина, ждала, что суд раздавит Варенникова, уличит его в самом тяжком преступлении, тем самым на ГКЧП будет выжжено клеймо позора. Если же суд вынесет другое решение, то его авторов будет ждать соответствующая участь.

В роли государственного обвинителя выступал полковник А. Б. Данилов, бывший в составе группы государственных обвинителей и на первом суде. Тогда за ним были закреплены подсудимые Язов и Варенников. Какие-то категорические выводы относительно Аркадия Борисовича Данилова мы с Дмитрием Тимофеевичем Язовым и адвокатами сделать тогда не могли — вел себя ровно, своими вопросами особо от других прокуроров не выделялся. Поэтому на первом суде и сейчас на втором он был загадкой. Хотя я чувствовал в нем внутреннее благородство.

В день начала судебного процесса у здания Военной коллегии Верховного Суда РФ собралось огромное количество людей во главе с Виктором Ивановичем Анпиловым. Они демонстрировали солидарность и искренне поддерживали меня. Эта акция, конечно, имела огромное значение для поднятия духа. Лозунги, плакаты, многочисленные обращения ко мне волновали и радовали. Я чувствовал и видел, как много у меня искренних сторонников и верных друзей.

Большой отряд милиции старался не допустить каких-либо эксцессов. Собравшиеся люди вели себя достойно, провокаций не было. Это тоже меня радовало. Когда я подошел к демонстрантам и завел с ними разговор, началось что-то неописуемое. Люди старались пожать мне руку, подбодрить, выразить свою солидарность. Я подробно рассказал им, что будет в суде, каких позиций придерживаюсь, и, естественно, тепло поблагодарил всех за поддержку.

В зале суда я появился за полчаса до начала заседания. Все места для гостей были уже полностью заняты. И здесь меня тоже тепло приветствовали. Удивительное дело — ведь начинается суд, а у меня праздничное настроение! Да и суд-то какой — обвинение по самой тяжелой статье в Уголовном кодексе, а у меня при взгляде на всех окружающих на душе легко и даже радостно. Конечно, я волновался и глубоко осознавал, что сейчас несу полную ответственность не только за себя лично, не только за всех двенадцать моих товарищей, привлеченных к суду по делу ГКЧП, но за принципиальную политическую оценку событий августа 1991 года и за свою личную офицерскую честь.

Сегодня, когда я пишу эти строки, уже 1 января 2000 года! Наступил Новый год, за ним грядет Новый век, новое тысячелетие, а у России будет Новый президент. Вчера, 31 декабря 1999 года, Ельцин отрекся от престола. Коггда он читал «свою» речь по бегущей строке, почти глядя в телекамеру, я вспоминал Брежнева в последний год его жизни. Тяжело больной, он и тогда по своим физическим и умственным функциям был несравненно выше Ельцина. Конечно, некорректно затрагивать эту сторону вопроса. Но поражаешься, как нагло нам врали, будто Ельцин чувствует себя хорошо (мол, небольшое недомогание, гриппок или ОРЗ верхних дыхательных путей, с кем не бывает), будто он напряженно работает с документами и т. п. А фактически он давным-давно уже был полный нуль! И правильно поступил Ю. М. Лужков, когда фактически первым из большого окружения президента принципиально поднял вопрос о дееспособности президента страны. Не каждый на это решится. У меня с Юрием Михайловичем разные политические взгляды, но то, что он во имя Отечества выдвинул на первый план вопрос о смене президента, очень важно. Оппозиция в лице Г. А. Зюганова, Н.И.Рыжкова, В. А. Стародубцева, Г. И. Тихонова, С. Н. Бабурина, В.И. Илюхина, А. А. Сурикова (Алтай) и многих других давно говорит о неспособности Ельцина управлять страной. Но это — оппозиция. А сейчас то же говорят те, кто был вместе с Ельциным и привел его к власти. Это уже знаковое событие.