Категории
Самые читаемые

Читаем без скачивания Хроники похождений - Лев Портной

Читать онлайн Хроники похождений - Лев Портной

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 84 85 86 87 88 89 90 91 92 ... 95
Перейти на страницу:

— Сударь! Это какая-то ошибка! Клянусь богом, за всю ночь граф Дементьев не покинул палатки!

— Я тебе поклянусь! — огрызнулся Мирович и, вырвавшись из рук конвоиров, врезал по зубам некусаному.

Наконец-то этот господин хоть по морде получил!

Пану Марушевичу — в который раз — пришлось потрудиться, чтобы навести порядок в зале. Когда Мирович угомонился, а присутствующие притихли, председательствующий выпрямился и обвел взглядом зал. Его глаза сверкали, даже толстый слой пудры не скрывал раскрасневшихся щек.

— Вот что, господа, — произнес он. — Мы рассматриваем дело об убийстве князя Дурова, мы знаем, кто убийца, мы обязаны установить степень его вины, и нам нет нужды разбираться в похождениях разных безумцев и одержимых какими-то маниями! Мы составили протоколы ваших показаний и отправим их в Санкт-Петербург. Да и вас под конвоем препроводим в Россию. Пусть российское правосудие разбирается, как квалифицировать выстрел в окна великого князя. Бог даст, сударь, вам зачтутся заслуги перед покойной императрицей! Мы же вернемся к предмету нашего разбирательства. И, поскольку неопрошенных свидетелей более не осталось, я предлагаю обвинению и защите выступить с последним словом, прежде чем суд удалится для принятия окончательного решения.

Шутки кончились. Я почувствовал слабость в ногах. Еще несколько минут, и меня запросто приговорят к смертной казни. А может, даруют жизнь, и через неделю, подыхая на рудниках, я пожалею о том, что меня не повесили.

Бледного и трясущегося анкрояблза Кулебякина увели конвоиры. Кто-то сдавил мое плечо. Я обернулся и встретился взглядом с Мэри-Энн. Я кивнул ей.

— Мадемуазель, это запрещено, — прошептал конвоир и отстранил аэронавтессу.

— Господин прокурор, прошу вас, — объявил пан Марушевич.

Барон Набах с удовлетворением вздохнул и вышел из-за кафедры. Расхаживая взад-вперед перед судьями, он говорил о моих прегрешениях и, как о само собой разумеющемся, говорил о моей казни. Меня мучил страх, и в то же время я испытывал странное удовольствие, предвкушая, как господин Швабрин ловко обставит прокурора и добьется — нет, конечно же, не прощения, но сочувствия и снисхождения ко мне. Алексей Иванович в эту минуту незаметно сжал мою руку, чем укрепил мою уверенность в благоприятном исходе дела, разумеется, в той степени, в которой исход вообще может быть благоприятным.

Но после его пожатия новая, неожиданная мысль посетила меня. Я подумал, что все происходящее превратилось в игру, как если бы господа Швабрин и Набах сошлись в шахматном поединке, условившись, что, если верх возьмет барон, меня повесят, а если победу одержит Алексей Иванович, меня сошлют на каторгу. Зрители разделились на два лагеря и с азартом следят за грубым схевенингенским наступлением одного и изящными контратаками другого. И между делом как-то все забыли о том, что я действительно убил человека!

Да и сам-то я всерьез об этом не думал. А руки мои были замараны кровью ни в чем не повинного человека!

Мильфейъ-пардонъ, граф. Как это — не повинного?! А Беленин Андрей?! А Половецкий Сашка — какой весельчак был, какой жизнелюб?! А горская девушка?! Разве Афанасий Федорович не заслуживал смерти?! А разве не я скормил Иванова громовому ящеру?! И ни малейших угрызений совести не испытываю.

Да, но в случае с Ивановым я оказался пленником, и мои действия были вынужденной защитой. К тому же, задушив женщину, он глумился надо мною. «Твоя валдайская зазнобушка! А Любку-то твою придушил я», — как вспомню ухмылку Иванова, так в дрожь кидает! Скотина! Он, значит, возомнил, что вправе женщин моих убивать! Ну, положим, Любка не была моей зазнобушкой, так — случайный десертъ на скорую руку. Но Иванов-то, сволочь, своим поступком показал, что он и Аннет — то бишь не Аннет, а Валери — придушит, как только возможность представится, и издевался надо мною, полагая, что я не в силах ничего поделать. А потом, положа руку на сердце, мне и Любку до слез жалко. Да я и сейчас его б своими руками придушил, воскресни он фантастическим образом!

И все же не покидало меня чувство, что убийство Афанасия Федоровича есть mea culpa,[83] и за всю жизнь не отмою я рук, а самое строгое наказание не даст искупления.

Мои размышления прервал господин Швабрин.

— Прокурор-то пыжился-пыжился, а ничего нового не сказал, — прошептал он.

— Эх, Алексей Иванович, — вздохнул я, — человека-тоя действительно убил и заслуживаю наказания.

— Друг мой, — молвил господин Швабрин, — вы это бросьте! Вы покорились неизбежному и оправдываете свое пораженческое настроение необходимостью искупления вины! Между тем все не так однозначно. Мы еще повоюем! Да и князь Дуров, подумаешь, эка невидаль — князь! Что, на Руси князей, что ли, мало, чтобы ваша жизнь…

Господин Швабрин не договорил. Пан Марушевич пригласил его выступить с заключительным словом. Алексей Иванович вышел вперед. Я почувствовал острую неприязнь к этому маленькому человечку. Его слова «на Руси князей, что ли, мало» вызвали в моей душе возмущение. Я вспомнил, с каким хладнокровием господин Швабрин убил Джека на корабле! Вот форшмакъ! Тогда поступок Алексея Ивановича показался мне геройством. Но теперь я думал, что он мог просто оглушить матроса.

Господин Швабрин произносил свою речь, встав вполоборота так, чтобы обратить свое лицо и к судьям, и к залу. Смысл его слов не доходил до меня: я был занят своими малоприятными размышлениями. Но вдруг слова о коронации российского императора заставили меня переключиться.

— Итак, уважаемые дамы и господа, как мы поняли, опередив господина Мировича и перехватив бумаги государственной важности, маркиз де Ментье обеспечил интересы российского императора Павла Петровича и великого князя Александра Павловича! Именно благодаря действиям обвиняемого бумаги покойной императрицы попали в руки русского цесаревича, а не остались в руках господина Мировича, который вопреки воле российского государя и его наследника стремился завладеть этими бумагами и распорядиться ими по своему разумению. Как вы знаете, уважаемые дамы и господа, завтра в Москве состоится коронация его императорского величества Павла Петровича. Полагаю, что в интересах маркграфства Траумлэнд сохранить добрососедские отношения с Россией. Смею предположить, что, окажись упомянутые бумаги в руках господина Мировича, коронация российского императора сделалась бы затруднительной. По меньшей мере, завтрашний великий день оказался бы омрачен опасным брожением умов.

«Эвона, куда он загнул!» — подумал я и поневоле восхитился изворотливостью господина Швабрина. Между тем пан Марушевич выглядел так, словно мигрень доконала его, да и с диареей он не справился. Алексей Иванович продолжил свое выступление.

— Итак, господа, завтра состоится коронация российского императора! Так зададим себе вопрос: каковой будет реакция его императорского величества, когда он узнает, что маркиз де Ментье, он же русский граф Дементьев, которому император хоть в малой степени, но все-таки обязан восшествием на российский престол, за усердие свое на благо государя и России поплатился свободой, а то и жизнью?! Ваша честь, уважаемые судьи, решение принимать вам. А мы взываем к вашей мудрости и уповаем на вашу милость и милость божью! Вы же — примите решение так, как подсказывает сердце!

Пан Марушевич как раз схватился за левую грудь. Видимо, подсказки сердца оказались болезненными. Его щеки блестели от пота, он коснулся лица, и катышки пудры посыпались на стол. Похоже, что он со мной поменялся б местами, лишь бы избавиться от нелегких обязанностей.

Господин Швабрин поклонился и занял свое место рядом со мною. Председательствующий поднялся из-за стола. Тишину в зале нарушало нечленораздельное шипение Мировича.

— Что ж, уважаемые дамы и господа, суд выслушал мнения сторон и намерен удалиться на совещание. Но прежде я обязан напомнить, что маркиз де Ментье обвиняется по сто второй статье устава уголовного судопроизводства маркграфства Траумлэнд. Эта статья предусматривает наказание от десяти лет каторжных работ до смертной казни…

Перед моими глазами поплыл туман. Пан Марушевич, барон фон Бремборт и герцог Эйзениц зачем-то раздвоились, а затем, смешавшись с двойниками, превратились в черные кляксы и слились в мутное пятно. Стол поплыл вверх и навалился на меня. Кто-то из конвоиров схватил меня за руку. Откуда-то из нездешнего мира донесся голос пана Марушевича, приказавшего дать мне воды. Вокруг меня началась суета. Послышался голос мосье Лепо:

— Пустите меня, я его слуга!

Французишка сунул мне в лицо стакан воды. Я сделал несколько глотков.

— Барррин-с, сударррь мой, как же ваш капитал-с?! — прошептал каналья. — Пррропадут-с же денежки-с, пррропадут-с…

1 ... 84 85 86 87 88 89 90 91 92 ... 95
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Хроники похождений - Лев Портной торрент бесплатно.
Комментарии