Читаем без скачивания По ту сторону стаи - Ядвига Войцеховская

   Он ещё что-то шипит мне в спину, но я уже не слушаю и иду к своим комнатам. Джои молча движется в кильватере, не выпуская свою сумку. Сейчас мне наплевать, что он думает. Удивлён, наверное. Это ещё мягко говоря. К Создателю и ко всем чертям! Я устала, как будто на мне пахали, я прихожу в СВОЙ пустой дом, в компании человека и женщины, которую я хочу сначала исколотить, а потом не отпускать от себя ни на шаг всю оставшуюся жизнь, и нахожу здесь только слой пыли толщиной в дюйм. И, чёрт меня возьми, до этого дня я три с лишним года не чуяла запаха смерти. И - вот проклятье - пока я не знаю, где мой Господин.

   Я оставляю Джои в первой попавшейся комнате с диваном, а сама иду к себе, туда, где уже уложили Лену.

   Её лицо на белом шёлке подушки - осунувшееся, с запавшими глазами - такое до боли знакомое. Красных потёков и грязи уже нет, а рядом озабоченно шныряют туда-сюда подменыши, и в тишине комнаты слышно только, как звякает иногда какая-нибудь склянка со снадобьем. Глаза у неё закрыты, дышит ровно, почти без хрипа - и я не выдерживаю. И касаюсь этого милого, такого нежного места над ключицей, выше синих утгардских рун.

   - Не уходи, - вдруг говорит она. - Я больше без тебя не могу.

   Я, не раздеваясь, молча ложусь рядом и беру её за руку, чувствуя, как вздрагивают пальцы.

   Я ТОЖЕ не могу, Легран...

   Утро встречает меня солнечным лучом, падающим через стрельчатое окно, давно забытым ощущением шёлка под щекой и ровным дыханием женщины, лежащей рядом.

   Я потихоньку переворачиваюсь на другой бок, чтобы просто посмотреть на неё спящую. Просто полежать и подумать. Вспомнить, что было и, может быть, угадать, что будет.

   На ней зелёный пеньюар - грудь равномерно вздымается под шёлком и кружевом, голова повёрнута в сторону и на шее под кожей бьётся синяя жилка. Я теперь точно знаю, как это называется. Но я не приучена говорить вслух о таких вещах, кроме того, для меня это не означает только быть с ней в одной постели, или целовать её, или... Для меня это - нечто большее. Быть единым целым - с Леной, с хозяином, ещё, наверное, с кем-то. А чем "целым", я не знаю. Смертью? Болью?

   Её дыхание немного сбивается, а веки вздрагивают. Не спит.

   - Не спишь, - утвердительно говорю я.

   - Не сплю, - она открывает глаза. - Переоденься. Ужасно выглядишь.

   На кресле рядом с кроватью - чёрный шёлк и горностай. Притрагиваюсь к меху рукой - как во сне. В том сне, где я стояла с подсвечником в руке, глядя на кровавую пелену зеркала. А теперь мне наплевать. Я просто опять выкину к дьяволу все зеркала.

   Провожу рукой по платью, разглаживая невидимые складки. Так странно - снова стать собой. Лена неподвижно лежит и, не мигая, смотрит на меня.

   В это время из коридора раздаются какие-то звуки - глухие удары, визг и ругательства. Я прислушиваюсь.

   - Ещё раз... - Ой! - ...вот только скажи... - Ой! - ...мне такое... - Ой, не надо! - ...к праотцам отправлю, с-с-сволочь... - Ой, не буду!

   Кажется, я догадываюсь, что это может означать, и нетерпеливо дёргаю звонок.

   - Куда, зараза?! - раздаётся из коридора гневный вопль, а в дверь проскальзывает и предстаёт передо мной взмыленный управляющий. Ещё бы не явился немедля! Он прикладывает пухлые ручки к огромной шишке на голове и всхлипывает.

   - Управляющий поместья Семьи Близзард не хочет подчиняться мерзкому человечьему отребью, - сквозь слёзы бубнит засранец, через растопыренные пальцы опасливо глядя на меня. - Он не должен подчиняться мерзкой человечьей свинье!

   - С этого момента - должен, - я с удовольствием оцениваю размеры шишки. - Вон пшёл.

   Он, всхлипывая, исчезает, а Лена удивлённо смотрит на меня.

   - Ты не забыла, он - человек? - с сарказмом спрашивает она.

   - Нет, Легран. Я всё помню. Давай пока оставим эту тему, - предлагаю я.

   - Что ты хочешь? - говорит Лена.

   - Домой, - отвечаю - неожиданно для самой себя. - Я устала. Я просто хочу домой.

   Не успевает она уточнить, что я имею в виду, как взгляд мой падает на трюмо. Там лежит маленький круглый предмет. Обручальное кольцо. То самое, простенькое и потускневшее от царапин. Я беру его и надеваю на палец.

   - Домой, - повторяю ещё раз, как во сне.

   И Лена не переспрашивает.

   Потому что дом - это то место, где мой хозяин. Может быть, здесь, а, может быть, и не здесь.

   Рядом с кроватью стоят чёрные туфли с невысоким каблуком. Нога скользит внутрь легко, и создаётся впечатление, будто я всё ещё босиком. Ну, нет, видать, туфли - уже не для меня. И я тянусь к привычным тяжёлым ботинкам.

   Сзади меня обвивают тёплые руки. Так неожиданно - такие знакомые. И я замираю, боясь пошевелиться и нарушить хрупкое волшебство момента.

   - Пошевелиться боюсь, - так и говорю ей.

   - И не надо, - отвечает она.

   И тут дверь с грохотом распахивается и на пороге появляется Джои. Я резко дёргаюсь, и Лена вскрикивает - видимо, боль в рёбрах всё ещё даёт о себе знать. Он тормозит и, опираясь на косяк, принимается разглядывать представшую перед ним картину. Наверное, красиво выглядят две женщины - в чёрном и зелёном шёлке, на огромной белой постели с бархатным балдахином и резными ножками из красного дерева. Всё бы ничего, только вид портит пыльный армейский ботинок в моей руке. Мне становится смешно.

   - Так вот как ты выглядишь, - нарочито благоговейно говорит Джои. - Вернее, ВЫ, миссис Близзард. А ботинок зачем?

   - Ты как... как посмел войти, мразь человечья? - брезгливо спрашивает Лена.

   - Заткнись, сказал же, - спокойно отвечает Джои, а я начинаю хохотать так, что, наверное, трясётся кровать. Представляя всю эту картину со стороны. Особенно ботинок.

   - Если ты не угостишь его хорошенько, сей секунд, - сквозь зубы цедит Лена за моей спиной, - то я убью его сама, голыми руками, клянусь, Близзард. Прямо сейчас.

   - Так в чём проблема? - невозмутимо спрашивает Джои. Догадался, что речь о чём-то малоприятном. Догадался и не струсил.

   Щекочущее тепло разливается по телу. Теперь вот она, Ядвига Близзард, с полным боекомплектом. Поднимаюсь, смотрю в зеркало - ну, не трудно догадаться, что я вижу там уже через пару мгновений. Нет, Джои, это не от напряга и лопнувшего в глазу сосуда, ты ошибался, да и кто тогда мог знать хотя бы половину правды? Но я уже не та. Уже нет безумного взгляда женщины с подсвечником в руке. Я хотела, я желала сама - сознательно - увидеть красную дымку. И я стою, улыбаясь, и уже почти чувствую на губах привкус крови.

   - В чём проблема? - настойчиво переспрашивает Джои. - Угости меня... Чем там?

   - Болевой удар, Джои, - объясняю я. - Всего лишь.