Читаем без скачивания Фантастика 2025-61 - Дмитрий Александрович Емец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сел на землю и надолго задумался. Его плечи стали еще более сутулыми, а спина в потекшей, кусками висящей рубашке казалась худой и костистой. Ул и Яра не могли ждать долго. Ул таял как сосулька, язык потяжелел, распух, и скалы у него уже двоились. Даже жен у него стало уже две, и два одинаковых сына. И оба сына начинали синхронно плакать от голода одним громким и настойчивым голосом.
Долбушин потрогал болтающийся манжет. Манжет, точно давно ожидал этого, мгновенно свалился и, съеживаясь, стал корчиться на песке.
Теперь голос Долбушина звучал хрипло. Ржаво. Фразы стали короче.
– Вот, – произнес Долбушин. – Решил. Я в Межгрядье. Из меня сейчас выгорает все лишнее. Все, что не отсюда. Значит, и слизь рогрика. И пока я здесь, болото до меня не доберется. – Он поднял голову и взглянул на Вторую гряду. Гряда была видна отовсюду – огромная, уходящая в небо. И вершины ее, никому неведомые, были скрыты в непроницаемых тучах. – Сколько идти до той гряды? – спросил Долбушин. – Десять дней? Месяц? Митяй отправился туда на пеге. Меркурий тоже на пеге. А я пойду пешком. А потом мне еще предстоит перебраться на ту сторону.
– Вы не дойдете. И тем более не переберетесь. Это даже не Эверест. У вас нет снаряжения, еды – ничего… Да вы расплавитесь еще до гряды! – сипло сказал Ул.
– Возможно. Но зачем же предвосхищать события? – ответил Долбушин мягко и с укором.
– Это слишком дерзко. Просто так взять и пойти ко Второй гряде, – строго сказала Яра.
– Да, – сказал Долбушин. – Дерзко! Но надо же куда-то идти… У Гая я уже был, в болото не желаю… И потом, если уж я здесь оказался, значит, какой-то шанс мне все же дают. Может, это просто шанс умереть в Межгрядье. И, кстати, мне вдруг пришло в голову, что и Тилль до того, как погиб, имел шанс отправиться к гряде. Ведь он оказался здесь самым первым. Да, он не сделал этого – но ведь мог? – Долбушин шагнул к далекой гряде и остановился, обернувшись к Улу и Яре. – Ну вот. На один шаг уже меньше. Осталось еще… впрочем, не будем считать! – произнес он задорно. – Он провел рукой по лбу и сделал еще шаг. – На два шага меньше… Даже на три…
– Останови его! Он сошел с ума! Он и километра не пройдет! – испуганно крикнула Яра, обращаясь к Улу.
Ул шагнул к Долбушину, хотел удержать его, но зашатался и едва не упал. Не в той он был форме, чтобы кого-то держать.
– Не стоит нам сейчас бороться! Только оба потеряем силы, – предупредил его Долбушин. – Здесь наши дороги расходятся. Мне – к гряде, а вам – туда… вы ведь, наверное, заблудились? – Он оглянулся, шаря пальцем по равнине и что-то соображая. – Та точка, где я вылетел из двери, была там… Видите два красноватых камня? Рядом я начертил круг и крест. Забавно. Просто как самопророчество.
– Зачем начертили? – испуганно спросила Яра.
– Не поверите. Просто чтобы отметить место. Не галочку же камешками выкладывать. Начертил палочкой крест. А где крест, там и круг. Но почва была слишком твердой. Так что моего круга и креста потомки не увидят… – Долбушин вдруг помрачнел. Не без иронии произнесенное слово «потомки» неожиданно запустило в нем тревожащую цепочку мыслей. – Мне пора. Я напрасно теряю силы, – сказал он. Потом вспомнил о чем-то и повернулся к Яре. – Вот закладка… Держите! Делайте с ней что хотите. А то как бы не откусить, если буду страдать от жажды…
В руках у Долбушина по-прежнему трепетало растение. Оно выглядело прирученным. Даже позволило заглянуть себе под нижний, заботливо свернутый трубкой лист. Внутри листа обнаружилось еще одно такое же растение, только маленькое. Долбушин подставил свободную руку и через трубочку листа сдул его себе в ладонь. Юное растение слабо затрепетало листиками, чуть взлетело и опять доверчиво плюхнулось ему на ладонь.
Долбушин передал его Улу.
– Вот! – сипло сказал он. – Там у вас девушка есть, Риной зовут. Отдай его ей!
Раньше чем Ул успел удивиться, глава форта повернулся и зашагал длинными, как у журавля, циркульными ногами. Ему смотрели вслед, но он ни разу не оглянулся. Кажется, первой его целью было озеро, которое Ул и Яра недавно покинули. Похоже, Долбушин так и собирался брести от озера к озеру, купаясь и набираясь сил.
– А если он соберет разбросанные закладки? – озабоченно спросил Ул.
– Да нет, не станет, – отозвалась Яра. – А вот какой-нибудь плод, может, и съест… Это ведь только для нашего мира закладки несвоевременные… Ну это я так, просто что в голову пришло… Идем! Ты меня уже не слышишь!
И она потащила заваливающегося на нее и едва стоящего на ногах Ула к красным камням. Еще не добравшись до камней, они увидели, что в воздухе творится нечто непонятное. Его словно штопали золотистой нитью, причем места, где мелькала золотая нить, затягивались не сразу. А потом места вспышек сместились и оказались прямо перед Улом и Ярой.
И тут Яра увидела дракончика. Нахождению своему в Межгрядье он удивлялся не больше, чем кошка поразилась бы подлиннику картин Леонардо. Шнырял туда-сюда, прорывая границы мира с легкостью, с которой игла прорывала бы ткань. Слизи болота на его золотистой чешуе заметно не было. Значит, прорывался дракончик на такой скорости и в тех местах, где сдувшийся мир болота не мог ему помешать.
– Это Гастрафет! – крикнула Яра Улу.
– Нет, – вяло отозвался тот.
– А я тебе говорю: это он!.. Видишь, царапина на кожаном гребне? Это он в ШНыре сквозь стекло столовой пролетел. Гастрафет!
Дракончик продолжал возбужденно метаться, то исчезая, то вновь появляясь. Возможность таких перемещений, недавно им для себя открытая, возбуждала Гастрафета своей новизной. Он то начинал гоняться за летающими растениями, то описывал в воздухе круг, то опять исчезал.
Яру и Ула дракончик не узнавал и никак на них не реагировал, как разгулявшаяся собака не слышит голоса хозяина. Потом дракончик случайно врезался в Ула, уселся на землю и удивленно на него уставился. Ул так вымотался, что у него не было сил подзывать дракончика. Тем более что дракончик если кого и слушался, то только Насту и Рузю, да и то лишь тех команд, которые считал полезными для себя: «Иди обниматься!» и «Лопать будешь?»
Но сейчас Гастрафета явно вел какой-то инстинкт. Он приблизился к Улу, высунул язык,
