Читаем без скачивания Вампиры. Антология - Стивен Джонс

— Тайские, — причмокнул Эдди Зубастик, сгреб пригоршню самокруток, сунул по одной в губы подруг, а остальные запихнул себе под жилет.

Даниэль хихикнула и убрала косяк в портсигар. Отстегнув от цепи серебряную трубочку, Эдди втянул в ноздрю две толстые полоски с одного из зеркал.

— Аж глаза на лоб лезут, крошки, — пригласил он девушек.

Когда они закончили, горничная забрала зеркало, заменив его другим, — дюжина кокаиновых дорожек теснилась на гладкой поверхности. Затем девушка начала старательно пропускать кристаллический кокаин через фильтр, чтобы снова наполнить пустое зеркало. Лизетт зачарованно наблюдала за ней. Ей наконец-то открылось, какое богатство демонстрирует эта вечеринка: все остальное казалось просто вышедшим из какого-то фильма, но раздача порошка больше чем сотне гостей — такую экстравагантность даже представить трудно.

— Даниэль Борланд, не так ли?

Им поклонился мужчина в костюме Мефистофеля.

— Эдриан Треганнет. Мы встречались на одной из вечеринок Мидж Воган — возможно, вы помните.

Даниэль вгляделась в лицо под полумаской.

— О да. Лизетт, это сам Мефисто.

— Значит, это мисс Сэйриг, объект вашего этюда углем, которым так восхищается Бет. — Мефисто поймал руку Лизетт и коснулся ее губами. — Бет ждет не дождется встречи с вами обеими.

Лизетт отдернула руку.

— А вы не…

— Тот грубый парень, который пристал к вам в Кенсингтоне пару дней назад, — извиняющимся тоном закончил Треганнет. — Да, боюсь, что тот. Но вы должны простить мою развязность. Видите ли, я действительно обознался, приняв вас за одну мою близкую подругу. Не позволите ли мне загладить вину бокалом шампанского?

— Конечно.

Лизетт решила, что с нее довольно Эдди Зубастика, а Даниэль вполне способна защитить себя, если ее сиськи устанут от тисканий известной поп-звезды.

Треганнет быстро вернулся с двумя фужерами. Лизетт расправилась с еще парой дорожек и благодарно улыбнулась, принимая бокал. Даниэль пыталась пристрелить Эдди Зубастика из своего портсигара, и Лизетт решила, что сейчас открывается хорошая возможность улизнуть.

— Ваша соседка чрезвычайно талантлива, — заметил Треганнет. — Естественно, она к тому же избрала столь очаровательный объект для своего рисунка.

«Скользкий, как змея», — подумала Лизетт, позволяя ему вновь взять себя под руку.

— Как мило с вашей стороны сказать так. Однако меня приводит в некоторое смущение мысль о том, что незнакомый человек владеет моим портретом, на котором я в нижнем белье.

— Вы очень скромны, дорогая моя, — скромны, как название картины, «Роза во тьме». Бет повесила ее в своем будуаре, так что вряд ли можно сказать, что портрет выставлен на всеобщее обозрение. Ваш наряд на картине наводит на мысль, что вы, как и Бет, питаете склонность к одежде и манерам прошлого века.

«Вот уж чего я никогда бы не заподозрила о нашей хозяйке, судя по этой вечеринке», — подумала Лизетт.

— С нетерпением жду встречи с ней. Я полагала, что наша хозяйка, госпожа Гаррингтон, слишком современна для таких вкусов. Кстати, она мисс или миссис Гаррингтон?

— Ах, я не намеревался внушить вам, что Бет — благородная вдова. Она принадлежит к вашему поколению — быть может, всего на несколько лет старше вас. Я сам нахожу, что обращение «мисс» несколько отдает американизмом, но, уверен, Бет не станет возражать против него. Однако здесь у нас не место подобным формальностям.

— Кажется, вы хорошо ее знаете, мистер Треганнет.

— Это старинный род. Я неплохо знаю ее тетушку, Джулию Везерфорд, у нас с ней общий интерес к оккультизму. Возможно, и вы?..

— О нет! Вам стоит поговорить об этом с Даниэль. Моя область — искусство. Я изучаю его в Лондонском университете. — Она увидела, что Даниэль и Эдди Зубастик отправились в бальную залу, и ревниво решила, что вкусы Даниэль касательно ее знакомых оставляют желать лучшего. — Можно мне еще шампанского?

— Естественно. Я мигом.

Лизетт, дожидаясь выпивки, втянула еще несколько дорожек. Молодой человек, одетый эдвардианским денди,[46] предложил девушке табакерку и любезно показал, как ею пользоваться. Когда Треганнет вернулся, Лизетт как раз боролась с приступом чихания.

— Не стоило вам беспокоиться, — сказала она ему. — Эти маленькие французские горничные таскают повсюду подносы с шампанским.

— Но их бокалы потеряли должную прохладу, — объяснил Треганнет. — За ваше здоровье.

— Будем здоровы! — В голове у Лизетт звенело, и она пообещала себе пока «попридержать лошадей». — Значит, Бет живет с тетушкой?

— Ее тетя обосновалась на континенте; кажется, она не появлялась в Лондоне довольно давно. Бет переехала сюда лет десять назад. Семья у них небольшая, но небедная, как вы могли заметить. Они много путешествуют, и просто удача, что Бет оказалась в Лондоне одновременно с вами. К слову — долго вы пробудете в Лондоне?

— Около года. — Лизетт допила шампанское. — А потом вернусь к моей милой скучной семейке в Сан-Франциско.

— Значит, здесь у вас никого?..

— Определенно нет, мистер Треганнет. А теперь извините, пойду-ка я поищу дамскую комнату.

Кокаин, возможно, и является шампанским среди наркотиков, но кокаин и шампанское явно не стоило смешивать, размышляла Лизетт, занимая ванную после одного из гостей. В голове ее жужжал рой пчел, и она подумала, не лучше ли будет найти где-нибудь спальню и прилечь ненадолго. Но тогда, судя по всему, она рисковала проснуться под взгромоздившимся мужиком. Она решила больше не пить — ну разве что еще дорожка или две, чтобы стряхнуть с себя ощущение прибитости пыльным мешком.

За время ее отсутствия толпа в кабинете сменилась. Сейчас здесь преобладали гости в костюмах из «Шоу ужасов Роки Хоррора», чей многолетний показ на подмостках Театра комедии на Пикадилли теперь прекратился. Лизетт, которой жутко надоела созданная в Штатах киноверсия постановки, протиснулась мимо группки, энергично танцующей «Искажение времени» и завывающей песни из шоу.

— Забудь приличия, не думай о манерах, — проорал кто-то ей в самое ухо, пока она старательно втягивала в ноздрю белую дорожку с зеркала. — Сверх всякой меры грезь, греши сверх всякой меры. — И так далее.

Лизетт расправилась со второй порцией и решила, что с нее хватит. Она выпрямилась и принялась пробираться к двери. Высокий трансвестит в костюме Фрэнки[47] театральным жестом преградил ей путь и пылко пропел:

— Не зевай — обладай!

Лизетт послала ему воздушный поцелуй и вильнула в сторону. Хорошо бы найти тихое местечко, где можно собраться с мыслями. Или сперва отыскать Даниэль — если получится продержаться в комнате для танцев требуемое для этого время.