Читаем без скачивания Обитель - Шеннон Макгвайр

— Уверен. Вот так тебе идет больше, чем твоя глупая маскировка.

— О.

Я, растерянно моргая, смотрела на него, такое ощущение, что целую вечность, прежде чем заставила себя отвести взгляд и взяться за нож.

— Кровь помнит себя. Среди мертвых Алекса держит только инерция. — Я угрюмо улыбнулась, потом произнесла: — Чувствую, я об этом пожалею.

— Что ты хочешь сделать?

— Не уверена. А теперь помолчи.

Он замолчал.

Магия крови основана наполовину на интуиции, наполовину на необходимости. Чтобы облегчить процесс, существуют ритуалы и шаблоны, но в итоге все сводится к интуиции и необходимости. Мне приходилось брать уроки цветочной магии, водяной магии, мне приходилось учиться ткать иллюзии и накладывать заклинания на предметы. Но магия крови… магия крови просто диктовала мне, что необходимо сделать, и я это делала. Единственное, что досталось мне без упорного труда, хотя тоже не легко.

Моя мать с помощью нескольких капель крови и вдохновенной мольбы способна заставить камень петь. Мне ничего столь впечатляющего сейчас было не нужно. Всего лишь маленькое воскрешение из мертвых.

Я осторожно проделала на своем левом запястье крестообразный надрез, достаточно глубокий, чтобы пошла кровь, но чтобы опасности для жизни он не представлял. В запахе травы и меди, в потрескивании воздуха заклинание, еще недооформленное, начало петь. Хорошо. Выступившая из порезов кровь потекла по руке. Запах меди стал резче, почти забив собой траву.

Я сосредоточенно и осторожно положила нож и повернулась к Алексу, наклонив руку так, чтобы кровь стекала с пальцев. Бинт на ладони сразу стал ярко-красным. Я не стала обращать внимания, сейчас это было не важно. Все шло как надо. Даже боль была не важна. Значение имело только то, что кровь подсказывала мне, что делать дальше.

— Октобер…

А я и забыла почти, что Тибальт тоже здесь.

— Тсс, — сказала я и уронила несколько капель крови на лоб и губы Алекса, а потом прижала ладонь напротив его сердца, оставляя алый отпечаток. Магия постепенно начинала действовать. Я так четко ощущала, что нужно делать, что почти видела это глазами… но происходящего было недостаточно. Части заклинания были на месте, но не складывались в единую картину.

Ну что ж. Раз мироздание желает сыграть со мной жестко, значит, я отвечу тем же. Я подняла руку запястьем кверху и нараспев произнесла:

— Дуб, ясень, боярышник, ива — мои, кровь и лед, цветы и огонь — мои. — Я набрала в рот крови из надреза и проглотила. Горло обожгло, словно огнем. Я продолжила: — И того, кто касался меня с недобрым желаньем, я кровью с огнем требую как принадлежащее мне.

Запах меди и скошенной травы затопил все вокруг. Я набрала в рот еще крови, склонилась над Алексом и, прижав к его губам свои, влила кровь ему в рот.

Заклинание вспыхнуло и превратилось в легкое облачко. Я ошеломленно отшатнулась, поскользнувшись на залитом кровью полу. Тибальт успел подхватить меня и не дать упасть.

И Алекс открыл глаза.

Безмятежное спокойствие, охватившее меня, как только заклинание начало действовать, тут же исчезло: я вдруг осознала, что истекаю кровью, что голова кружится и болезненно пульсирует. Что еще хуже, в горле тошнотворно стояла кровь. Я вполголоса выругалась, потом, вывернувшись из-под руки Тибальта, стащила с койки Юи простыню и перетянула себе руку. Я только что вернула человека из мертвых, но самой умирать за это от потери крови не хотелось. Это было бы чересчур иронично.

— Яйца Оберона… — благоговейно прошептал Тибальт. Я взглянула на него, но он отвернулся, чтобы не встречаться со мной глазами. Меня царапнула обида, но время подумать над этим будет потом, и я заставила себя переключить внимание на Алекса. Он уже не лежал, а сидел, глаза его были расфокусированы. Он как будто был еще не совсем здесь, и неудивительно. Тяжело побывать в мертвых.

— Добро пожаловать назад, спящая красавица, — сказала я ему. От вида собственной крови хотелось то ли стошнить, то ли потерять сознание.

— Я… — Алекс поднял руки и уставился на кровавые отпечатки на них. — Я жив?

— Догадка верная.

— Но как…

— Ты не был мертв по-настоящему. Просто думал, что умер.

— Что? — он непонимающе посмотрел на меня. Тибальт, как я заметила краем глаза, тоже. Я вздохнула.

— Ты не был мертв. — Вопреки боли и кровопотере, я ощущала удивительную ясность ума. Пора бы уже научиться распознавать в себе признаки шока. В ком-то другом я их определяю легко, но саму меня они вечно захватывают врасплох. — То, что на тебя напало, попыталось высосать из твоей крови воспоминания. Подозреваю, люди умирали именно от этого. Теряли себя. — Меня начала бить дрожь, и я запнулась. — Они забрали Терри, но тебя забрать не смогли, потому что была ночь. И вот ты здесь.

У Алекса расширились глаза.

— Значит, Терри мертва, — прошептал он.

— Мне жаль.

И тут на меня свалилось все разом.

Наверное, умирание — очень тяжелая штука. Не знаю, ни разу не умирала, зато знаю точно, как тяжело действует на организм магия крови. Я успела сделать один нетвердый шаг в сторону койки и повалилась ничком. На этот раз Тибальт меня не поймал. Где-то далеко кричал Алекс, и я сердито подумала, что говорила же никому не ходить поодиночке. Чем он там вообще занимался все это время? Я попыталась сказать ему, чтобы он пошел отыскал остальных, но слов не было, лишь вкус крови и пепла.

А потом пришла темнота.

Глава 28

Просыпалась я медленно, пядь за пядью отвоевывая возвращение в реальность. Чем больше я приходила в сознание, тем сильнее болело тело… но я была жива, а это само по себе было уже немало. Я никогда себя не берегла — один из худших моих недостатков — но до сих пор не пыталась совершать два максимально сложных ритуала магии крови подряд. Теперь же мне казалось, что где-то внутри перегорел предохранитель. Голова раскалывалась еще больше, чем прежде. Я застонала, подняла руку, чтобы потереть висок, и последние остатки уютной темноты рассеялись. Я проснулась окончательно.

Проклятье.

— Тоби? Как ты себя чувствуешь? — Голос я не узнала, что неудивительно — я собственное имя-то опознала еле-еле.

— Она очнулась? — Этот голос был выше, но не такой высокий, как у Эйприл. Перебрав в уме возможные кандидатуры, я решила, что голос принадлежит Гордан. А это, с учетом моих подозрений, было плохо.