Читаем без скачивания Воскрешение - Денис Юрин

К примеру, Дарк еще не успел полюбить голубей, но уже изрядно возненавидел мирных с виду пташек, с нежным воркованием творящих пакостные делишки. Хоть Кабл совсем недавно изрядно утомил Аламеза рассказами о прекрасных обитателях небес и голубятен, но любовь к ним еще не успела закрасться в сердце моррона, в то время как ненависть уже забралась в его душу и весьма комфортно устроилась.

Дарк не был обижен на мир и не мечтал без разбора истреблять все живое, попадающееся ему на пути, но дюжину милых созданий, рассевшихся рядком на балке чердака, был готов изловить и передушить голыми руками, а затем ощипать их жирные тушки, зажарить и съесть. Только это смогло бы унять ярость, бушевавшую в груди моррона и душившую его изнутри. Его новенький костюм, который он только недавно получил в подарок и который так берег, пробираясь по затопленным сточными водами подземным проходам, был превращен безобидными небесными созданиями в коллективное отхожее место.

Аламез выбрался из подземного логова вампиров примерно в час дня. До встречи с преподобным отцом Арузием было еще далеко, и, поскольку особых дел моррон не имел, а усталость сказывалась, Дарк решил провести часы ожидания с толком, то есть просто поспать, предоставив своему уставшему телу маленькую передышку. Поскольку тайный проход выходил на поверхность неподалеку от церковной площади, моррон потратил на дорогу не более четверти часа, а затем, найдя заброшенный дом, забрался на его крышу и сквозь дыру в черепице, немного расширенную при помощи гномьего меча, спустился на чердак. Как ни странно, но в сетях паутины и залежах старого хлама нашлось довольно много мягких и чистых вещей, из которых Дарк свил некое подобие гнездышка и устроился на привал возле небольшого смотрового окошка, выходящего как раз на вход в церковь.

Стоило моррону лишь лечь и расслабить натруженные мышцы, как глаза его тут же закрылись, волна тепла прокатилась по телу, а сознание обволокла приятная пелена сонного дурмана. Засыпая, Дарк надеялся проснуться не только отдохнувшим, но и в прекрасном расположении духа. В принципе так и случилось, но лишь в течение первых трех секунд, пока Аламез не увидел, во что залетевшие на чердак твари превратили его новый костюм. Теперь черную куртку, сшитую из мягкой, приятной не только взгляду, но и на ощупь ткани украшали не только золотые нити, но и бело-серые шлепки; жидкие, липкие и очень дурно пахнущие. Судьба как будто издевалась над морроном: лишь только он выбрался из сточных вод, как тут же оказался с ног до головы замаран пометом.

«Ничего, вот вернусь из церкви, сожру этих тварей, и будет о чем с коротышкой Каблом поговорить, – успокаивал себя Аламез, с сожалением понимавший, что время вспять не поворотить и чистоту одежд уже не вернуть. – Будем как два закадычных дружка-гурмана, хоть сможем наконец обменяться впечатлениями, полученными от изысканного яства… Тьфу!»

От мысли о том, что ему придется есть голубей, Дарку вдруг стало противно, и он, сам того не ожидая, плюнул, метко угодив в головку сидевшего прямо над ним и глупо таращившегося пернатого существа. Помеченный слюной голубь вряд ли почувствовал боль, но зато сильно испугался и, интенсивно маша крыльями, вспорхнул с балки, а на голову обидчика «птицы мира» полетел новый «подарок» идеально белого цвета. К счастью, моррон успел увернуться, а иначе новый шлепок угодил бы ему точно в глаз. Примеру вожака тут же последовала вся крылатая стайка, так что моррон изрядно размялся, увертываясь от новых шлепков, летевших почему-то исключительно в его сторону. Оказалось, что голуби не только красивые и вкусные птицы (последнее по утверждению Кабла), но и прирожденные мастера прицельного пометометания, меткости которых позавидовал бы любой стрелок или бомбардир королевских войск. Два из доброго десятка снарядов все же угодили Дарку в волосы, а еще парочка обновила белую роспись на его дорогом костюме. Отомстив, стайка пташек угомонилась и с торжественным писком покинула заброшенный чердак.

Все, что мог, пострадавший от птичьего произвола Аламез тщательно протер тряпкой, но все равно одежда казалась безнадежно испорченной. Несказанно расстроенный этим печальным недоразумением, моррон уже принялся размышлять, где бы раздобыть новое одеяние, но колокольный звон, оповестивший горожан о наступлении шести часов пополудни, остановил беглый ход мыслей. Дарк понял, что ему уже не успеть обзавестись чистой одеждой, и решил пойти на встречу с Арузием прямо так. «В конце концов, служители Небес должны обрадоваться, что к ним пришел человек, обильно помеченный пташками небесными! Наверняка в их глазах это знак!» – подумал моррон и тут же рассмеялся над пришедшей ему в голову нелепицей.

Откинув грязную тряпку и оглядев себя еще раз со всех сторон, моррон пришел к утешительному выводу, что следы от стертых отметин не так уж и заметны на его куртке и штанах. Вряд ли кто-то из прохожих станет приглядываться, так что бледные, местами почти бесцветные остатки помета вполне могли сойти и за обычные пятнышки жира, оставленные нетрезвым посетителем таверны на своем одеянии. Затем Дарк снова лег на ворох тряпья и прильнул к затянутому паутиной смотровому окну. Времени у него имелось достаточно, и перед тем, как зайти в храм, моррон хотел осмотреться. Если бы он заметил хоть что-то подозрительное, то не пошел бы на встречу и начал бы все заново, принялся бы искать новые, более безопасные пути, чтобы добраться до коммуникационной сферы.

С одной стороны, могло показаться, что Дарк занимается совершенно бессмысленным делом, ведь после разговора с Тальбертом необходимость в поиске коммуникационной сферы да и во встрече с собратьями по Легиону отпала. Те, кто пребывал сейчас в Альмире, видеть его не хотели, а старый знакомый, некромант Гентар, был сейчас очень далеко и вряд ли решился бы посетить филанийскую столицу, в которой сам и устроил веселую заварушку. Аламезу не следовало тратить попусту время, а просто, приняв предложение Арканса, выбираться из Альмиры и продолжить поиск морронов в иных местах, например в Шеварии, где расположенные к нему вампиры могли бы оказать весьма ощутимое содействие.

Однако, с другой стороны, союз с затравленными альмирскими вампирами был куда опасней, нежели посещение церкви или нападение на храмовое хранилище. Сейчас, спустя несколько часов после разговора, несомненно, с обладающим искусством убеждения Тальбертом, предложение клана Форквут смотрелось уже совсем по-иному. Дарк был почти уверен, что все, о чем рассказал Арканс, было от начала до конца ложью, лишь слегка разбавленной остреньким соусом второстепенных фактов. Морроны, воюющие против морронов; моррон-некромант, обладающий настолько сильным влиянием в Ложе, что смог развязать настоящую войну среди вампирских кланов. И ради чего? Ради пустого, неразумного удовлетворения своих оскорбленных амбиций! Тогда, в подземелье, Аламез хоть немного, но все же попал под влияние красноречия и завидной харизмы Арканса; он доверялся его словам, хотя и не во всем. Теперь же, на холодную и хорошо отдохнувшую голову, выдуманная вампиром история казалась несусветной глупостью; сказкой, умело придуманной и мастерски рассказанной с должной интонацией лишь для того, чтобы заполучить моррона на свою сторону.