Читаем без скачивания Сплошной разврат - Анна Малышева

— Да что с тобой, Саша? — Адвокат раздраженно отшвырнул конверт. — Что за пораженческие настроения? Мы из таких передряг выпутывались…

— Но более гадкой не припомню. Пойми, Семен, у них преимущество, не у нас. Мы — на мушке. Они на нас смотрят в оптический прицел, а мы даже не знаем, где они спрятались. Кругом темно, кусты и кочки.

— Ох, ох, ох, ох, как поэтично. «Прицел, кочки» — побереги свой высокохудожественный стиль для предвыборных дебатов. И почему ты считаешь, что они в темноте? Они как раз себя раскрыли. До сих пор ты ломал голову, кто против тебя играет — то ли Иратов, то ли менты, то ли еще некто. А теперь, наконец, наступила ясность — Иратов. Я повторяю — наконец. И девочка твоя для Иратова старается, и менты, видимо. Так что у нас появилась возможность тоже навести оптический прицел на цель, а не палить беспорядочно по всему живому.

— Я тебя не понимаю, Семен. — Трошкин с мукой посмотрел на адвоката. — О чем ты? Что за прицел мы наведем?

— Саша! Ты же мастер художественного блефа. И специалист по запусканию уток. Разыграй ту же карту. Организуй утечку информации о том, что у тебя есть ровно такой же компромат на Иратова.

— Они не поверят.

— Тебе не поверят. А если информация потечет не от тебя — почему бы не поверить? Как рассуждает нормальный человек, когда до него доходит такая информация? Он думает: «А вдруг? Вдруг у Трошкина что-то и вправду есть?» Ты — близкий друг Григорчук, она этими развратными делами промышляла. Почему бы ей не оставить тебе такой подарочек? А? В качестве наследства любимому человеку.

— И что? — Трошкин с надеждой посмотрел на адвоката. — И что дальше?

— А дальше — договор о ненападении. Ты не обнародуешь мои снимки и стоны, я — твои. Все по-честному. Саша! Да, не факт, что получится, но попробовать надо.

— У тебя все слишком просто. — Трошкин вылез из кресла и пошел к бару за коньяком. — Раз-раз, и готово.

— Не у меня, а вообще. Люди любят усложнять. Видят, например, дерево упало на дорогу, и ну начинают придумывать пятиходовые объяснения этому загадочному факту: устроили засаду, или подпилили, чтобы прибить кого-то деревом, или клад между корней искали… А на самом деле дерево просто упало, потому что старое было и трухлявое. И ты не усложняй.

— Совет правильный, но запоздалый. Мы с самого начала все переусложнили. Перемудрили, понимаешь? Сначала — анонимка, потом — взрыв. И то, и другое сработало против нас.

— Извини, — сердито сказал адвокат, — извини, что я не ясновидец и не смог предугадать убийство твоей Светланы. Так бывает — позовут гостей на день рожденья, а именинник возьмет да и умрет. Сама по себе идея организовать покушение на тебя и сейчас не кажется мне плохой. Да что там — отличная идея! Наш народ не умеет думать, зато умеет и любит жалеть. Хороший предвыборный ход, и ты бы сейчас не ныл и не огрызался, если бы этот козел Ценз не приперся в ресторан не вовремя.

— И если бы взрыв получился не такой слабый. И так далее и тому подобное. Сплошные если бы… Сейчас я считаю, что взрыв надо было отложить, — капризно сказал Трошкин.

— Что-то я не помню, чтобы ты давал отбой. Зато я очень хорошо помню твои страстные речи о том, что инсценировка покушения — лучший способ доказать свою непричастность к убийству Светланы. Ведь так? Помнишь? Ты говорил, что существуют совершенно непреложные истины, в которых нет ни капли правды. Например, «счастье не в деньгах» или «дуракам везет». Или «жертва не может быть убийцей». Мы-то с тобой знаем, что все вранье и что счастья без денег не бывает, а дураки всегда в проигрыше. Но народ по наивности своей действительно считает, что тот, кого пытались убить, сам убийцей быть не может. Так что идея была правильная.

— Да, но в результате все решили, что покушались не на меня, а на Ценза. Тебя не смущает, Семен, что все наши затеи терпят фиаско? Нет? Ты не видишь здесь перст судьбы?

— У всех бывают осечки.

— Их слишком много. Хорошо, как конкретно будем организовывать утечку? — Трошкин разлил коньяк и один стакан протянул адвокату. — Как?

— Звони Раулю, пусть к утру изготовит фотомонтаж. Рауль — мастер, ему прицепить голову Иратова к голому телу постороннего мужика — раз плюнуть. И девушку подклеить. Начнем с этого. А там — по обстановке. Твое здоровье!

Адвокат залпом выпил коньяк, крякнул и, пожелав другу спокойной ночи, отправился спать. А Трошкин еще долго сидел в гостиной, с ненавистью глядя на желтый конверт, пил коньяк и беззвучно произносил какие-то злые тосты.

Спать он пошел, только допив коньяк, но перед этим позвонил Дуне Квадратной и назначил ей на завтра встречу в фонде.

Глава 31

ВАСИЛИЙ

Василий со злобой ударил по двери ногой. Что происходит? Почему никто не открывает? Зина должна сидеть дома.

Оглянувшись по сторонам, Василий достал из сумки связку отмычек и занялся замком. Третья по счету отмычка подошла идеально, но, открывая дверь, Василий не испытал никакой радости. Во-первых, он лишний раз мысленно обругал Саню за то, что не слушается и не торопится ставить новый надежный замок, а во-вторых, в квартире не было ни души. Конечно, оставалась еще слабая надежда, что Зина просто, вопреки запретам и страху перед опасными бациллами, выскочила в магазин, но старая боевая подруга старшего оперуполномоченного — интуиция — назойливо трындела, что отсутствие Зины — дурной знак и что она либо сбежала сама, либо ее позаимствовала конкурирующая фирма, то есть Трошкин.

Осмотр квартиры подтвердил худшие опасения — никаких Зининых вещей, включая зубную щетку, найти не удалось.

— Так, так, так, — старший оперуполномоченный остановился перед зеркалом в коридоре и щелкнул по носу свое отражение. — Вот тебе! Спрятал Зинулю в надежное место. Ты бы, придурок, еще приковал бы ее к забору трошкинского фонда.

Немного подумав, Василий отправился опрашивать соседей, но жильцы из квартиры напротив, как водится, ничего не видели. Зато маленькая старушка, выгуливающая свою болонку у подъезда, вспомнила «девушку в желтой маечке с во-от таким вырезом». То есть поначалу старушка, сжав губы в маленький комочек, отказывалась поддерживать беседу, но после внимательного ознакомления с милицейским удостоверением преисполнилась к Василию глубочайшего почтения, дала ему подержать свою визжащую собачку и подробнейшим образом описала сцену отъезда Зины:

— Сначала, товарищ, приехала машина. Вот здесь встала. Я ему говорю…

— Ему?

— Да, шоферу, говорю: «Товарищ, здесь машины не ставят, здесь двор и люди гуляют, им дышать нужно». А он, с виду, правда, приличный, в очках и вообще, сам-то не вежливый. Махнул вот так рукой и пошел в подъезд. А потом он с девушкой уже идет.