Читаем без скачивания Эти заманчивые сокровища дракона - Михаил Исхизов

 - Пусть они сразятся между собой. Побежденный будет назван лгуном и станет считаться рабом.

 - Я думаю, что святому драконоборцу, дважды рожденному Фестонию интересно будет посмотреть на такой поединок, - поддержал рыцаря монах. - Он сумеет помочь правому.

 - Берите мечи и сражайтесь, - велел Калант противникам.

 Противники молчали. Ни тот ни другой не испытывали особого желания вступить в бой.

 - Они не относятся к благородным рыцарям и не хотят сражаться мечами, - понял их Буркст. - Когда сражаются мечами, проливается слишком много крови.

 - Мечом можно убить, - поддержал монаха Мичигран. - А кому нужен мертвый раб. Пусть они поработают кулаками. До первой крови. Кто разобьет нос противнику, тот и прав.

 - Лучше дубинами, - предложил монах. - Хорошей дубиной доказать свою правоту проще и надежней. Сам святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний утверждал истину дубиной.

 - Ну, вы! - обратился Мичигран к противникам: - Как будете сражаться?

 Противники вообще не горели желанием сражаться.

 - Если он был бы просто гоблином, я вышел бы на поединок и убил его, - заявил Альдарион. - Но он раб. Эльфы презирают рабов. Они приносят рабов в жертву, но никогда не садятся с ними за один стол и никогда не сражаются с ними.

 - Гы-ы! Этот эльф мой раб! - так же напористо заявил Катык. - Чего это я буду с ним сражаться?! Он должен слушаться меня. А я могу сделать с ним все, что захочу. Могу побить его палкой, могу отрубить ему голову.

 - Они не желают установить истину самым разумным способом, - с сожалением отметил рыцарь. - Рассуди их, в таком случае, ты, святой отец, от имени своего Ордена.

 - Я сделаю это, - согласился Буркст. - Да поможет мне святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний.

 Он вынул четки, некоторое время перебирал блестящие черные шарики, затем обратился к Катыку:

 - У тебя есть свидетели?

 - Гы-ы, у меня два свидетеля. Я сказал, что он теперь мой раб и призвал в свидетели богиню Шазурр, великую и ужасную в гневе своем и вот этот меч.

 - А у тебя? - спросил Буркст Альдариона.

 - Мне не нужны никакие свидетели! - эльф был уверен, что монах не выдаст его какому-то варвару, да еще и рабу.

 - Ты мог призвать в свидетели справедливейшего из святых, дважды рожденного Фестония, - напомнил эльфу Буркст.

 - Фестоний не наш святой. Я не нуждаюсь в его помощи. Никто не может сделать меня рабом.

 Заносчивый эльф совершил непростительную ошибку.

 - Это еще как сказать, - обиделся монах за непочтительное отношение к дважды рожденному святому.

 - Это еще как сказать, - Мичигран отыгрывался на эльфе за взятки, которые вынужден был ему давать.

 - Вы оба считаете, что Катык имеет какие-то права на Альдариона? - спросил Калант.

 - По существующим у варваров законам - имеет, - подтвердил Буркст.

 - Совершено верно, - поддержал его Мичигран.

 - Гы-ы! - высказался довольный Катык.

 - И как, ты считаешь, нам следует поступить, святой отец, чтобы восстановить справедливость? - поинтересовался рыцарь.

 - Этот оборванец прав. Мы должны отдать ему Альдариона.

 Каланту было неприятно услышать такое. Все-таки эльф стал членом их команды и сражался с варварами. Но справедливость - есть справедливость и не рыцарю против нее возражать. Сам Альдарион тоже не ожидал такого от Буркста и был потрясен настолько, что не мог вымолвить ни слова. Он думал о жестокости монаха, о своей пропащей жизни, если можно будет назвать жизнью существование рабом в орде варваров.

 И только Мичигран с интересом ждал, что еще выкинет монах. Он помнил: эльф должен гному две золотые монеты и был уверен, что монах от них не откажется.

 - Можешь забрать своего раба, - сказал Буркст Катыку. - Теперь ты его хозяин.

 - Гы-гы-га, - рассмеялся довольный Катык.

 - Но как хозяин, ты, прежде чем забрать своего раба, должен заплатить его долги. Таков закон. Сколько он должен тебе? - спросил монах у мага.

 Чего-то вроде этого Мичигран и ожидал от хитрого монаха.

 - Восемнадцать больших медных монет и одну золотую.

 - И мне две золотые. Значит восемнадцать больших медных и три золотые монеты. Плати и забирай раба.

 - Сколько я должен заплатить? - растерялся Катык. Непонятно почему он это спросил. У него не было ни одной малой медной монеты.

 - Три золотые и восемнадцать больших медных монет, - подтвердил маг.

 Эльф облегченно вздохнул. В эту минуту он готов был простить Мичиграну даже удар посохом в лоб.

 - У меня нет ни одной монеты, - Катык растерялся: у него появился раб, но он не мог забрать этого раба.

 - Нет монет, значит и раба нет... - вынес окончательный приговор мудрый монах.

 - Если ты не можешь выкупить своего раба, то нечего тебе здесь делать. Шел бы ты отсюда, пока цел, посоветовал Катыку Мичигран.

 - Отдайте мне эльфа, - стал канючить Катык... - Я бедный раб, у меня нет ни одной монеты...

 - Сказано тебе, иди отсюда, - прикрикнул на гоблина Буркст.

 - У меня штаны рванные... Пусть он мне отдаст жилетку и штаны... - не умолкал Катык.

 - В лоб хочешь? - спросил Мичигран и показал Катыку посох.

 Катык вспомнил, что маг задавал этот вопрос самому Бахарраку, и чем это кончилось.

 - Нет, не хочу, - отказался он и торопливо покинул поляну.

 - Ну, монах, ты и хитер, - похвалил Буркста Мичигран.

 - Я просто восстановил справедливость, - скромно ответил монах. - Эльф должен иметь возможность рассчитаться со своими долгами.

Глава двадцать первая.

 Путешественники, как следует, подкрепились, запивая плотный ужин хорошим пивом, из запасов Гонзара Кабана, избавились от Катыка и Мичигран решил, что теперь самое время рассказать о чуде. А как еще можно было назвать появление ноги святого Фестония и свое спасение.

 - Мне сегодня явился святой Фестоний, - доверительно сообщил маг.

 - Нельзя пить так много пива, - Альдарион и сам выпил немало. Но не до такой же степени, чтобы ему святые являлись.

 - Ты меня, по вашим эльфийским меркам, не меряй, - осадил его Мичигран. - Эльфы под стол после второй чаши падают, а я Великий Маг, для меня полкувшина - это не выпивка. Я сейчас, можно сказать, даже и не пил, только горло промочил. А святого Фестония я видел, прямо как тебя сейчас.

 - Гм... Когда это он тебе явился? - Буркст тоже не поверил. Он был уверен, что если святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний пожелал явиться, то уж не мага бы он осчастливил, а монаха.

 Такое отношение возмутило Мичиграна. Он говорил чистую правду, святую истину и без всякой корысти для себя. А пройдоха-эльф, взяточник и мошенник, ему не верил. Мало того, ему не верил даже Буркст, неглупый монах, который должен понимать: что касается святого Фестония - Мичигран врать не станет, хоть бы из чувства опасения быть объявленным еретиком.