Читаем без скачивания Избранные циклы фантастических романов. Компиляция, Книги 1-17 (СИ) - Юрин Денис Юрьевич

Люди часто задаются вопросом, а что же такое «насмешка судьбы», каковы её проявления? Однозначного определения нет, но зато наглядных и поучительных примеров тому предостаточно. Злодейка-судьба насмехается над тобой, когда заставляет делать наиглупейшие, совершенно бесполезные вещи, и наносит удар, когда ты уже устал от бессмысленности своих трудов. Она вынуждает искать врага, которого в помине нет, или играючи преподносит ответ на сложнейший вопрос, который, однако, не позволяет разгадать долго мучившую твой мозг загадку, а порождает череду новых, еще более сложных, сводящих с ума вопросов. В тот день, а быть может, ночь (в подземелье не видно ни солнца, ни луны, а время течет совсем по-иному) судьба не просто пошутила над незадачливыми исследователями безлюдных пещер, а жестоко поглумилась…

Темнота отступила, причем гораздо раньше, чем Дарк предполагал; покорно рассеялась, открыв еще более напуганным странникам свой страшный секрет, лишающий мужества и призывающий бежать прочь без оглядки. Сначала разведчики, а через пару секунд и моррон увидели площадь перед строениями во всём её ужасающем, но в то же время и притягивающем, завораживающем безумии.

Их взорам предстало большое, выложенное камнями костровище, служившее когда-то караванщикам весьма удобным для приготовления пищи походным очагом и уютным местечком для послетрапезных посиделок, где любому путнику или воину было приятно за душевным разговором опустошить два-три бочонка вина и рассказать парочку интересных историй. Чуть левее пятачка для сбора отряда на отдыхе виднелся колодец. Он был так же аккуратно обложен камнем и оснащен специально проделанными в плитах пола желобками для стока негодной воды, например той, которой гномы споласкивали кружки, мыли котелки и запылившиеся за время перехода сапоги. Цепочка, на которой ранее подвешивался ковш, свисала абсолютно неподвижно, ничуть не колышась под легкими дуновениями холодящего спину путников ветерка, заплутавшего среди прибрежных скал и случайно забредшего сюда с озера.

Больше на стоянке караванщиков ничего не было. Сразу за пугающими пустотой выбитых окон домами проходила высокая каменная стена, отгораживающая перевалочный пункт от подземелья. Она была в отличном состоянии, как будто возведена только вчера, и вовсе не имела ни трещин, ни сколов, ни брешей. Почти тут же за колодцем начинался пологий спуск, ведущий прямо к видневшимся внизу воротам. Они выглядели весьма и весьма внушительно, в том числе из-за того, что были окованы блестящими стальными листами, которые пробил бы да покорежил лишь очень солидный таран. Громадные створки были не заперты, но и не распахнуты настежь, а лишь чуть-чуть приоткрыты, как будто намекали любому случайно забредшему сюда чужаку: «Коль не дурак, коль жизнь дорога, убирайся поскорее!»

Испокон веков низкорослые обитатели подземелий славились основательным подходом даже к пустякам и продумыванием любого предстоящего действа до мельчайших деталей. С первого же взгляда было понятно, что стена проходила по границе небольшого, но крутого обрыва, сразу за которым, скорее всего в низине, шел караванный путь. Когда же махаканцы решили устроить стоянку на скальной возвышенности у озера, то одним из первых дел обрушили небольшой участок склона, тщательно разровняли камни, придав им форму пологой насыпи, а уж затем выложили спуск идеально ровными каменными плитами, имевшими множество поперечных, неглубоких, но широких выемок. По такому мелкоребристому покрытию было весьма удобно закатывать наверх и спускать к воротам груженные товарами повозки, ничуть не опасаясь, что они в любой миг могут скатиться.

Само по себе давно покинутое место отдыха караванщиков навевало тоску, порождало в сердцах путников печаль и одновременно вызывало уважение к подземному народу, создавшему его посреди пещерных глубин, но никак не могло испугать. Ужас же вселяло нечто другое – появившееся здесь относительно недавно и бывшее предостережением всякому, кто не был рожден в недрах гор. Вся площадка, начиная от костровища и заканчивая стеной, был усеяна останками человеческих тел, обломками оружия и погнутыми, искореженными, а когда и разрубленными доспехами. Трудно сказать, сколько солдат навеки остались здесь медленно разлагаться на каменных плитах: сотня, две, три или более. Количества трупов было не сосчитать даже приблизительно, хотя бы потому, что для этого сперва пришлось бы разгрести огромные завалы из костей, металла и гниющей плоти, а затем собрать все разрозненные фрагменты скелетов косточка к косточке, черепок к черепку.

«Когда-то здесь отгремело очень большое сражение!» – такова была первая мысль, посетившая моррона, но она тут же ушла, отвергнутая за полной несостоятельностью. Их маленький отряд натолкнулся вовсе не на место, где отгремела кровопролитная битва, а на кладбище, точнее, свалку, куда удачно отбившие целую череду атак махаканцы зачем-то свозили мертвые тела проигравших завоевателей из наземного мира. Этот, казалось бы, совершенно абсурдный вывод основывался на нескольких наблюдениях, кстати, сделанных Аламезом необычайно быстро. Во-первых, ни на стенах построек, ни на каменных плитах под ногами не было видно ни высохших пятен крови, ни рубцов от ударов оружия. Во-вторых, все кости, как целые, так и осколки, были человеческими, ни одного фрагмента скелета гнома Дарк не обнаружил, хоть вглядывался довольно пристально. В-третьих, валявшиеся вперемешку с костями оружие и доспехи были выкованы не в подземных кузнях, а на поверхности земли. В основном это были грубые армейские образцы, уничижительно именуемые теми, кто знал толк в оружии, «палками, дубинами да колбасами», хоть порой взгляд моррона ненадолго задерживался и на довольно приличных мечах, но всё же не столь хороших, чтобы хозяева ими гордились. В-четвертых, догнивающие обрывки тканей являлись остатками форменных одежд: виверийских, шеварийских, филанийских, альтрусских, герканских и намбусийских. Трудно было даже предположить, что в Махакан пыталось вторгнуться объединенное воинство всех этих королевств, постоянно враждующих между собой и никогда бы не согласившихся на совместный поход. О том, что трупы солдат попали сюда в разное время, свидетельствовал и еще один факт, который можно было бы смело назвать «доказательством под номером пять». Одни останки уже давно разложились, на других костях еще виднелись ошметки плоти, ну а третьи тела выглядели так, как будто упокоились всего пару дней назад, впрочем, таковых нашлось немного. Все они как один были без нашивок и иных опознавательных знаков: то ли наемники, то ли солдаты из особых отрядов, выполнявшие тайные поручения своих господ, не факт, что венценосных…

– Ничего себе могильничек, – прошептала приблизившаяся к Дарку вплотную Ринва, хоть и озиравшаяся по сторонам, но вовсе не трясущаяся от страха. – Хоть бы прикопали, что ль, для порядка…

– А зачем? Мы и так под землей, притом гораздо ниже, чем на два метра, – пытался разрядить напряжение шуткой Крамберг, но это ему не удалось. – Пойду в домишках гляну, что там да как…

– Не стоит, – качнула головой разведчица. – Нам-то какая разница: штабелями внутри трупы сложены иль кучками свалены? Уходить быстрее надо, вот что скажу!

– Дело говоришь. Проверь! – кивнул Дарк Вильсету, пропустив слова девушки мимо ушей. – Начни с казармы. Если пусто, мертвяков нет, то там и остановимся. Ну а если и там свалка, придется ближе к берегу стоянку устраивать, только уж, извиняйте, без костра… Огонь во тьме издалека виден.

– Ты в своем уме?! – прошипела змеей затрясшаяся всем телом от возмущения Ринва, уставившаяся на Аламеза расширенными, немигающими глазами, но всё же удержавшаяся от того, чтобы схватить его за грудки и попытаться придушить. – Ты в своем уме, я тя спрашиваю?! Кругом трупов полно, в любой миг гномы заявятся, новую партию покойничков притащат, а он лагерем тут становиться хочет! А мож, еще предложишь от дохляка посвежее кусок отрезать да на огоньке зажарить?! Вон от того, к примеру, он вроде бы ничего, неплохо сохранился! Правда, смердит, но те, похоже, неважно!..