Читаем без скачивания Адов Пламень - Петр Верещагин

Ротт скривился, потом озабоченно нахмурился. У Марион округлились глаза, рука сама собой потянулась ко рту – подавить возглас, что рвался наружу. Обоим им живо представилась фигура беспокойника в орденском панцире – и не рядового брата-воина, щиты с храмовым крестом имели право носить лишь сержанты и командиры постарше…

– Хватит, – Робин рубанул воздух ребром ладони. – Никакого мне больше геройства. Двигаем напролом, как таран, крушим всех и вся. Тромм, ежели вдруг что – не стесняйся… ну ты понял, о чем я.

– Верно! – поддержал Йэн. – Мари, а ты бы лучше вовсе не высовывалась – укрывайся между нами да из лука бей. Если там не только такие мертвяки шастают… не убьешь, так хоть отвлечешь и нам поможешь.

Ротт фыркнул.

– Одно сражение видел, так уже великим тактиком себя возомнил!

– Почему вдруг одно? – притворно обиделся Малыш. – И вовсе даже не одно, а целых три! Штурм Донаркейля, битва под Рейнхембахом и заварушка в Зеленой лощине, или как ее – ну, еще когда Алан там жил… Вполне приличные сражения – скажешь, нет?

Вильхельм махнул рукой. Переспорить гэла, если тот твердо намеревался стоять на своем, мало кто мог. Даже если повод для препирательств – разбитая скорлупа выеденного два года назад гусиного яйца.

…Темные помещения собора дышали тяжкой угрозой, воздух словно был полон незримых глаз, хлеставших по спинам тех, кто вновь посмел осквернить своим присутствием это некогда святое место. Тьма становилась все гуще и осязаемее, и хотя на пути их не попадался пока ни один ходячий скелет или иные беспокойники – Тромм уже почти готов был взять назад свое недавнее заявление, что тут ожидает нечто похуже темноты. То есть монах ни разу не сомневался, что такое «нечто похуже» вполне возможно, но ему казалось, что если это самое Нечто вылезет наружу…

Додумать эту мысль он не успел.

Было по-прежнему темно. Давний запах тлена и пыли не исчез и даже не стал слабее, но к нему добавился новый. Малоприятный, но знакомый. Так могло бы вонять на заброшенной скотобойне.

Потом смрад крови и гнили ударил почти осязаемым потоком. Марион вскрикнула и пустила стрелу. Почти сразу, словно цель находилась шагах в десяти, раздался звук входящего в плоть наконечника и раздраженное ворчание.

– Yin Lles! – раздалось непонятно откуда.

Люди оказались в центре светового колокола, шагов пятнадцати в поперечнике и восьми – в высоту. За чертой света, едва различимое в полумраке, высилось Нечто.

Живущие в темноте обычно не любят даже неяркого освещения, однако это создание было исключением. Все так же ворча, Оно сделало пару шагов вперед – и остановилось, давая пришельцам возможность насладиться созерцанием Его облика. Поскольку, по Его мнению, сие зрелище было последним, что они увидят в этой жизни…

– Назад! – хлестнул по нервам приказ Ротта.

Ноги кормят не только волка, но и его друзей-приятелей – лесных разбойников. Вряд ли сами чемпионы легендарной Олимпии в состязаниях по бегу смогли бы одолеть полторы сотни шагов по коридорам быстрее, чем это проделали Робин и его компания. Световой конус скользил за ними.

Существо, невзирая на габариты, вовсе не было неуклюжим, и восьми шагов форы Тромму, который мчался последним, едва-едва хватило, чтобы проскользнуть в дверь-решетку, Йэн с лязгом задвинул засов, люди почувствовали себя почти в безопасности и взглянули на Существо уже не с глубинным ужасом, а прикидывая, как бы понадежнее уложить такую тварь.

Существо взирало на них с ответным голодным интересом.

Когтистые лапы – достаточно мощные, чтобы разодрать пополам взрослого быка, – сомкнулись на железных прутьях и потянули. Раздался жалобный скрип; мастер, который ковал решетку, навряд ли предназначал ей роль крепостных ворот, и уж конечно понятия не имел о таких вот Существах.

– Ну все, – заявила Марион, – ты меня достал.

И всадила в грудь Существа стрелу. В упор, из восьмидесятифунтового лука – ни кольчуга, ни броня-бригантина вроде той, что Йэн носил, ни вымоченный в соляном растворе холщовый панцирь, ни даже более устойчивые к стрелам чешуйчатые и дощатые латы хозяина не уберегли бы. Цельнокованая кираса, и то подалась бы, приди наконечник не под углом, а прямо. А уж человека без брони такой выстрел прошил бы навылет.

Стрела утонула в бурой плоти на пол-древка; Существо раздраженно рыкнуло, почесалось, словно после комариного укуса, и снова принялось раздвигать решетку.

– А ну, вместе!

Вторая стрела ударила в морду, похожую на помесь свиного рыла с помятой ослиной задницей. Марион метила в глаз, но промахнулась и раскроила Существу нос и скулу (конечно, если это были именно нос и скула – на человеческие они походили весьма мало). Робин полоснул мечом по одной лапе, Ротт всадил топор в другую – лезвие частично ударило по решетке и получило несколько зазубрин, но и Существу явно досталось. Отдернув лапы, Оно задумчиво вылизало раны длинным, более чем в локоть языком (кровь, густая и черная, остановилась почти мгновенно); и пока Марион доставала из колчана следующую стрелу, в правой лапе Существа откуда-то возникло оружие пренеприятного облика. Так мог бы выглядеть мясницкий топорик-секач, если бы мяснику требовалось разделывать цельную китовую тушу.

Марион выстрелила опять, поразив на сей раз шею Мясника. Тот не обратил на это никакого внимания, занес свой секач – и с размаху рубанул по двери. Решетка простонала, раскроенная чуть ли не наполовину. Еще два таких удара – и…

– Йэх-хха! – выдохнул Йэн, который успел выкатиться сквозь пролом – для него-то и такая дыра была достаточно широка, – и обрушил свой посох на «ногу» Существа, под колено.

Удар такой мощи сметал закованного в латы рыцаря либо с лошади, либо вместе с лошадью. У Мясника не хватило наглости устоять на ногах, и Он покачнутся, едва не рухнув. Секач вновь взмыл в воздух, целясь уже в Малыша Йэна, но тут вновь сказала свое «тванг» тетива лука Марион – и стрела пронзила запястье Существа, пройдя навылет. Жуткое оружие выпало из руки Мясника; Йэн ударил вторично, в ту же ногу. На этот раз Существо грузно повалилось – и тогда Ротт, который выскочил следом, раскрутил на бегу свой топор и всадил лезвие Ему в затылок. Мгновением позже подоспел Робин, вонзив клинок куда-то в спину Мясника.

Даже демон от такого подох бы на месте. Существо, истекая вонючей слизью, начало приподниматься. Булава Тромма обрушилась на разбитый уже затылок, но Мясник словно не заметил и этого. Малыш Йэн въехал концом посоха Ему в физиономию; клыки Существа сомкнулись и зажали тяжелый дрын, будто в тисках. Дубовый посох в ладонь толщиной хрустнул как гнилая палка. Опять поразили цель топор Вильхельма, булава монаха и меч Робина, опять Мясник лишь заворчал в ответ на раны. Тромм уже было собрался УДАРИТЬ, однако тут Йэн воткнул обломок посоха в горло Существа – как раз туда, куда угодила одна из стрел Марион, – и с силой провернул его там. Раз, и еще раз.