Читаем без скачивания Звездный кадет (СИ) - Котов Сергей

Перед выходом он еще раз осмотрел квартиру. Нет, у него не было ощущения, что он покидает дом навсегда, но он чётко понимал, что заканчивается важный период его жизни. Старался запечатлеть в памяти ключевые моменты, которые происходили в этих стенах. Первые воспоминания. Игры. Мама…

Он вздохнул и вышел на площадку, захлопнув дверь и не оглядываясь. Впереди – Дин в этом был совершенно уверен – ждала большая и яркая новая жизнь.

Дверь в подвал только выглядела запертой и опечатанной. Раз за разом проверка жилищной инспекции удостоверялась в том, что внешне с пломбами всё в порядке – и спокойно занималась своими делами дальше. Основная автоматика дома, и ключи коммуникаций находились на крыше – так часто делали в старых домах. А просто так лазить по тёмным и неуютным подвальным помещениям, где нет ничего ценного, инспекторы не хотели.

Дин не знал, кто сделал муляж подвальной двери с пломбой. Но уже давно обнаружил, что эта «дверь» на самом деле ничего не закрывает, а представляет собой простой крашеный щит, за которым находится проём в несущей стене, и непосредственный проход в подвал.

В подвале, как и полагается, было темно и сыро. Пахло плесенью. Дин включил фонарик и посветил вглубь помещения. Где-то там должен быть переход в единую систему эвакуации, которая еще существовала в крупных городах, когда их дом был построен. Еще одно наследие доимперской эпохи.

Полные и достоверные планы этой системы добыть было невозможно, но этого и не требовалось. Дин хорошо знал все окрестные ходы и, главное, тоннель, который шёл к лесу, в бывшую воинскую часть, служившую когда-то сборным пунктом эвакуации. Они с мальчишками из соседних дворов излазили их все, ещё в младших классах.

В тоннелях водилась кое-какая живность. Но эти сумеречные эндемические твари боялись света фонарика куда больше, чем Дин боялся их. Что, в общем-то, было разумно: мальчишки часто развлекались тем, что устраивали кровавую охоту за, в общем-то, безобидными обитателями подземелий. Впрочем, сам Дин в подобных развлечениях никогда не участвовал. Подземелья его интересовали исключительно как путь к лесу – где можно было играть, предаваясь различным фантазиям. Несколько лет назад он даже подбил свою компанию построить что-то вроде зимнего укрепрайона, и потом, разделившись на две команды – защищающихся и нападающих – они разыгрывали штурм крепости со снежками…

Он вспомнил про детство, и на сердце снова защемило… и как раз в этот момент пискнул пульт сигнализации, который он закрепил на поясе. Дин похолодел. Выходит, он еле успел убраться… а что будет, если они заподозрят, что он только недавно вышел из дома? Вода в душе ещё не высохла…

С колотящимся сердцем и не раздумывая больше, Дин рванулся вперёд, не обращая никакого внимания на мечущиеся по стенам гибкие тени.

Чтобы выбраться наружу в заброшенном военном городке, потребовались значительные усилия. Дверь оказалась завалена снаружи – очевидно, что ей не пользовались несколько лет. Но, к счастью, завал оказался не слишком большим. Всего лишь старые ветки-бурелом, да листья. Сначала ему удалось приоткрыть дверь на несколько сантиметров, потом он втащил внутрь одну из палок, и уже ей отпихнул мусор, мешающий нормально открыть дверь.

Не так уж и сложно, но он спешил. Ему всё мерещилось, что за спиной, в переходе, слышатся осторожные шаги кого-то, кто пришёл к нему домой, чтобы забрать его сокровище.

И только оказавшись в привычном лесу Дин, наконец, смог вздохнуть – если не спокойно, то хотя бы полной грудью.

Плана у него пока особого не сложилось. Главное – убраться как можно раньше, на как можно большее расстояние от дома, при этом не светиться на людных улицах и под камерами. Этот пункт он успешно выполнил. Теперь надо было думать, где и как прожить следующие два дня. Именно столько занимало стандартное лечение в госпитале, менеджер указал на этот пункт, когда давал ему подписывать бумаги.

Свой простенький коммуникатор Дин, разумеется, оставил дома. По-хорошему, его следовало вывести из строя, но он так долго на него копил, что просто рука не поднялась. Так что пускай уж лучше остается в комнате, в ящике стола. Едва ли грабители позарятся на такой простой аппарат. Разве что для того, чтобы узнать его контакты, проверить, куда он мог ещё пойти… но это и без всякого коммуникатора несложно выяснить. В гимназии он общался со многими ребятами. Участвовал во всех движухах и в целом поддерживал образ крутого и даже немного себе на уме парня. Но по-настоящему Дин ни с кем не дружил. Очень уж интересы расходились – мало кто был готов разделить его фанатичное стремление стать офицером. Наоборот, среди молодёжи его возраста преобладали антивоенные настроения, поддерживаемые родителями и обществом. Что поделать – наследие аншлюса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как бы то ни было, но возможность скрыться у знакомых он отмёл сразу. Бандиты только потратят время зря, если решаться идти таким путём.

Дин пошёл по тропинке, которая когда-то была переулком между двумя приземистыми строениями из старого бетона с полимерными перекрытиями. Сами строения давно заросли ползунками и частично разрушились от дождей, ветров и перепада температуры.

Это место вызывало у него противоречивые чувства. С одной стороны, тут отчётливо ощущался дух военного прошлого, и это не могло Дину не нравиться. С другой, не менее отчетливо тут веяло духом обречённости. Ведь войска, расквартированные тут, даже не получили шанса защитить свою планету. Политики всё решили без них.

Дин посмотрел на солнце. Давно перевалило за полдень, скоро начнёт вечереть. В весеннем лесу всё еще кое-где лежал снег. Можно, конечно, было бы забиться куда-нибудь в укромный уголок среди развалин, и развести костёр. Но Дин поостерегся так поступать. Очень уж шустрыми оказались бандиты. Забрали ноту спустя минуты после того, как получили информацию. И до дома добрались – не сказать, чтобы мгновенно, конечно – но очень, очень быстро. Такие действия заставляли подозревать наличие мощного и единого мозгового центра. А кто его знает, на что способен продвинутый преступный мозг, подстёгиваемый азартом и интуицией?

Поэтому Дин пошёл дальше в лес. За Синюю сопку, звериными тропами сквозь заросли дергача, уже распустившего первые нежные листочки, к обрывистому берегу реки Каченки.

Когда он добрался до места, солнце уже касалось горизонта, окрашивая лес закатным изумрудом. Заметно похолодало. Но хорошо хоть высокий берег защищал от поднявшегося ветерка.

Дин устроился в небольшом углублении, совсем не далеко от воды. Когда он расправил спальник, и, забравшись в него, натянул термобельё, тут стало даже уютно. Он достал из своих скромных запасов белковый концентрат, и стал жевать сухую плитку, любуясь закатными красками и игрой шустрых банюков, снующих у самой воды в поисках зазевавшихся гризожучек.

Он думал, что не сможет уснуть ночью – перед глазами всё ещё мелькали картины случившегося. Его бросало в холод, когда он представлял, как всё могло повернуться. Замешкайся он, не сообрази про другую ноту, или оставь её дома – отец был бы уже мёртв, окончательно и бесповоротно. Однако же, теперь он в госпитале, под защитой солидной организации, где до него не смогут добраться никакие бандиты, даже самые сообразительные и настойчивые. От этой мысли становилось теплее.

Постепенно смиряясь с уже случившимся, Дин с удивлением обнаружил, что у него в душе шевельнулось какое-то новое чувство, которому он не сразу смог подобрать название. Началось всё с фантазии – что было бы, если бы на нём в момент нападения была надета тактическая армейская броня. Или если бы он прошёл полный курс экстренной реакции… ни одни бандиты на свете не могут быть неуязвимыми. Их основная сила – в страхе жертвы. А неужели он, будущий имперский офицер, не сможет справиться со своим страхом? Думая так, Дин понял, что хочет не просто выжить, и сохранить своё богатство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он хотел мести.

Наконец, осознав это, он провалился в сон без сновидений.