Читаем без скачивания Дыхание осени - Виктор Исьемини

И, хотя новость казалась отрадной, она тоже вселяла неуверенность и тоскливый страх, люди Мира привыкли бояться любых новостей, как дурных, так и добрых…

Источник новой сплетни, отмытый и накормленный, выслушал доклады. По распоряжению Санеланы маршалу ок-Икерну зачитали донесения из Феллиоста, письмо Алекиана, пересказали сообщения, принесенные гонцами из Неллы и Анновра. Маршал чувствовал себя странно, он был бодр, мыслил здраво, но совершенно не помнил, что произошло с Миром, пока он, сэр Брудо, общался с духами. Событий, которые произошли за полгода, хватило бы лет на двадцать — в прошлые, мирные и упорядоченные, времена. А сейчас Мир бесился и летел вскачь, да и время, похоже, решило сплясать странный танец. Столько событий, столько перемен!

Война повсюду, враги наседают, а император отправился походом в Сантлак — едва ли не самое верное престолу королевство. И там Алекиан тоже в опасности. Церковь сражается с нелюдями, Энмар предлагает союз, гномы и эльфы вторгаются на земли империи… да еще черный маг — говорят, что из самого Могнака забытого! Если бы не зловещая слава Гериана Проклятого, ок-Икерн счел бы, что это вторжение менее опасно, нежели прочие… да вот странные известия о поражении ок-Линвера. Сэр Брудо был невысокого мнения о полководческом искусстве старика, но все же… все же… более, того, этот враг был ближе прочих, то и дело приходили сообщения о том, что черное войско идет на Ванетинию. Слухи всякий раз оказывались сильно преувеличенными, но притом не безосновательными! Дело в том, что мародеры из Гевы — псы, спущенные Кевгаром — прослышав о поражении имперцев, стали носить черное. Теперь черных всадников видели то тут, то там, и любая захудалая банда обращала в бегство ванетских солдат одним лишь видом черного тряпья…

Словом, взвесив все так и этак, ок-Икерн решил отправиться на восток. Эльфы, гномы и северные варвары были далеко, а войско некроманта — совсем рядом. И потом, Кенперт Вортинский все равно собирался отправляться на восток — узнать о судьбе ок-Линвера, так уж лучше эту миссию возьмет на себя сэр Брудо… Санелана не хотела отпускать маршала, ей снова стало страшно, что останется одна среди пустых лиц придворных, среди пустых глаз и пустых речей… но она привыкла не противиться воле сильных мужчин, согласилась и на этот раз.

Ок-Икерну принесли старые доспехи. Маршал медленно провел ладонью по нагруднику, пальцы то и дело проваливались во впадины и цеплялись за шершавые царапины. Каждая отметка на металле — память о стычке, сражении, поединке. Каждая вмятина — память о пережитой опасности. Ок-Икерн водил рукой по доспехам, и картины битв вставали перед глазами. Память плескалась из помятого металла в пальцы, струилась по венам, стучала в сердце, мягко сжимала виски. Ок-Икерн становился собой! А уж когда он вытащил меч из ножен… улыбка прорезала буйную бороду — сэр Брудо запретил стричь это гномье украшение, и теперь, как в прежние времена, когда нанимался в Ренпристе, щеголял буйными зарослями, скрывающими нижнюю половину лица. Тем не менее, когда маршал показался во главе конного отряда на улицах Ванетинии, его узнали. Горожане останавливались и провожали героя долгими взглядами, некоторые выкрикивали слова одобрения, женщины смахивали слезы. А сэр Брудо молчал. Пока не началась его военная миссия, оставалось немного времени, чтобы подумать: кто он теперь? Для чего его вырвали из жизни и почему возвратили именно теперь? Чего ждет судьба от старины ок-Икерна?

Перед выездом сэр Брудо прихватил из канцелярии списки сеньоров, мобилизованных капитаном ок-Линвером. Когда дорога проходила мимо городка, граф которого числился состоящим в войске, маршал велел свернуть. В воротах он осведомился у стражников, дома ли его светлость. Оказалось, не вернулся из похода. Ок-Икерн пожал плечами и велел конвою следовать дальше — к следующему городу. На место прибыли уже под вечер. Тамошние стражи неохотно признались: граф у себя. Возвратился недавно, но ни разу не показывался в городе. Маршал направился в отель, оставив у ворот шестерых солдат. Этим было велено: не выпускать никого, кто хоть немного похож на графа.

У графского отеля было тихо. На стук отозвался привратник:

— Кто пожаловал?

— Имперский маршал ок-Икерн. Открывай, старина, у меня неотложное дело к твоему господину.

— Не велено, — ответствовал страж.

Ок-Икерн пожал плечами — он уже догадывался, что этот жест скоро войдет у него в привычку, и велел прибывшим с ним солдатам поджигать дом.

— С четырех концов, ребята, запаливайте сразу с четырех концов, так будет быстрее, а у меня мало времени, список большой!

Слова маршала услыхали — подле входа в отель уже начала собираться толпа. Когда латник поджег факел, люди с криками «Пожар! Пожар!» бросились прочь. В маленьких городках, где дома лепятся друг к дружке внутри тесного кольца стен, люди боятся пожара больше всего не свете.

Распахнулось окно второго этажа, и граф, немолодой краснолицый толстяк высунулся по пояс:

— Эй, ты, кто ты такой, чтобы распоряжаться на моей… С-сэр? С-сэр Брудо?

Бедняга узнал маршала, и воинственный пыл мигом покинул его.

— Да, это я. Выходите, добрый сэр, и, надеюсь, вы сумеете подыскать объяснения своему дезертирству. Выходите, я считаю до десяти, потом мои люди подожгут отель.

— Но я не дезер…

— Раз!

— Проклятье! Гангмар возьми ок-Линвера, он просто-напросто загнал нас в…

— Два!

— Загнал в ловушку, отправил на верную смерть…

— Три! — маршал оставался невозмутимым и будто не слышал криков из окна.

— Хватит! Не считайте, я выхожу, но будьте же милосердны, сэр…

Толстяк вышел на крыльцо и снова завел речи о глупости ок-Линвера и о том, что война под началом такого командира — смерть без пользы. Сэр Брудо глянул на гвардейца и бросил:

— Повесить!

Он прекрасно видел, что граф — человек вовсе не воинственного нрава, и понимал, что доводы его не лишены смысла, в самом деле, если слухи верны хоть на четверть, капитан погубил войско без толку… но сейчас справедливость была вовсе не тем, в чем нуждалась империя.

Тут граф вдруг шумно засопел и налился багровым румянцем. Он вытащил меч и объявил:

— Гангмар возьми вас всех! Попробуйте меня взять, негодяи!

Похоже, этакая смелость оказалась для самого графа неожиданностью, руки бедняги дрожали, острие меча ходуном ходило перед его выпученными глазами, он отчаянно трусил, но в самом деле готовился драться.

— Отлично, граф, — бросил ок-Икерн. — Я не стану губить такого храбреца, вы еще можете быть полезны империи. Казнь не отменяется, но у вас появился шанс. Проявите себя на войне, и будете помилованы. Жду вас через два дня у замка Корвуст. Приводите всех людей, каких только сможете собрать.