Читаем без скачивания Заговоры, обереги, ритуалы - Лада Лузина

Заговор жениха от болезней

Ложилась спать я, раба (имя), в темную вечернюю зарю, темным-темно; вставала я (имя) в красную утреннюю зарю, светлым-светло; умывалась свежею водою; утиралась белым платком. Пошла я из дверей во двери, из ворот в ворота, и шла путем-дорогою, сухим сухопутьем, к Окиян-морю, на свят остров; от Окиян-моря узрела и усмотрела, глядючи на восток, красного солнышка, во чисто поле, а в чистом поле узрела и усмотрела: стоит семибашенный дом, а в том семибашенном доме сидит красная девица, а сидит она на золотом стуле, сидит, уговаривает недуги, на коленях держит серебряное блюдечко, а на блюдечке лежат булатные ножички. Взошла я, раба (имя), в семибашенный дом смирным-смирнехонько, головой поклонилась, сердцем покорилась и заговорила:

- К тебе я пришла, красная девица, с покорищем об рабе (имя); возьми ты, красная девица, с серебряного блюдечка булатные ножички в правую руку, обрежь ты у раба (имя) белую мякоть, ощипи кругом его и обери: скорби, недуги, уроки, призороки, затяни кровавую рану чистою и вечною своею пеленою. Защити его от всякого человека: от бабы-ведуньи, от девки простоволосой, от мужика-одноженца, от двоеженца и от троеженца, черноволосого, рыжеволосого. Возьми ты, красная девица, в правую руку двенадцать ключей и замкни двенадцать замков, и опусти эти замки в Окиян-море, под Алатырь-камень. А в воду белая рыбица ходит, и она б те ключи подхватила и проглотила, а рыбаку белой рыбицы не паймывать, а ключей из рыбицы не вынимать, а замков не отпирать. Недужился бы недуг раба (имя) по сей день, по сей час. Как вечерняя и утренняя заря станут потухать, так бы у моего милого друга всем бы недугам потухать, и чтобы недуг недужился, по сей час, по мое крепкое слово, по его век.

Заговариваю я, раба (имя), своего полюбовного молодца (имя), от мужика-колдуна, от ворона-каркуна, от бабы-колдуньи, от старца и старицы, от посхимника и посхилтицы. Отсылаю я своего друга милого всех по лесу ходить, игольник брать, по его век, и, пока он жив, никто бы его не обзорочил и не обпризорил.

От черной немочи

Летит птица за моря, бежит зверь за леса, бежит дерево в дерево, мать-земля в свою мать-землю, железо в свою мать-руду, так бы черная немочь бежала в свою мать тартарары, во тьму кромешную, а бежала б назад не ворочаючи, а был бы (имя) жив и здоров. А буде ты, черная немочь, моим речам покорища не дашь, велю тебя птице за моря унесть, зверю в лес затащить, мать-земле в свою мать во сыру землю заложить, железу в свою мать-руду заковать, и будет тебе горе великое, а (имя) жив и здоров. Замыкаю свои словеса словом великим, им же замыкаются все недуги с полунедугами, все болести с полуболестями, все хворобы с полухворобами, все корчи с полукорчами; а замыкаю я мое слово великое на (имя) от черной немочи, по сей день, по сей час, по всю его жизнь.

Заговор красной девицы от тоски

От востока до запада, от севера до юга, от реки до моря, от пути до перепутья, пролегала путь-дороженька, всем дорогам старшая и большая; по той дорожке шли дщери Иродовы, несли во руках пруты ивовы, а шли они во мир кости сушить, тело знобить, недугами мучить.

От востока до запада, от севера до юга, от реки до моря, на путях и перепутьях, вырастала травушка со муравушкой; на той травушке со муравушкой сидели тоска со кручиной, а сидели они да подумывали: как бы людей крушить, сердца щемить, света не возлюбить?

От востока до запада, от севера до юга, от реки до моря, среди белокаменной Москвы стоит терем боярский; в том тереме боярском сидит во тоске красная девица по незнаемой беде.

Вы, дщери Иродовы, не ходите по пути и дороженьке на мир кости знобить, тело сушить, людей мучить, а идите вы на травушку со муравушкой, что на ту травушку, где сидит тоска со кручиной, и велите вы тоске со кручиной, чтобы они изгнали из ретива сердца красной девицы, у рабы (имя), наносную тоску, а не покорится вам тоска со кручиной, ино вы учините бить во пруты ивовы. Заговариваю сим моим заговором крепко-накрепко. А кто мой заговор возодолеет, и ему провалиться сквозь тартарары.

Заговор на воду

Во черной избе, за дубовым столом, стоит трясавица на полице. Ты, трясавица, не вертись, а ты, притолка, не свихнись. Вертелось бы, свихнулось зелено вино в чаше, и вертело бы вино, и свихнуло бы вино все притаманное, неведомое, да что не слыхано, да что не сказано в таком-то дому, на такову-то беду. А буде ты, трясавица, завертишься, а буде ты, притолка, свихнешься, ино будет вам от меня лютово неволье, да злово томленье, а на иново вам будет все подобру-поздорову, как бывало доселево. Слово мое крепко.

Заговор островника на зеленую дуброву

Хожу я, раб (имя), кругом острова, такого-то, по крутым оврагам, буеракам, смотрю я чрез все леса: дуб, березу, осину, липу, клен, ель, жимолость, орешину, по всем сучьям и ветвям, по всем листьям и цветам. А было бы в моей дуброве поживу, подобру, поздорову; а в мою бы зелену дуброву не заходил ни зверь, ни гад, ни лих человек, ни ведьма, ни леший, ни домовой, ни водяной, ни вихрь. А был бы я большой набольшой; а было бы все у меня во послушании, а был бы я цел и невредим.

Заговор молодушки от лютой беды

Выхожу я во новы сени дубовые, на широк двор заборчатый, гляжу я по всем по дорогам и перепутьям, вижу я от земли до неба звезды ясные. Вы, дороженьки и перепутьицы, задержите моего мужа (имя); вы, звезды ясные, затемните свой светло-яркий свет, чтобы без вашего светушки не было ни ходу, ни проходу. Насылаю я на свекра лютого тоску со кручиною, сон со дремотою, забытье со беспамятью; а был бы он и глух и нем по мою лютую беду. Насылаю я на свекровь зазойливую печаль со бедою, сон со дремотою; а была бы она слепа и нема по мою лютую беду.

На поход

Стану я раб (имя), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверьми, из двора воротами, выйду я в чистое поле, стану на восток лицом, на запад хребтом. Акиры и Оры, и како идут цари, царицы, короли, королицы, князи, княгини, все православные роды, и не думают зла и лиха, такожде и на меня раба (имя), не думали бы зла и лиха, как цари, царицы, короли, королицы, князи, княгини, и все вельможи, и все православные роды возрадуются и возвеселятся, такожде меня, раба (имя), увидели вы, цари, царицы, короли, королицы, князи, княгини и все православные роды христианские, возвеселились; и как не видит мати отлученного дитя многие лета, а увидит - возвеселится и возрадуется зело весело и радостно, такожде меня, раба (имя), увидев, возрадовались бы и возвеселились цари, царицы, короли, королицы, князи, княгини, все вельможи и все православные роды христианские. Как не можно небесные колесницы превратить, такожде вы меня и моих слов не могли б превратить, во веки веков.

На дорогу

Ангелы в ногах, ангелы в головах, ангелы-хранители, ангелы - спасители, Матерь Божья по бокам, храни меня, Господи. Аминь.

Еду я из поля в поле, в зеленые луга, в дольные места, по утренним и вечерним зорям; умываюсь медяною росою, одеваюсь солнцем, утираюсь облаками, опоясываюсь частыми звездами. Еду я во чистом поле, а во чистом поле растет одолень-трава. Одолень-трава! Не я тебя поливал, не я тебя породил; породила тебя мать-сыра земля, поливали тебя девки простоволосые, бабы-самокрутки. Одолень-трава! Одолей ты злых людей: лихого бы на нас не думали, скверного не мыслили. Отгони ты чародея, ябедника. Одолень-трава! Одолей мне горы высокие, долы низкие, озера синие, берега крутые, леса темные, пеньки и колоды. Иду я с тобою, одолень-трава, к Окиян-морю, к реке Иордан, а в Окиян-море, в реке Иордан лежит бел-горюч камень Алатырь. Как он крепко лежит предо мною, так бы у злых людей язык не поворотился, руки не подымались, а лежать бы им крепко, как лежит бел-горюч камень Алатырь. Спрячу я тебя, одолень-трава, у ретивого сердца, во всем пути и на всей дороженьке.

Благословление в дорогу: «Спаси вас, Господи, сохрани от всяких бед, от всяких напастей, от опасной болезни, от напрасной смерти». И перекрестить.

Крест-креститель, души моей спаситель. Душу мою спасаешь, двери закрываешь, к постели подходишь, сатану, врага-супостата, прочь отгоняешь, в путь-дорогу с Богом меня посылаешь.

Когда соберешься идти, скажи: «Господи, благослови меня на каждый час, на каждую минуту».