Читаем без скачивания Клетка (ЛП) - Коул Стиви Дж.

Что за нафиг тут происходит? Он меняет место нашего жительства на острове, за ним идёт русская мафия, а теперь и это дерьмо. Я вскакиваю с кровати и иду по коридору к лестнице.

— … и что я должен сказать Тор? — он делает паузу, и я слышу взволнованный стон, Джуд поднимается по лестнице. — Просто… блин, просто дай мне поразмыслить над планом, — следует ещё одна пауза. — Мы должны встретиться с ним в полдень.

Джуд, клянусь всем, что свято. Я лечу вниз по лестнице, мои руки сжаты в кулаки.

Джуд сидит на полу в боксерах спиной прижатый к стене, держа телефон у уха. Уже утро, и солнечный свет проникает сквозь окна, отбрасывая тёплый золотой светлый лучик на его широкую грудь. Он смотрит на меня.

— Чёртов Борис Чачваков или как его там. — Ещё одна короткая пауза. — Я не знаю, чёрт возьми. Ты сам это заварил, — и он вешает трубку. Я наблюдаю, как его подбородок падает на грудь, и Джуд медленно вздыхает.

Я захожу за угол лестницы.

— Что случилось? — спрашиваю, уперев руки в бёдра.

— Только не надо паники.

— Ну, так не давай мне повода для этой чёртовой паники, Джуд!

Он поднимается на ноги, глядя на меня своими темно-зелёными глазами. Я не боюсь его, но время от времени он всё ещё смотрит на меня, заставляя адреналин проносится через меня.

— Я собираюсь принять душ, — отвечает он.

— Я задала тебе вопрос.

Он отмахивается от меня. Оу, нет, он просто так от меня не избавится, словно от какой-то трофейной жены, которой не нужно забивать её симпатичную, прелестную головку. Я хватаю ближайший доступный предмет поблизости, и им оказывается ягнёнок Beanie Baby, и бросаю его ему в затылок.

Он застывает на ступеньке, медленно поворачиваясь ко мне лицом. Его глаза устремляются к чучелу животного, лежащего у его босых ног, прежде чем он медленно поднимает свой взор на меня.

— Что за фигня, Тор?

Я указываю на него.

— Не смей, блин, игнорировать меня, — шепчу я, пытаясь не кричать, чтобы не разбудить Кайлу.

— Я не игнорирую, — в глазах Джуда появляется слабый блеск, когда уголок рта поднимается, образуя опасную ухмылку. — Я же сказал тебе, что собираюсь принять душ, — отвечает он, спускаясь по лестнице ко мне. — И не смей бросать всякое дерьмо в меня.

— Не переживай за это, но ты не ответил, мудак.

— Ой, прости, — улыбается он. — Как насчёт того, что это не твоё чёртово дело… — затем он делает паузу, а его улыбка становится шире, — женщина.

Ох, он думает это смешно? Я хватаю следующий доступный предмет, голую Барби, и швыряю её в него. Он ловит куклу в воздухе.

— Чёртов теннисист! — ору я. — Если думаешь, что я буду мириться с твоим дерьмом, то ты реально забыл, с кем имеешь дело. Я перережу твоё горло во сне.

Ухмыляясь, он бросает куклу на пол, затем топает через фойе ко мне, весь такой уверенный и доминирующий самец.

— Дерзко, — отвечает он со стоном, когда останавливается передо мной. Он хватает меня за волосы и дёргает мою голову назад, когда его рот приближается к моему горлу. Моё сердце бьётся о рёбра.

— Скажи мне это… скажи снова, что перережешь моё чёртово горло, — он дёргает меня за волосы и ухмыляется, когда его большая рука неторопливо пробирается к моему горлу. Его пальцы медленно обвивают мою шею, и он обхватывает мою челюсть ими. — Мне нравится, когда ты мне угрожаешь, куколка. Ты же знаешь, как это возбуждает, — и тут его губы накрывают мои.

Такой выброс адреналина поражает меня с такой силой, что моё зрение на секунду затуманивается, и я чувствую головокружение.

— Скажи мне, во что ты втягиваешь нас, Джуд, — выдыхаю я против его губ.

Мои пальцы дёргаются, отчаянно пытаясь дотронуться до него, но я этого не делаю. Этот человек может иметь меня взглядом, и я не собираюсь помогать его делу, даже если это заманчиво. Вот как работает Джуд: я злюсь, и он соблазняет меня, пока я даже не могу вспомнить, на что именно я была зла. И я введусь на это каждый раз. У меня нет даже выбора, я не могу ему сопротивляться.

— Верь мне, когда я говорю, что не о чем беспокоиться. Я справлюсь, — его губы накрывают мои, когда его хватка на моём горле исчезает. Рука Джуда скользит по моему животу, и практически с лёгкостью под мой ремешок. — Иногда, — начинает он, — я не говорю тебе некоторых вещей, чтобы защитить тебя, — его палец скользит по мне, а мои ноги начинают подкашиваться. Я поднимаю руку, кладя ладонь на его тёплую кожу груди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Чёрт его побери.

— Мне не нужна защита, — шепчу я. — Я не ребёнок.

— О, поверь мне. Я это прекрасно осознаю, — его пальцы всё глубже проникают в меня, и я сдерживаю стон, обхватив пальцами его запястье, останавливая. Наши глаза встречаются в безмолвном противостоянии. Джуд поднимает бровь, а его пальцы глубже входят в меня. — Ох, как же мне нравится, когда ты злишься, — он целует меня в шею, покусывая её.

— Притормози, — задыхаюсь я.

— Не сопротивляйся мне, куколка, — умоляет он мне в шею.

Моя решимость угасает.

— Ты не можешь просто трахать меня в тишине, — шепчу я.

— Нарываешься? — его пальцы сгибаются и я хныкаю в ответ.

Джуд накрывает мой рот, покусывая нижнюю губу. Это всё, что нужно для моей решимости, чтобы та исчезла в мгновенья ока. Я всегда становлюсь слабой против него. Он вынимает свои пальцы из меня, его руки обнимают меня за талию, и он поднимает меня. Моя спина врезается в стену, а мужская массивная грудь прижимается к моей. Прежде, чем я могу возразить, его боксеры слетают вниз по ногам, и он хоронит свой член глубоко внутри меня. Я не могу сопротивляться этому. Он ощущается так офигенно. Он заставляет меня чувствовать себя цельной. Постанывая, я закрываю глаза и запрокидываю голову, упираясь в стену.

— Боже, твоя чёртова киска, — стонет он, врезаясь в меня.

— Джуд, — выдыхаю я. Его зубы кусают меня за челюсть, и я поворачиваю голову в сторону, предоставляя ему больше доступа.

— Прими это, Тор.

Я всегда принимаю то, что он может дать мне. Потянув за волосы, я дёргаю его голову назад, получая гортанное рычание с его стороны, когда накрываю его губы. Гнев и страсть смешиваются, пока я не осознаю, что нахожусь где-то между желанием трахнуть его и причинить боль.

— Я ненавижу, как ты так поступаешь со мной, — выдыхаю я, и Джуд сильнее толкается в меня. Я впиваюсь ногтями ему в грудь, а он лишь в ответ шипит, когда на коже остаются кроваво-красные отметины.

— Я знаю, что ты делаешь.

— Пошёл ты, Джуд, — хнычу я, сжимаясь вокруг его члена, когда меня охватывает удовольствие.

Без предупреждения он хватает меня за горло, и один за другим его толстые пальцы сжимают его, прижимая меня к стене. Это чувство — то, как он полностью доминирует надо мной, берёт меня, владеет мной — ничто никогда не сравнится с этим. Это примитивно и грубо, и так похоже на Джуда. Так чертовски неправильно.

— Чёрт, Тор, — его пальцы дёргаются на моём горле, и я взрываюсь, тепло проникает сквозь меня. Я стону, цепляясь за руку Джуда, корчусь и дёргаюсь, когда блаженство обрушивается на меня, как крутая волна, и затем он тоже кончает, вместе со мной. Я открываю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он откинул голову назад, гортанно рыча… лоб морщится, мышцы напрягаются. Ещё один глубокий стон слетает с губ Джуда, он всё ещё во мне, когда поднимает взгляд, его зелёные глаза встречаются с моими.

Он опускает меня на пол, и мы стоим, глядя друг на друга, наши грудные клетки вздымаются. Лёгкий блеск пота блестит на его теле. Следы от моих ногтей на груди ярко-алого цвета выделяются на его загорелой коже. Ещё ни один мужчина не превращал секс в войну.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Джуд до сих пор ничего не сказал мне, и я понимаю, что он не собирается. Я согласилась на это, потому что он так хотел. С тяжёлым вздохом я поворачиваюсь и поднимаюсь по лестнице. Кайла по-прежнему спит посреди нашей огромной кровати. При виде её лопается мой наведённый сексом пузырь. Я люблю Джуда. Он зажигает во мне огонь жизни, он любит меня, он понимает меня… он моя родственная душа, а Кайла — моя холодная доза реальности. Джуд может быть частью моей души, но Кайла — моё сердце. Моё всё. Я не хотела бы ничего больше, чем оставаться и быть любимой Джудом до конца моей жизни, но теперь я знаю, что не могу. Он никогда не скажет мне, что происходит и, оставаясь неосведомлённой, я не стану рисковать своим ребёнком. Он всегда будет верить, что с ним мы в большей безопасности, но что, если это не так? В конце концов, русская мафия не преследует меня или Кайлу, только Джуда.