Читаем без скачивания Длительное убийство лорда Финдли (Доктор Пенн) / Проза.ру - национальный сервер современной прозы - Неизв.

- Ну что вы там копаетесь?! – крикнул сверху капитан.

- Уже поднялись! – крикнул Пайк и страшно закашлялся.

Джек Морда встал, раскинул руки, припал к борту и звучно поцеловал сочленение досок.

- Бога благодари, дурак, -- сипло сказал ему Пайк и снова зашелся в кашле.

На подъеме возникло замешательство: каждый хотел влезть первым.

- В очередь, опарыши! – руководил ими сверху капитан, - Первым идет офицер.

- Я немного занят, - едва выговорил Пайк в перерывах между приступами жгучего першения в глотке.

- Тогда первым идет Тупой Джек, а Джек Морда стучит офицера по спине.

- За что я тебя ценю, Майлз, - с трудом произнес Пайк, пока получал тумаки между лопаток, - Ты умеешь… Одним словом, ты умеешь.

- Раз офицер переговаривается, значит, уже не так занят, и идет вторым.

Лейтенант поднялся, кэп подал ему руку и помог влезть на палубу.

- Вот это у тебя украшение, - сказал Литтл-Майджес и оттянул заляпанный грязью воротник с шеи Пайка. – Тебя повесить пытались? Я считаю, давно пора.

- На нас напали, - ответил лейтенант. – Я думаю, там засадная база французов.

- Обалдеть. Иди пиши рапорт. Вернемся, бог даст, через недельку – может, нам премию дадут.

- Какие французы! – крикнул только что вскарабкавшийся наверх Джек с Носом. Пережитый страх заставил его поверить в то, что он такой же человек из плоти и крови, как офицеры, и отнял представления о субординации.

– Это не были люди! – закричал он чуть не со слезами. - У них глаза горели в темноте! Они мне ухо откусили!

Капитан заставил Джека повернуться и обнаружил, что левый рукав у него действительно обильно полит кровью, а ухо надорвано от края к середине.

- Все ты врешь, ухо на месте, его теперь даже можно считать за два, - сказал кэп, и по его выражению было бы сложно понять, как он отнесся к услышанному.

- Информацию о горящих глазах не подтверждаю, - сказал Пайк сипло. – Атаковали они нас в темноте, это правда, но я не думаю, что темнота была частью их тактики. Возможно, только благодаря темноте мы и смогли эвакуироваться. Они превосходили нас численно.

- Я вам всем клянусь! – заорал Джек, которого с легкой руки кэпа уже на следующее утро стали называть Треух. – У них там, на берегу, знаете что есть? Доказательство того, что они не люди! У них там одежная могила!

- И я видел одежную могилу, -- влез Тупой Джек.

- Я ничего не подтверждаю и по мотивам ваших суеверий рапорт писать не буду! – повысил голос Пайк.

- Какая одежная могила? – спросил капитан более заинтересованно.

- А такая. Порядочный христианин, убив кого-то, снимает нужное: сапоги, иногда штаны или шляпу. А тело закапывает. У них же в песке на берегу есть яма, и в ней сапог — тьма. Сорочки тоже есть, и офицерские треуголки, -- рассказал Джек Треух.

Лейтенант Пайк словно вспомнил о чем-то, снял с головы шляпу вместе с насквозь мокрым париком, парик сунул подмышку, а шляпу внимательно рассмотрел со всех сторон. После чего швырнул ее за борт.

- Если одежда в могиле, где тогда мертвецы, а? – воскликнул Джек Треух.

Литтл-Майджес перекрестился, обвел взглядом всех вылезших на борт и спросил:

- А где Пенн?

Лейтенант Пайк еще раз откашлялся и попытался объяснять.

- Перед нападением эти вероломные французские свиньи делали для нас небольшое угощение – пустое рагу, даже без мяса, и наливали воду. Однако доктор Пенн при сухом столе умудрился наклюкаться до изумления – по его мнению, в еду добавляли экстракт какого-то ботанического термина – ты же знаешь, как он их любит. Одним словом, думаю, он спит в шлюпке.

Капитан, лейтенант и матросы перегнулись через перила и посмотрели в лодку.

- Я повторю вопрос, - необычно серьезным тоном сказал Литтл-Майджес. – Где Пенн?

- А я предупреждал его, - сказал Джек-Джек. – Кто поест в холме, тот домой не вернется.

Капитан отошел от борта. В наступившей тишине стало слышно, как заканчивается дождь.

- Собирайтесь, - сказал Литтл-Майджес негромко. - Возьмите больше огнестрела. Пайк, насколько, говоришь, их было больше? Возьми еще людей, чтоб сравняться.

- Кэп, темнеет, - еще тише возразил лейтенант. Я отдаю себе отчет, что виноват, но за что же остальных?

- Тебе тоже уши отъели? Я спросил, сколько их было.

- Я не знаю.

- Знаешь. Ты сказал, что их было больше. Давай, сколько? Сто? Тысяча? Или они стояли на острове так плотно, что сваливались с краев? – завелся кэп.

- Я действительно не знаю. Майлз, тебя там не было, поэтому тебе легко рассуждать. Если бы ты видел это нападение, ты бы не стал рисковать.

- А что я с тобой разговариваю! – всплеснул руками Литтл-Майджес, - Существует субординация. Если я говорю, что все садятся в шлюпку, то все садятся в шлюпку.

И он достал пистолет.

- Лучше расстреляйте нас здесь, туда никто не вернется, - прямо и с достоинством заявил Джек Морда.

- Да, -- согласился Джек Треух.

- Да? Как скажете, - пожал плечами кэп, сунул пистоль на пояс и ушел на мостик.

Все остались переглядываться в недоумении. Дождь прекратился. Солнце ненадолго появилось под тучами, и небо стало выпуклым и осязаемым. Волнение на море улеглось почти внезапно, как будто морскую поверхность потянули за четыре угла. Перед тем, как упасть за горизонт, солнце осветило мокрых людей красивым оранжевым светом. Капитан Литтл-Майджес вернулся с мушкетоном и принялся забивать в ствол рубленое олово вперемешку со свинцовой дробью. Лейтенант Пайк надел парик и споро спустился в шлюпку. Джек-Джек последовал за ним. Остальные замялись, но с места не двинулись. Кэп посмотрел на них строго и всыпал на полку пороху. Все Джеки один за другим молча развернулись и спустились к лейтенанту.

- Поджиг-то возьмите! – крикнул им капитан, свесившись с борта, и бросил мушкетон Пайку, - А то кому я его заряжал…

- Спасибо, кэп… - сказал лейтенант и медленно сел на лавку на корме. Матросы налегли на весла, и шлюпка в тишине заскользила по невидимой в сумерках воде.

- Правильно вы сказали. Сам побывал бы там, рассуждал бы по-другому, - единственный раз подал голос Джек Треух.

- Даю команду заткнуться, - отозвался лейтенант, и больше никто не проронил ни слова, ни полслова.

Исповедь Лу-гару

Солнце зашло. Наступила серая темнота, в какой прекрасно видны небо, деревья и иные крупные украшения земной поверхности, но ничего не разглядеть под ногами. Лейтенант Пайк, Тупой Джек, Джек Треух, Джек Морда и Джек-Джек в полутьме вместе вытащили шлюпку на пляж. Пайк объявил, что он пойдет первым и назначил замыкающим Джека Морду, на что матросы вежливо, но твердо ответили, что Пайк пойдет и первым, и замыкающим, а сами они от шлюпки не отойдут ни на шаг. Лейтенант не упрекал своих матросов в трусости, но втайне надеялся, что кто-нибудь спросит его: сами-то вы, офицер, разве не боитесь? И тогда он, ни к кому в особенности не обращаясь, негромко сказал бы: «Не на лук уповаю, и не меч спасет меня, но Ты спасешь нас от врагов наших». Однако никто ничего подобного не спросил, и Пайку тоже пришлось промолчать. Отойдя на пару шагов, он остановился, чтобы притерпеться к темноте и прислушался – может быть, кто-то последует за ним. Никто не сделал и этого, но Пайк не стал утяжелять душу обидой.

Он шел наугад и вскоре увидел впереди на песке неясное белое пятно. Здесь не могла не таиться опасность. Лейтенант напрягал память, но не мог вспомнить, чтобы днем на берегу острова лежал крупный белый камень, или белый череп, или дохлый белый кролик. Его воображение немедленно изобразила ему картину: он подходит ближе и видит перед собой лицо с кипенно-белой кожей, исполненное последнего ужаса. В неясной тревоге он оборачивается, чтобы разглядеть призрачную тень, прежде чем его голова мягко слетит с плеч и ляжет на песок рядом. Лейтенант оглянулся. Он видел фонарь и часть шлюпки, видел, что матросы сидят вокруг и, кажется, бесстрашно дуются в карты, используя в качестве стола кормовую банку. И он знал, что сам сейчас совершенно невидим для них. «Что бы ни случилось дальше, я обязан буду криком предупредить их. Чертовы безбожники. Чертовы трусливые безбожники, в свой последний миг я непременно вас спасу», - подумал он и стал с осторожностью приближаться. Подобравшись на расстояние в половину пистолетного выстрела, он убедился, что белеющий на песке предмет лежит совершенно неподвижно и вряд ли одушевлен. С расстояния в десяток шагов Пайк различил распростертое на песке тело человека, одетого в темное. В сумерках безжизненно белели торчащие из рукавов кружева. Пайк осторожно сделал еще один шаг и еще один. Осталось очень мало сомнений в том, кто оказался в этот вечер там, на песке. Лейтенант приблизился еще на два шага и увидел, что перед ним действительно доктор Пенн: док лежал лицом в небо, соединив руки на впалом животе, и глаза его, как показалось Пайку, были полностью черны. Лейтенант понимал, что подойти еще ближе, совершенно вплотную, необходимо, но страх все сильнее сковывал его. Поэтому Пайк перехватил мушкетон за дуло, приблизился еще на полшага и тронул колено лежащего прикладом.