Читаем без скачивания Увидеть Париж – и победить! - Ильин Андрей

Вот и в этот раз, в семнадцать часов, человек вышел из офиса и отправился привычным маршрутом. В семнадцать десять он должен подойти к двери своего дома, тщательно вытереть о коврик обувь, хотя на тротуарах ни пылинки, подняться к себе, вымыть руки, поужинать и сесть смотреть телепередачу, которую двадцать лет смотрит. Потому что всё должно быть так – привычно и одинаково. Он должен заправляться на одной и той же заправке, на которой имеет скидку в полпроцента, покупать типовой набор продуктов в привычном супермаркете, ходить в одни и те же кафе и церковь, иметь счет и карточку в «своем» банке и отдыхать на курорте, который облюбовал раз и навсегда. И в этом упорядоченном, правильном и размеренном мире ему очень спокойно и уютно. Он так тридцать лет прожил и еще сорок намеревался.

Но что-то пошло не так.

Перейдя дорогу и шагая строго посреди тротуара, он вдруг заметил идущих ему навстречу двоих молодых людей. Которые что-то оживленно обсуждали и при этом жестикулировали. Что было неправильно, так как они заняли собой бóльшую часть тротуара и выражали свои эмоции на улице, при этом громко разговаривая, а это в высшей степени неприлично, так как ущемляет интересы других прохожих. По улице надо ходить молча, никому не мешая и уступая дорогу.

Человек шагнул ближе к дому, пропуская невоспитанную парочку. И парочка прошла мимо. Человек хотел пойти дальше, но тут с островерхой крыши дома сполз поддон с кирпичами. Сполз и снёс ограждение, которое на вид казалось довольно прочным. Поддон перевалился за срез крыши, продавил водосточный жёлоб и четыре десятка сложенных кирпичей посыпались дождём вниз. В секунду кирпичи грохнулись на тротуар, дробно забарабанив по брусчатке, раскололись на куски и отскочили на дорогу. Но несколько кирпичей обрушились на голову и плечи случайного прохожего, неосторожно приблизившегося к стене дома. Один кирпич ударил его точнёхонько в темечко и проломил череп, загнав обломки кости в мозг.

И человек умер. Хотя был очень законопослушный и аккуратный и никогда не переходил дорогу на «красный» свет. Такова уж судьба, от которой не уйти.

Полицейские долго выясняли откуда на крыше взялся поддон с кирпичами, но никто ничего вразумительного сказать не мог. Возможно, он там простоял, забытый, несколько лет, а, может, его кто поставил накануне. Но даже если поддон кто-то и оставил, он в этом никогда добровольно не признается, чтобы не нарваться на наказание.

Смерть прохожего списали на несчастный случай, закрыв начатое дело. В городе провели ревизию крыш и ограждений, повесили предупреждающие таблички. А в кресло усопшего сел другой бухгалтер, который тоже никогда не опаздывал, появляясь на рабочем месте без одной минуты девять. Ну, такие они бухгалтеры. И европейцы.

Хотя, как оказалось, от случайной гибели не застрахован никто. Даже тот, кто не перебегает улицу на «красный»…

* * *

– Как же я его выпущу?

– Под подписку о невыезде.

– Да меня за это…

– Максимум лишат премии или снимут звезды. Я это компенсирую в размере пятилетнего оклада. За такие деньги, я думаю, вы сможете договориться с начальством. Была драка, убийство можно переквалифицировать в нанесение тяжких, ну, или самооборону. Могли же вы ошибиться? Впрочем, с тем же предложением я могу пойти к вашему начальству.

– Не надо к начальству. Я к нему сам схожу.

– Значит, договорились?

– Договорились.

Через сутки подследственный Степанов Михаил Сергеевич вышел из стен следственного изолятора.

– У вас пять свободных суток. Можете отправиться на побывку к семье. Через пять суток вам нужно прибыть в Москву. Вот билет.

– Есть, – коротко ответил Степанов. И разве что не сделал «смирно» и ладонь к виску не вскинул.

Наверное, ему стало даже проще и легче, потому что он пришел оттуда, где привыкли подчиняться, а не размышлять. И всё встало на свои места: есть вышестоящий командир, который отдает приказы и несёт за них ответственность, и есть ты, который должен эти приказы исполнять. А всё остальное – не твоего ума дело. И никаких терзаний. «Кру-гом! Марш!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *

Адрес.

Анкета.

Вопросы.

– Ну, вы меня тут описали! Прямо «Рэмбо-три» какой-то.

– Хорошо не подашь – быстро не продашь. Тем более, мы ни в чем не соврали. Так, чуть-чуть сместили акценты.

– И что дальше?

– Собеседование по Интернету. Вам будут задавать массу вопросов, на которые надо ответить максимально близко к правде жизни. Не надо ничего выдумывать, но можно слегка преувеличить свои достоинства.

– Прямо, как засидевшаяся в девках невеста.

– Типа того. Вас должны заметить.

– Допустим, заметили. Какие дальнейшие действия?

– Не знаю. Но нужно быть готовым ко всему. Предполагаю, что вас захотят увидеть «живьём». Возможно, дадут какое-нибудь тестовое задание или еще что-то. К сожалению, меня рядом с вами не будет, так что все решения придется принимать самостоятельно.

– Полная автономия?

– Почти полная. Я дам вам несколько мейлов и плеер. Вот этот…

Плеер как плеер, с дыркой для наушников.

– Зачем он мне?

– Музыку слушать. Телефон и фотоаппарат у вас могут изъять, а плеер, надеюсь, их не испугает. Включать его следует следующим образом: воткнуть, вынуть, снова воткнуть и опять вынуть наушники, одновременно нажимая кнопку «Recet». Именно эти наушники. И лишь потом включать. Текстовую информацию сбрасывать через USB-порт или записывать на диктофон. Файл будет скрытным.

– Шифромашинка?

– Можно сказать и так.

– А если просто включить?

– Если «просто», то вся информация в плеере сгорит. Сообщения посылать лучше из случайного кафе, присоединив плеер к компьютеру или планшету и, удерживая кнопку перегрузки, сбросить весь диск. Нужный файл я сам найду.

– А как, если что пойдет не так, получить ответ?

– Грузите музыку со страничек в соцсетях, которые я вам дам, выбираете песню, ну, допустим, «Дубинушку», жмете кнопку перегрузки и читаете текст. Следующий сеанс связи с другого адреса и под другую музыку. Два раза один адрес использовать нельзя. В переписке можете называть меня, допустим, Брат, а я вас Прохожий.

Потому что точно – прохожий, с которым никакого будущего…

– Можно адреса записать?

– Адреса нужно выучить назубок, как «Отче наш»! Никаких записей, всё только в голове.

– А в голову, если что, пулю, чтобы стереть всю информацию? В виде команды «Recet»? В противном случае…

– Вы правильно всё понимаете. Я вас не в скаутский лагерь приглашаю, я вас на войну отправляю. Со всеми ее законами немирного времени.

– Это понятно.

То есть понятно, что лучше «Recet» в башку, чем семью – на плаху. Потому что родные, хоть и в своем доме, но заложники. Такой расклад.

– Давайте всё это сейчас отрепетируем. Плеер – наушники – жмем – втыкаем – вынимаем – перематываем… Усвоили?

– Более-менее.

– Тогда еще разок.

И еще… До автоматизма. Так как ошибки в таком деле крайне убыточны.

* * *

Жарко. Потому что Африка. Хотя и Северная. Пустыня во все стороны на сотню километров. И даже забора не надо, потому что всё равно не сбежишь, а сбежишь, до людей живым не доберёшься – высохнешь и помрёшь. И приблизиться незамеченным практически невозможно, так как вся местность, как пустой офисный стол, из конца в конец просматривается.

Такой вот лагерь. По документам – спортивный, а по сути… Снаружи пролезть в него – задачка. Но можно попробовать изнутри.

– Смит!

– Я!

Хотя какой он Смит? И даже Брат? Степанов он, Михаил Сергеевич. От рождения. И до смерти. А всё прочее – это кликухи, как у служебных собак.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– На исходную, Смит.

Шагнул от своей пятерки, прошел шагов двадцать, плюхнулся животом на песок, потянул к себе винтовку. Сегодня проверка снайперских навыков. Впереди несколько, на разном расстоянии, мишеней, в которые надо попасть из положения лёжа, с колена и стоя. Дальнюю мишень вообще еле видно.