Читаем без скачивания Том 2. Новая анатомия - Даниил Хармс

(М.И. садится на диван. Дядя достает из рта молоток)

П. М.: Что это?

Ил. Сем.: Молоток.

М. И.: Что вы сделали? Вы достали его изо рта?

Ил. Сем.: Нет нет, это пустяки!

М. И.: Это фокус? (Молчание)

М. И.: Стало как-то неуютно.

П. М.: Сейчас я накрою на стол и будет лучше.

М. И.: Нет, Петр Михайлович, вы ужасны!

П. М.: Я! Почему я ужасен?

М. И.: Ужасно! Ужасно! (Дядя на цыпочках выходит из комнаты).

М. И.: Почему он ушёл на цыпочках?

П. М.: Я очень рад, что он ушел. (Накрывает на стол.) Вы простите меня за беспорядок.

М. И.: Я когда шла к вам, то подумала, что лучше не ходить. Надо слушаться таких подсказок.

П. М.: Наоборот, очень хорошо, что вы пришли.

М. И.: Не знаю, не знаю.

(П. М. накрывает на стол)

П. М.: Весь стол в салате! и сахар просыпан! Слышите как скрипит под ногами? Это очень противно! Вы завтра станете всем рассказывать, как у меня было.

М. И.: Ну, может быть кому-нибудь и расскажу.

П. М.: Хотите выпить рюмку вина?

М. И.: Нет спасибо я вино не пить не буду. Сделайте мне бутерброд с сыром.

П. М.: Хотите чай?

М. И.: Нет, лучше не стоит. Я хочу скоро уходить. Только вы меня не провожайте.

П. М.: Я сам не знаю, как надо поступить. На меня напал столбняк.

М. И.: Да да, мне лучше уйти.

П. М.: Нет, по-моему лучше вам не уходить сразу. Вы должны меня великодушно простить…

М. И.: Зачем вы так говорите со мной?

П. М.: Да уж нарочно говорю так.

М. И.: Нет это просто ужасно всё.

П. М.: Ужасно! Ужасно! Ужасно!

(Молчание)

П. М.:

Мне всё это страшно нравится! Мне нравится именно так сидеть с вами.

М. И.: И мне тоже.

П. М.: Вы шутите, а я правду говорю. Мне честное слово всё это нравится!

М. И.: У вас довольно прохладно (вынимает изо рта молоток).

П. М.: Что это?

М. И.: Молоток.

П. М.: Что вы сделали? Вы достали его изо рта!

М. И.: Он мне сегодня весь день мешал вот тут (показывает на горло)

П. М.:

Вы видите в моих глазах продолговатые лучи.они струятся как бы косыи целый сад шумит в моих ушахи ветви трутся друг о друга.и ветром движутся вершиныи ваши светлые глазакак непонятные кувшинымне снятся ночью. Боже мой!

М. И.:

К чему вы это говорите?Мне непонятна ваша речь.Вы просто надо мной смеетесь.вы коршун я снегирьвы на меня глядите слишком яростнои слишком часто дышитеАх не глядите так! Оставьте!Вы слышите?

П. М.:

<1933>

Объяснение в любви

Он: Тут никого нет. Посижу-ка я тут.

Она: А, кажется, я одна. Никто меня не видит и не слышит.

Он: Вот хорошо, что я один. Я влюблён и хочу об этом подумать.

Она: Любит ли он меня? Мне так хочется, чтобы он сказал мне это. А он молчит, всё молчит.

Он: Как бы мне объясниться ей в любви. Я боюсь, что она испугается и я не смогу её больше видеть. Вот бы узнать, любит она меня или нет.

Она: Как я его люблю! Неужели он это не видит. А вдруг заметит и не захочет больше со мной встречаться.

<1933>

«Вбегает Рябчиков с кофейником в руке…»

Вбегает Рябчиков с кофейником в руке.

Рябчиков: Хочу пить кофе. Кто со мной?

Анна: Это настоящий кофе?

Хор:

Кофе кофе поднимаетподнимает нашу волюпьющий кофе понимаетпонимает свою долю.

Рябчиков: Где сахар?

Хор:

Сахар Сахартает от огняСахар Сахарлюбимая птица коня.

Конь: Я сахаром жить готов. Почему же нет?

Анна: Конь пойди сюда, возьми у меня с ладони кусочек сахара.

(Конь слизывает сахар с ладони Анны)

Конь: Ах как вкусно! Ах как сладко!

Рябчиков: Где молоко?

Хор:

Молоко стоит в кувшинахМолоко забава козв снежных ласковых вершинахмолоко трясёт морози молочные ледяшкинаше горло больно режутАх морозы больно тяжколомят кости, после нежатот мороза гибнет зверьзапирайте крепче дверь!чтобы в скважины и щелине пробрался к нам морозмы трясёмся, мы в постелиуж и лампы нам не нужнытьма кругом во тьме доскамы стрекозыгибнем дружносвета нет. кругом тоска.

Анна:

Ну садитесь пить душистыйчерный, клейкий и густойкофе ласковый, пушистый

Хор:

Мы не можем, мы с тоской.

Рябчиков: А где, хозяйка, чайная серебряная ложечка?

Хозяйка (все та же Анна): Ложечка растопилась. Она лежала на плите и растопилась.

Хор:

Все серебряные вещиТуго плавки туго плавкивы купите воск и клещив мелочной дорожной лавке.

<1933>

Пиеса

Кока Брянский: Я сегодня женюсь.

Мать: Что?

Кока Бр.: Я сегодня женюсь.

Мать: Что?

Кока Бр.: Я говорю, что сегодня женюсь.

Мать: Что ты говоришь?

Кока: Се-го-во-дня-же-нюсь!

Мать: Же? что такое же?

Кока: Же-нить-ба!

Мать: Ба? Как это ба?

Кока: Не ба, а же-нить-ба!

Мать: Как это не ба?

Кока: Ну так, не ба и всё тут!

Мать: Что?

Кока: Ну не ба. Понимаешь! Не ба!

Мать: Опять ты мне это ба. Я не знаю, зачем ба.

Кока: Тьфу ты! же да ба! Ну что такое же! Сама-то ты не понимаешь, что сказать просто же — бессмысленно.

Мать: Что ты говоришь?

Кока: Же, говорю, бессмысленно!!!

Мать: Сле?

Кока: Да что это в конце концов! Как ты умудряешься это услыхать только кусок слова, да ещё самый нелепый: сле! Почему именно сле!

Мать: Вот опять сле.

Кока Брянский душит мать.

Входит невеста Маруся.

<1933>

«Четыре немца ели свинину и пили зеленое пиво…»

Четыре немца ели свинину и пили зелёное пиво. Немец по имени Клаус подавился куском свинины и встал из-за стола. Тогда три других немца принялись свистеть в кулаки и громко издеваться над пострадавшим. Но немец Клаус быстро проглотил кусок свинины, запил его зелёным пивом и был готов к ответу. Три других немца, поиздевавшись над горлом немца Клауса, перешли теперь к его ногам и стали кричать, что ноги у немца Клауса довольно кривые. Особенно один немец по имени Михель смеялся над кривыми ногами немца Клауса. Тогда немец Клаус показал пальцем на немца Михеля и сказал, что он не видал второго человека, так глупо выговаривающего слова «кривые ноги». Немец Михель посмотрел на всех вопрошающим взглядом, а на немца Клауса посмотрел взглядом, выражающим крайнюю неприязнь. Тут немец Клаус выпил немного зелёного пива с такими мыслями в своей голове: «вот между мной и немцем Михелем начинается ссора».

Остальные два немца молча ели свинину. А немец Клаус, отпив немного пива, посмотрел на всех с видом, говорящим следующее: «Я знаю, что́ вы от меня хотите, но я для вас запертая шкатулка.»

июнь 1933

«Гиммелькумов смотрел на девушку…»

Гиммелькумов смотрел на девушку в противоположном окне. Но девушка в противоположном окне ни разу не посмотрела на Гиммелькумова. «Это она от застенчивости», — думал Гиммелькумов.

Гиммелькумов раскрасил себе лицо зеленой тушью и подошел к окну. «Пусть думают все: какой он странный», — говорил сам себе Гиммелькумов.

Кончился табак и Гиммелькумову нечего было курить. Он сосал пустую трубку, но это ещ? больше увеличивало пытку. Так прошло часа два. А потом табак появился.