Читаем без скачивания Гример - Александр Варго

– …так, значит, эти деньги в конверте, найденные в кармане убитого, – взяла следователь один из запакованных Виталиком прозрачных пакетов, – гонорар, предназначавшийся вам?

– Наверное. По телефону он говорил, что заплатит, но за что именно, уточнять не захотел. Большего не сообщил. Сумму мы не обговаривали. Мне показалось, человек немного не в себе, и стоит приехать поддержать его морально. Жаль, что немного не успели. Мог бы еще жить…

– Так за что именно было обещано заплатить? – прозвучал закономерный вопрос.

– Не знаю точно. Но, как я понял, речь шла о моих профессиональных услугах гримера.

– Вам не кажется странным, гражданин Бессмертных, что вас вызвали в такое время на дачу, где просто не к кому и не к чему было применить ваши дарования?

Несмотря на трагизм ситуации, я слегка улыбнулся и покосился на закрытое подстилкой тело – мол, как это не к кому? При желании можно:

– Этот вопрос я и собирался задать погибшему, приехав на дачу.

– Раньше не могли – по телефону?

– Я же говорил, он немного не в себе был. Выпалил все, что хотел, и трубку отключил.

– Неплохо зарабатываете, – произнесла следователь.

– Не жалуюсь. Но раз на раз не приходится.

Петруха прокашлялся и попросил на правах коллеги:

– Если вы не против, Ольга Николаевна, то стоит просветить парня насчет покойницы, а то он мне уже все уши прожужжал, пока мы в машине сидели. В свете этой информации и его рассказ будет выглядеть ближе к правде.

– К правде или к реальности? – уточнила Быстрова.

– К реальности. Факты он излагает правильно, но сами видите, в каком он состоянии. Да и выпили мы немного.

– Нет, не против. Вы проинформируйте гражданина Бессмертных, – согласилась следователь. – Мне как раз нужно звонок сделать, – и она принялась набирать номер.

– Покойницу похоронили сегодня во второй половине дня, – с важным видом сообщил Петруха. – Все достоверно и официально. На Северо-Восточном кладбище. Так что не для нее тебя наш заказчик приглашал.

Быстрова тем временем выяснила у невидимого абонента, что на имя убитого открыто как минимум два счета в банке. Числа не озвучивались, но по тону следователя не трудно было догадаться, они немалые, и значительная часть денег была снята незадолго до гибели вкладчика.

– Нет, блокировать счета не надо, – распорядилась она. – Если на них будет движение, сразу сообщайте.

– Пластиковые карточки, скорее всего, похищены, – подсказал Виталик. – В портмоне их нет, а два отделения для карточек пусты, хотя остальные набиты всякой дрянью – от прошлогодних квитанций на оплату до использованных проездных билетов. Ну, и фото жены под прозрачной вставкой находится. Покойный не слишком любил порядок.

Быстрова отложила телефон и внимательно посмотрела мне в глаза:

– Мы проверили ваши последние звонки по мобильному – их продолжительность и абонентов, базовые станции. Все совпадает с тем, что вы мне рассказали. Ну а всякую мистику оставьте при себе. Я реалистка, во всяком случае, на службе. Попрошу вас и вас, – глянула она на Петруху, – в ближайшее время не покидать пределы города. Вы можете понадобиться следствию.

– Понятно, – без особого удовольствия проговорил патологоанатом.

В его голосе почувствовалось то, о чем я тут же подумал. Мы с ним вполне подходим на роль подозреваемых. Во всяком случае, пока не отыщется более подходящая кандидатура. При желании на нас можно повесить труп. Наши отпечатки пальцев присутствуют на даче, мои – в городской квартире. Вот уже с нас практически и взяли подписку о невыезде. В воздухе установилась недобрая тишина. Мне хотелось говорить, доказывать, но по собственному опыту знал, что чем энергичнее оправдываешься, тем подозрительнее выглядишь.

Эксперт присел на корточки у камина и принялся копаться в мокрых остатках горелого. Внезапно подняв голову, он с оживлением произнес:

– Ольга Николаевна, тут фрагменты рекламной газеты; возможно, на ней сохранился адрес получателя. Обычно пишут номер дома и квартиру. Будет тогда и зацепка. А это, – он подцепил и приподнял длинным пинцетом, – обгоревшая кроссовка. С виду сорок пятый размер. Явно «не по плечу» ни хозяину дачи, ни его жене. Если это все же их, то где-то должна быть пáрная к ней, а я пока не заметил. Странное занятие для человека, ожидающего гостей из морга, – жечь в камине старую чужую обувь…

Кроссовка, причем одна, без пары… Скомканная рекламная газета… Ведь это уже было, совсем недавно. Я глянул на Петруху, он сообразил и вспомнил быстрее меня, а потому хотел сказать мне взглядом: «Молчи». Я прикинул и не стал подсказывать следователю, откуда тут могли появиться эти вещи. Где или, точнее, в ком они находились раньше, я помнил отлично, а вот объяснять следствию их появление в камине не стоило. Никто бы не стал принимать в расчет того, что в наш морг вовремя не завезли опилки со стружками. Похоронили женщину, и ладно. Да и на забор органов у патологоанатома разрешения не было. А вот пришить Петрухе издевательство над трупом и осквернение усопшей можно было на три-пятнадцать. Вот я и промолчал. До сих пор не знаю, правильно ли сделал? Быть доносчиком не хотелось ни тогда, ни теперь.

Мой приятель, поняв, что я выдавать его не собираюсь, одобрительно хмыкнул и убрал под стул свои огромные – сорок пятого размера ступни.

Утром Петруха на работе не появился – просто позвонил начальству и пробубнил, что отработает свое время вечером. Разрешение получил с легкостью, ибо срочной работы не предвиделось. Я справедливо посчитал, что после наших ночных приключений он просто выпил лишнего, а потом добавил с утра – вот и решил отлежаться. Во всяком случае, на мои телефонные звонки он не отвечал. У меня у самого после вчерашнего было желание засадить из горла бутылку и забыть обо всем. Но знал, что не поможет. У меня от спиртного фантазия только разыгрывается. А додумывать ситуацию можно было в разные стороны. В сугубо мистическую и с позиций материализма.

Патологоанатом притащился на службу поздно, мрачный и основательно помятый. Выглядел он немногим лучше некоторых своих остывших подопечных. Мешки под глазами, синюшные губы, руки подрагивали.

– Быстрова не беспокоила? – вместо приветствия проурчал он и тут же потащил меня на свое рабочее место в зале морга.

– К счастью, нет, – сообщил я.

– Вот это и хреново. Значит, копает на нас. Я методику этих ментов знаю. Вобьют себе в голову удобную версию и под нее факты подбирают. – Мой приятель тяжело вздохнул, потер виски, распахнул свой шкафчик, зашелестел пакетом – спрятал в него сиротливо стоявшую непарную кроссовку сорок пятого размера и тонкую пачку непрочитанных рекламных газет. – Выброшу все это на хрен.

– Только не делай этого у нас в больнице. Хотя бы улицу перейди и на остановке в мусорку брось. Там урну два раза на дню чистят.

– Только начал закон преступать, но уже рассуждаешь, как матерый преступник… А у меня сейчас сил не осталось даже за пивом сползать. Все думаю и никак придумать не могу: откуда в камине то, чем я ей брюшину с грудиной напихал, появилось?

– Сегодня нам, кстати, два мешка опилок привезли. Удовлетворили твою заявку.

– Поздно пить боржом, когда почки отвалились. Вот и делай людям услуги… Биологический материал ему для студентов понадобился, – в мешок с шуршанием запихивались и рекламные газеты, принесенные Петрухой из дому. – А подписчика на них не пишут, – мстительно проговорил он в адрес отсутствующего эксперта. – У нас в почтовом отделении их всем подряд в почтовые ящики засовывают. Никого на работе уже не осталось?

– Мы одни. Даже «лемуры» разбежались. Только сторож-дежурный где-то дрыхнет.

Отдышавшись, патологоанатом уперся в край пустой металлической каталки, на которой из больничных корпусов привозили трупы. Жалобно скрипнули резиной колесики. Впечатление было такое, будто вздохнул один из мертвецов. Мертвые тела, прикрытые простынями, аккуратным рядком лежали на столах из нержавейки и терпеливо ожидали, когда же у Петрухи наконец появится время заняться ими вплотную. Но ногах, торчащих из-под простыней, покачивались пластиковые номерки.

– Пиво у меня и здесь есть, – сжалился я. – Хочешь, принесу?

– Тебе бы не у нас, а в отделении реанимации работать, – просветлел патологоанатом.

Я отправился в свою комнатку. У меня есть привычка держать на работе и дома запасы: пачку каких-нибудь дешевых сигарет – на случай, если кончатся мои любимые – и пару бутылок пива. Крепкого спиртного в морге не держу принципиально, чтобы не искушать Петруху. Потому как человек он подверженный. К пиву по вечерам он безразличен, янтарный напиток может заинтересовать его только утром.

Когда я вытаскивал из-за стеллажа пакет с бутылками, то услышал, как в смежном с моей комнаткой зале нагло распахнулась дверь. Шаги гулким эхом разнеслись под кирпичными сводами.