Читаем без скачивания Бывшие. Поверь нам, папа! (СИ) - Катя Морошка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пробегаю глазами по стандартному бланку договора и кладу его на стол, собираясь заполнить свои данные, но, когда хлопаю себя по карману пиджака, понимаю, что забыл в офисе ручку.
— Вот, возьми мою, — Люба протягивает мне ручку, беру ее с другой стороны и я зачем-то снова смотрю на жену.
Она заметно теряется, отдергивает руку и для виду принимается копошиться в папке с бумагами. Опускаю взгляд на бланк и крепче сжимаю ручку. После развода Люба так и не поменяла фамилию, оставила мою. Горянова Любовь Анатольевна значится в самом верху, а я чувствую, как сводит челюсти.
Люба, Люба... Что же ты наделала...
Как только заканчиваю заполнять первый экземпляр, Регина берет его в руки и начинает читать, а потом снова фыркает.
— Предоплата сорок процентов? Любовь, вы в своем уме?
— Что вас смущает? — невозмутимо отвечает ей Люба. — Это вполне логично. Мне как минимум нужно закупить материалы. Если вас не устраивает, то...
— Нас устраивает, — закончив заполнять второй экземпляр, протягиваю один ей, второй сворачиваю пополам и поднимаюсь. — Завтра утром переведу деньги, и можешь начинать работать.
Сухо прощаюсь и направляюсь к выходу, чтобы быстрее покинуть место, бесконечно напоминающее о прошлом, что безвозвратно ушло. Регину видеть хочется еще меньше, но она семенит следом, потому что нам обоим надо вернуться в офис и доделать дела.
Хочу только одного — быстрее отыграть этот спектакль, получить от инвестора деньги и забыть происходящее, как ещё один страшный сон.
Уже собираюсь сесть за руль, но внезапно взгляд цепляется за знакомую фигуру. Останавливаюсь, наблюдая, как к дверям кафе подходит мужчина. Тот самый, что был на видео. А рядом скачут двое ребятишек — мальчик и девочка. На улицу выходит Люба, дети летят к ней, а потом девочка кричит:
— Мама, мама, а Миша обещал нам на день лождения большо-о-ого медведя купить, пледставляешь?
Тут же ловлю ступор.
Миша?! Почему? Почему она не называет его папой?!
Глава 8. Руслан
В голове начинают крутиться шестеренки. Замираю с открытой дверью и смотрю на то, как этот Миша подходит и целует в щеку мою жену.
— Извини, я сделал все, что мог, — весело разводит он руками и указывает на детей. — Но они хотели к тебе. Пришлось пообещать им медведя, если не будут мешать.
— Ничего, я уже закончила. Спасибо, Мишут, ты меня очень выручил.
— А для чего еще нужна семья?
Семья... От этого слова в груди начинает ныть. Я давно заклеймил его, как нечто пустое, но вот перед глазами живое доказательство того, что люди могут быть счастливы, рожать детей, играть с ними, смеяться и радоваться друг другу.
Мужчина ласково приобнимает Любу за плечо и ведет куда-то в нашу сторону. Они не замечают меня, щебечут о своём, держат за руки детей, но у меня над головой всё ещё горит вопрос — почему они называют отца по имени?
Смотрю внимательнее и начинаю сравнивать. Люба натуральная блондинка со светлой кожей. Ее Миша тоже светлый. А дети оба темненькие и, кажется, кареглазые, лет пяти примерно. Либо у Любы был кто-то третий, либо...
— Нет... Не может быть... — проговариваю сдавленно и вспоминаю свои детские фотографии.
Сердце пропускает удар. У мальчика та же улыбка, овал лица и телосложение. У девочки в точности такой же разрез глаз. В такие совпадения поверить просто невозможно, но вместе с осознанием меня душит боль. Диагноз оказался ошибочным?
Они совсем большие, весело смеются и жмутся поочередно, то к Любе, то к мужчине, которого я считал их отцом. И пусть я убедился в своё время в измене, но сейчас не меньше убежден, что это не его дети!
— Люба! — окликаю ее и захлопываю дверь. — На минуту.
Она поворачивает голову, только сейчас увидев, что я не уехал, и смотрит испуганно будто. А её муж, или кто он там ей теперь, фиксирует на мне взгляд и сжимает кулаки.
— А он что здесь делает? — переспрашивает, сверля меня злобным взглядом.
— Миш, у нас деловая встреча была, — поясняет жена, но Миша настроен решительно.
Делает шаг мне навстречу. Что ж... Я и сам не прочь съездить ему по физиономии. Еще тогда хотел это сделать, когда Люба съехала от меня к нему, но не позволила гордость.
— Руслан, что происходит? — раздается за спиной писклявый голос моей “невесты”.
— В машину села быстро, — рычу на нее и делаю шаг навстречу неизбежному.
Руки чешутся, кровь кипит от злости. Но Люба огибает мужчину и упирается ладонью ему в грудь.
— Миш, не надо, пожалуйста...
Он замирает, но продолжает раздувать ноздри. А я хочу разразиться злым смехом. Насколько же у этой парочки спутались ориентиры. Одна осуждает меня за свадьбу, другой ревнует к бывшему мужу, от которого сам же и увел женщину. А то, что он знает, кто я такой, только подтверждает, что ему было известно и о семейном положении Любы.
— Пожалуйста, сядь в машину, — продолжает просить его бывшая. — Мы просто поговорим. Не при детях...
Миша косится на детей, притихших рядом с машиной, недовольно выдыхает и кивает Любе.
— Я рядом буду. Если что... — эта фраза предназначается уже мне, после чего Миша бросает в меня презрительный взгляд, разворачивается и усаживает детей в машину, которая совершенно случайно припаркована недалеко от нас.
Из-за высокого микроавтобуса мне невидно их, мальчик и девочка, похожие на меня как две капли, пропадают из поля зрения, и я жадно смотрю им вслед, все еще не веря.
— Что ты хотел? — Люба складывает руки на груди, будто приготовилась обороняться.
— Это мои дети? — спрашиваю прямо, не время ходить вокруг да около.
— Нет. Не твои.
— Тогда кто их отец?
Не сомневаюсь в ответе, чувствую. И связь эту чувствую, которая не давала забыть о Любе и ее предательстве. И ее нервозность тоже чувствую. И то, как пытается отгородиться, тоже.
— У них нет отца. Отец их бросил. Выгнал на улицу, когда они были еще в утробе.
Сердце сжимается, когда слышу правду. Бросил... Выбросил, вычеркнул из жизни собственных детей, потому что не сомневался в диагнозе. А теперь что?
Прикидываю примерные сроки. Отчим сказал, что подарит им на день рождения медведя. Значит скоро им исполнится... Пять? Мои дети через пару лет пойдут в школу, а
