Читаем без скачивания Полудемон. Король Алекс - Галина Гончарова

Нет, если б некроманта пригласили — он бы сразу сказал, что чужая злоба их подтачивает. Но некроманты — от Темного Искушающего, им при самом блестящем дворе — не место. А остальные…

Наложить проклятье — всегда легче, чем снять.

У Рудольфа и Абигейл остались двое детей. Принц Андрэ и принцесса Руфина. Принц старше меня на четыре года, принцесса — на два. Оба — в родителей. Если быть точным — в мамочку. Такие же черноволосые, с такими же чертами лица и такой же крысиной хитростью.

Им при рождении дали земли. И щедрый король пообещал, что его дети ни в чем не будут нуждаться. Ну что тут скажешь? Они и не нуждались. Если с золотых тарелок, ходили в расшитых бриллиантами нарядах, получали все по первому требованию. И росли мерзкими скотами, которые твердо уверены, что солнце светит миру из их задницы.

Король щедро одаривал своих подхалимов и прихлебал. Разумеется, за счет народа. Последний холоп Светлого мог позволить себе раззолоченную рясу и подрясник из шелка. А люди голодали.

Зато короля благословляли во всех храмах.

Обо мне не вспоминали. И это радовало.

Про Торрин и трех его хозяев — Рика, Анри, Марту все просто забыли. Дохода от нас получить не удавалось. А мы процветали. Но — по порядку.

Когда умерла принцесса, трое друзей остались с полудемоненком на руках. Меня надо было кормить воспитывать, учить… И — как?

Если бы не тётя Мира, то есть жена Рика, Мирабель, которая приехала к нему сразу же, как только смогла — я бы, наверное, умер. Мне требовалось много заботы. Меня надо было кормить. А кормилицу приглашать никто не решился. Полудемоны…

Начать с моей внешности. В своем первом и истинном облике я далеко не красавец. Это по человеческим меркам, себе‑то я нравлюсь. У меня кожа пепельно — серого оттенка. Очень прочная и с легким чешуйчатым рисунком. Я не рептилия. Я вполне человек. Просто моя кожа может выдержать даже случайный удар ножом. Да и отец у меня был чешуйчатый. Я худощавый и стройный. Достаточно высокий для человека. Во мне где‑то метр восемьдесят. У меня высокий лоб, длинный крючковатый нос, тонкие губы и впалые щеки. В сочетании с высокими, красивого рисунка скулами это выглядит впечатляюще. Марта уверяет, что у меня красивое, хищное и властное лицо. Так мог бы выглядеть очеловечившийся сокол. Я ей верю. Самая моя яркая черта — это глаза. Они у меня большие, яркие, вытянутые к вискам, с длинными густыми ресницами. И ярко — голубые. Без белка. Одна радужная оболочка и зрачок. Днем — черный, а ночью — ярко — красный. Ночью я вижу ничуть не хуже, чем днем. Еще у меня густые и длинные волосы. Белые, как у мамы. Я специально их отращиваю. Во — первых, мне нравится. Во — вторых, в волосах хорошо прятать удавку или стилет. Анри научил. Брови у меня тоже белые. Красиво изогнутые к вискам. Я себе нравлюсь. Вот такой, какой я есть. С длинным хвостом, на конце которого прячется жало. С двойным набором острейших зубов и слегка раздвоенным на конце языком.

С острейшими когтями, которые я могу втягивать или убирать по желанию, в специальные кожаные складки на пальцах. Это — на руках и на ногах.

Единственное, о чем я слегка жалею — это об отсутствии крыльев. У отца они были. И есть. Мне не передались. Ну да ладно. Летучий принц — это перебор.

Представьте, что у вас на руках оказался такой ребенок, которого нельзя никому показать. И что вы будете делать?

Решение нашла тётя Мира. Меня выкормили козьим молоком. Мама предусмотрительно привезла сюда целое стадо коз и овец. Овцы, увы, не смогли приспособиться. А коз местные крестьяне стали разводить. По горам они скачут хорошо. В кормежке неприхотливы. Им идут в корм даже измельченные рыбьи головы. А что молоко пахнет рыбой — это пустяки. Зато оно есть. А еще есть козлята — на мясо. И взрослые козы на шерсть.

Мишель ни медяшки не потребовала за тех коз, которых раздала в каждый дом. Но жители деревенек рядом с замком оказались благодарными. Замок отскребали от вековой грязи всем миром. Пятерых девушек из деревни и троих парней из тех, кто послабее здоровьем или увечен и не может выходить в море, наняли прислуживать в замке. За двенадцать серебрушек в год. По местным меркам — бешеные деньги. Досталась работа и детям — Рик и Анри прекрасно понимали, что король не должен пока меня видеть. В моем истинном облике. Значит, о приезде любых гонцов надо знать заранее. К нам можно было проехать по двум дорогам. То есть одной проезжей дороге. Вторая была пешим путем через перевал. Анри организовал там наблюдательные посты. Там постоянно дежурили четверо ребят. Тоже, из тех, что послабее здоровьем.

Если мимо проезжал человек — один из них тут же срывался и бежал в замок с докладом. Гость ехал по дороге в объезд, а мальчишки бежали напрямик через горы. Таким образом, в замке все знали заранее.

Рик вылавливал меня и укладывал в постель. Марта срочно варила дурманный отвар для дорогого гостя и перечаровывала очередной отводящий глаза амулет. Мишель обзавелась десятком амулетов, когда уезжала из столицы. Составлены амулеты были очень хитро. Они не придавали мне новую внешность. Просто чуть корректировали то, что есть. Человек видел то, что ожидал увидеть — вот и все. Если гонец ожидал увидеть больного ребенка, копию принцессы Мишель, то он это и видел. Не здорового, просто слегка худого по человеческим меркам полудемоненка, а больного ребенка в кровати. Не серую кожу, а просто нездорового оттенка. Не голубые с красным зрачком глаза, а обычные голубые глазки, просто слегка красные от недосыпания или плохого освещения… Те же белые волосы. Те же человеческие формы.

Красоту мог бы нарушить хвост, но его я прятал под одеялом. Зачем раньше времени шокировать людей? Эх, жаль, что у меня когти не ядовитые.

Проколов не случилось ни разу.

Рик и Анри не могли позволить себе проколоться. Это означало бы смерть для меня.

По той же причине я почти никогда не появлялся в деревне и за мной никогда не приглядывали слуги. Играл я с детьми Рика. Томом, Мари и Мирандой. И они воспринимали меня не как полудемона, а как человека. Мы вместе шалили, вместе занимались, вместе играли и нам всем вместе драли уши. Абсолютно не делая различий между принцем и обычным шалопаем. Правда, Рик всегда объяснял нам, за что наказывает. И если наказание был справедливо, мы принимали его без возражений.

Правда, были и различия. Наш день проходил так. По утрам с нами занимался Анри. Пока прохладно. Мы бегали, прыгали, отжимались, подтягивались, учились стрелять из лука и арбалета, метать кинжалы, фехтовать… Анри не делал различий между мальчиками и девочками. Мари и Миранда так же боролись вместе с нами, так же бегали и стреляли.