Читаем без скачивания Глаза Ангела - Эрик Ластбадер

Эллису удалось сколотить солидный капитал, и он был материально независим от своей жены, и ничем не походил на многих голливудских мужей, живущих на баснословные гонорары своих благоверных.

Тори шла с отцом по увитой глициниями аллее, вспоминая, сколько раз он раньше вот так же гулял с Грегом, а она наблюдала за ними и гадала, о чем они могут так долго беседовать? И почему ей лишь в исключительных случаях разрешалось гулять здесь с отцом?

Некоторое время спустя они вышли на солнечную поляну и остановились. Как бы отвечая мыслям Тори, Эллис спросил:

— Знаешь, почему я так люблю здесь бывать? Потому что в этом месте никто меня не видит и не слышит. — Он рассмеялся. — А в доме слишком много людей. Все эти приемы устраивает Лора, и бороться с нашествием посетителей бесполезно. Что касается меня, я не выношу посторонних, — кто их знает, что они затевают, что здесь высматривают. А вот когда я нахожусь в саду, в аллее, они не знают, чем я занимаюсь.

— Это относится и к маме?

— А как же. Она самая шумная из всех. Хочет успеть везде и до сих пор не поняла, что ни одному человеку это не под силу. Я понимаю, зачем ей нужны все эти люди — чтобы всегда быть в центре внимания. Дать мышцам лица работу, изображая ту роль, которую она решила сыграть сегодня. Мисс Сплошные Эмоции, так я ее называл когда-то. Все мы меняемся, только не Лора — она всегда будет такой, сколько бы лет ей ни стукнуло.

Разговаривая, Тори и Эллис подошли к статуе Дианы-охотницы, в чью честь был назван сад. Отец Тори указал на скульптуру:

— Вот она, твоя мать, богиня Диана. Кстати, тебе известно, что настоящее имя Лоры — Диана Лиуей? Нет? Не мудрено, этого теперь не знает никто, а в студиях не осталось тех, кто помнит ее настоящее имя. Откуда взялось имя Лора, не скажу, забыл, но продюсерам новое имя понравилось больше старого, поэтому Диана Лиуей стала Лорой Нан и на сцене, и в жизни.

— Как тебе удается ладить с ней? — спросила Тори у отца. — Ты не только выжил в семейной жизни, но и процветаешь.

— Не знаю, как насчет процветания, но вот «выжил» — это верное слово... Тебе знакома история о полицейском по имени Дзэн? Неужели нет? Странно... Ты столько времени провела в Японии...

— Папа, пожалуйста...

— Господи, Тори, посмотри на себя со стороны, — отец называл ее Тори только когда сердился, — ты взрослая женщина, тебе уже за тридцать, и что же? Ни приличной работы, не говоря уже о том, чтобы сделать карьеру, ни собственной семьи. Все у тебя не как у людей, в то время как Грег... — Отец внезапно замолчал; лицо его налилось кровью, как будто через минуту его хватит апоплексический удар, однако Эллис справился с собой и продолжал: — Ты единственная из нашей семьи изучала восточную философию. Вот и объясни, почему Грег, которого ждало прекрасное будущее, чья жизнь должна была стать выдающейся, — первым из людей он мог долететь до Марса, — почему погиб именно он? Почему так случилось, что лучший из нас ушел?

Тори ничего не ответила, да и что она могла сказать?

— Грег был предназначен для великих дел, я знал это с момента его рождения. Почему он умер? Твоя мать говорит, на все воля божья. Но в таком случае Бог — жестокое и капризное существо.

Тори вдруг прорвало:

— Это ты так считаешь, что я ничего не сделала в своей жизни. Да, я не стала тем, кем ты желал меня видеть, — астронавтом, исследующим космос. Я не Грег. Ты его пестовал, и он выбрал ту карьеру, которую наметил для него ты. Какое замечательное единство двух поколений! Ты так им гордился, для тебя его жизнь была открытой книгой, в которой ты мог свободно читать. Со мной тебе, конечно, труднее. До сих пор ты не понял, зачем я уехала учиться в Японию, с точки зрения американца, на край земли, и не поймешь. Ты провел всю жизнь в Лос-Анджелесе, настолько же далеком от политики и экономики, как например, Фиджи! Окружил дом садом, которому дал имя греческой богини, — сказочный сад в сказочном городе, и сделал его своим убежищем, так что же ты можешь знать о реальной жизни, живя в мире грез? Я помню, как ты повторял: «Япония? Что там, к черту, может быть интересного в Японии?» Ты и не пытался понять меня и мои поступки. В отличие от Грега, я сильно тебя разочаровала, я знаю это.

Эллис Нан задумчиво смотрел, как блики заходящего солнца играли на складках каменной туники Дианы. Сейчас у отца был такой же отрешенный взгляд, какой бывал на долгих нудных совещаниях в офисе, словно там присутствовало лишь его тело, а дух блуждал неизвестно где. И то выражение, которое Тори видела сейчас на его лице, она иногда замечала у Грега, когда он считал, что никто на него не смотрит.

Тори помолчала, потом спросила отца:

— А что это за история о полицейском по имени Дзэн?

Эллис кивнул:

— Жил-был на свете молодой буддийский монах, который из центра Китая отправился в Тибет, чтобы углубить свое понимание религии и философии. Он нес с собой верительные грамоты и рекомендательное письмо от настоятеля. В поисках нужного ему монастыря Дзэн забрался так высоко в горы, что ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к разреженному горному воздуху. В монастыре молодого монаха приняли как подобает, но с верховным ламой он встретился только через несколько дней. Старый (он выглядел лет на триста) и мудрый лама обратился к юноше:

— Как я вижу, ты не считаешь свое духовное образование законченным?

— Вы совершенно правы, господин, — ответил Дзэн благоговейным голосом.

— Какие именно знания ты хочешь здесь получить?

— Все в вашем монастыре достойно изучения. Лама улыбнулся такому ответу и сказал:

— Что ж, посмотрим. А сегодня мы просим тебя заступить на ночное дежурство.

Молодой монах удивился:

— Два месяца я добирался до монастыря и вижу, что он находится в очень уединенном месте. Неужели и здесь у вас есть враги?

— Монах, который привел тебя в эту келью, покажет, где следует дежурить ночью.

— Но я не охранник, кроме того, я буддист и поклялся не наносить вреда ни одному живому существу. Я даже возделывать землю не могу, так как боюсь убить червяка или насекомое.

— Ты не знаешь, кто ты на самом деле. Поэтому ты здесь.

Юношу отвели в самый центр монастыря, где он должен был просидеть всю ночь напролет не смыкая глаз.

В этом месте сходились четыре главных каменных коридора здания, и бедняга хорошо видел двери в кельи, где спали монахи.

Утомительно долго тянулось время. Тишина и бездействие усыпляли, и несколько раз молодой китаец начинал дремать, но усилием воли он отгонял от себя сон. Молодой паломник думал: «Стоило ли вообще сюда приезжать? Тот ли монастырь я для себя выбрал?»

Внезапно юноша вскочил. Ему показалось, что из коридоров доносятся какие-то звуки. Прислушался, все было тихо, как в могиле. Потом он сообразил, что звуки, которые он вроде бы услышал, были как бы ненастоящие и воспринимались только его разумом. В волнении несчастный монах огляделся и понял, что он не один: из западного коридора что-то двигалось ему навстречу, но в неверном свете тростникового факела толком ничего нельзя было разобрать. Загадочное нечто метнулось вдруг к юноше, и тот почувствовал холод. Создание оказалось прозрачным, как крылья насекомого! Сквозь него можно было видеть!

Дух прошествовал мимо, в другой коридор. Вскоре все пространство вокруг нашего дежурного заполнилось духами, иногда принимавшими очертания человеческого тела, а чаще это были просто энергетические субстанции.

Кто же эти привидения? Враги тибетских монахов? Но если это так, разве может буддист сразиться с ними? Тысячи подобных вопросов роились в голове юноши точно так же, как духи толпились вокруг него. Дзэн испугался и решил оставить свой пост, но, словно в страшных сказках, ноги его приросли к полу, и несчастный юноша не мог двинуться с места. Он с ужасом думал о том, что потеряет сначала: разум или жизнь?

А потом произошла удивительная вещь: страх оставил его. Сконцентрировав свою умственную энергию, Дзэн постепенно пришел к выводу, что духи, кто бы они ни были, не угрожают ему или монахам монастыря. Беспорядочное движение привидений туда-сюда имело какую-то другую причину. Юноша попробовал навести в этом хаосе порядок, и у него получилось! Каким-то образом он чувствовал, куда хочет отправиться каждый дух, и мысленно отводил его к нужному месту. В одном из бестелесных созданий Дзэн неожиданно узнал монаха, проводившего его сначала к ламе, а затем на перекресток четырех коридоров — и тут понял все. Это были души монахов, живших в монастыре! Ночью, во время сна, связь между душой и телом ослабевала, и души, оставив телесную оболочку, отправлялись гулять по монастырю. Однако потом им трудно было найти дорогу в свою келью и они нуждались в провожатом — человеке, который бодрствовал и мог им помочь, — что-то вроде постового полицейского на переполненных машинами улицах.

Пока Эллис рассказывал эту историю, они с Тори дошли до конца аллеи. Вдалеке, в сумеречном свете, виднелась фигура Дианы.