Читаем без скачивания Гибель замка Рэндол - Святослав Логинов

Иной стратег скажет: «А стоит ли так стараться? Ясно ведь, что хоть в лепешку расшибись, но еще две ночи мальчики будут погибать.

Все определит третья ночь, когда будет решаться судьба чародея. Возможно, черный маг погибнет, хотя не исключено, что Эхоу добьется своей цели, и тогда уже ничто не будет иметь смысла. В любом случае, две ближайшие ночи дергаться бесполезно».

А теперь попробуйте сидеть и, не дергаясь, рассеянно слушать крики погибающих детей. Человек на такое не способен, для этого нужно быть сродни магу Эхоу.

Перепуганный народ в окрестных селениях ждал, что за провинность сеньора и на их головы падут всевозможные кары, однако, не смея ослушаться, мужчины принялись спешно сколачивать осадную лестницу. Отчаянный парень Том Брэдли, готовый подраться на дубинках хоть с самим чертом, полный день возил мох с болота, где эти самые черти водились, и раскидывал его толстым слоем под окнами.

Конечно, Рэндол не надеялся обмануть колдовскую силу проклятия, но все же… - а что еще оставалось? - все же надеялся вопреки всему.

Удар колокола за полчаса до полуночи он встретил, сидя на выкрошенном подоконнике своего кабинета, выгадав таким образом несколько секунд, по сравнению с прошлой ночью, когда он лез в это окно с земли по приставленной лестнице.

Дополнительные секунды никого не сумели спасти. Как странно!

Рэндол ждал, что с утра явится Эхоу, опять будет что-то говорить: грозить и улещать, но колдун не появился.

«Может быть, сдох, - выразил надежду Босуэл. - С ядом виверны даже магам шутить не стоит».

Рэндол покивал незамысловатой фантазии слуги, но продолжал готовиться к ежевечернему аутодафе. Внезапное озарение, подсказавшее мысль опрокинуть остов ядовитого гада на голову врага - это хорошо, но не следует слишком много требовать от внезапных озарений. Они слишком часто приносят разочарования.

То, что Эхоу не погиб, стало ясно за полчаса до полуночи. В положенное время замок родился из руин, вспыхнул и вновь в руины обратился. Чудовищная осадная лестница из-за неумелых действий собравшейся толпы опрокинулась и разлетелась на части.

Рэндол ожидал чего-то подобного, поэтому сам он заранее влез на подоконник второго этажа, откуда руководил неудачным подъемом осадной дуры, а когда вместо закопченного провала объявился его собственный кабинет, целый и невредимый, с деловыми бумагами разбросанными по столу, и недочитанной книгой, лежащей вверх корешком на диване, Рэндол соскочил в комнату и побежал к детям, предоставив помощникам самим совершать все ошибки при установке лестницы.

И хотя, казалось, все прошло, как задумано: злое колдовство обманулось и было растрачено на бессмысленное разрушение ненужной лестницы, - детей все равно вытащить не удалось. Как странно!

Эхоу объявился на следующий день утром. Вид у него был потрепанный, но торжествующий.

- Ну что, мой милый лорд, - объявил он, столкнувшись с Рэндолом у входа в башню, - наступил твой последний денек. Уже завтра в твоей жизни кое-что изменится. Основательно я займусь тобой попозже, первыми на очереди стоят некоторые из бывших соперников-магов, но поскольку полночь я собираюсь встретить здесь, то самый первый подарок от моего всемогущества достанется тебе.

- Да, это замечательный подарок - возможность вздернуть тебя на одной из этих лип, - согласился Рэндол, кивнув в сторону дороги, обсаженной старыми деревьями. - Смею полагать, что позавчерашний обрывок веревки тебя выдержит.

- Не пугай, - усмехнулся Эхоу. - Твой блеф на меня не подействует. Конечно, вначале я переволновался. Письмо конклава - не шутка, оно пострашнее магических битв. Но где они могут спрятать его?.. Спрятать так, чтобы я не мог туда добраться? Единственный вариант - отдать его тебе. Ты сильный человек, и у тебя есть серьезная причина меня ненавидеть. Поэтому я и появился у тебя в первый же день. Мне не удалось ни уговорить тебя, ни запугать, но это и не важно. Меня интересовало другое: у тебя письмо или это ложный ход моих противников? К несчастью, в первый день именно этого я и не узнал. Применять магию я не мог, а ты оставался для меня загадкой. Ты сказал, что письма у тебя нет, но все в твоем поведении просто кричало, что письмо есть. Я знаю, ты никогда не лжешь, но ложь в глаза врагу - не вранье, а военная хитрость. Вот и гадай… Да, ты заставил меня поволноваться, и ты за это больно заплатишь. А вдруг письма не было вообще, и я напрасно трачу время и силы, в то время как остальные маги готовятся к войне? Я попытался прощупать конклав, но они закрылись от меня намертво. Пока у них еще есть такая возможность. Это был сильный аргумент, что письма попросту не существует. Конклав блефует, пытаясь заставить меня пойти на попятный. Но если я разгадаю блеф, это будет означать мою немедленную победу! И я его разгадал! Что качаешь головой? Самое последнее дело - подыгрывать уже проигравшим. Слушай, как все было. Есть лишь одно место, где письмо может храниться в безопасности - у тебя! Не надо выворачивать карманы, я просмотрел их в самый первый день и знаю, что там ничего нет. Но я опасался, что письмо хранится у тебя на груди… И не торопись расстегивать камзол, на такую дешевку я не клюну. Вытащить бумагу из-за пазухи - что может быть легче? А вот если оно вшито под кожу… тут вся моя магия была бы бессильна. По счастью, кроме магии есть еще сила денег. Два десятка наемников на всякий случай ожидают неподалеку, а вместе с ними несравненный мастер - палач, вывезенный из сказочной Хивы. Дюйм за дюймом он содрал бы с тебя кожу, а ты при этом оставался бы жив, и значит, мое первое колдовство - сотворить с тобой нечто худшее смерти - осталось бы в силе. Признай, это изящный выход. И все же меня мучили сомнения. Сдирать с тебя кожу допустимо, только зная наверняка, что письмо там. Но всей моей магии не хватит, чтобы заглянуть в твою грудь. Мало ли, что на коже нет шрамов, скотина Максон способен на такое, и ему есть за что мне мстить. А ты слишком правдоподобно показал, что незнаком с Максоном. Значит, опять ложь! Вот как тут быть, а?

- Бедняга, - сказал Рэндол. - Мне почти жаль тебя. Стараясь перехитрить других, ты так заврался, что теперь не веришь даже самому себе. Где уж тебе совладать со всемогуществом?

- Ничего… - зловеще пропел Эхоу. - С этим я как-нибудь разберусь. А с письмом я уже разобрался. Не бойся, доблестный лорд, сегодня я не стану сдирать с тебя кожу, это веселое занятие мы отложим на потом. А сегодня - живи. Я знаю, что письма под кожей нет. Я не мог применять колдовство в отношении тебя, это запрещает закон, с которым я покуда вынужден считаться. Но я сумел обойти его! Ведь никто не может запретить мне применять чары в отношении письма. Конечно, весь конклав занят сейчас тем, что противодействует мне, но если они написали письмо, их усилия ничтожны, а если письма нет, то пусть себе противодействуют сколько угодно! Так что я и сейчас сумел их обойти! Я ограничил себя во всем, став едва ли не равным жалкому человечишке. И когда силы скопилось достаточно много, я в самую мрачную пору тьмы, в час пополуночи, направил ее на решение одного-единственного вопроса…