Читаем без скачивания На пути к победе - Мартиросян Арсен Беникович

Однако Симонов не ограничился этим. Выдав на-гора описание мотивировки командующего взять населенный пункт Грачи к 24 часам — желание попасть в праздничную сводку Совинформбюро, — он тут же акцентировал внимание читателей на высоких потерях советских войск в ходе этого наступления. Более того. В качестве причины назвал неподготовленность наступления и неправильно выбранную тактику атаки в лоб, представив их как нечто абсолютное в тактическом мышлении командования того времени. Спору нет, такие, с позволения сказать, «тактические приемы» в то время еще были распространены в массовом порядке. Именно в то время на это обращали внимание даже Особые отделы в своих донесениях на имя Сталина.

Небольшой комментарий. Содержание безмолвных и в подавляющей своей части тщательно скрываемых от общественности архивных документов указывает на явную небезосновательность подобных утверждений. Возьмите, к примеру, докладную записку от 9 ноября 1941 г. начальника Управления Особых отделов В. Абакумова на имя наркома внутренних дел А. Берия или докладную записку от 14 февраля 1942 г. Особого отдела Первой Ударной армии на имя В. Абакумова. В обоих случаях речь идет о действиях командования одной и той же армии. В первом документе В. Абакумов особое внимание акцентировал на том, что «наступление ведётся вытеснением, а не уничтожением противника, не используются фланговые обходы. При наличии больших потерь материальных средств потери его в людском составе незначительны». Далее в записке «обращалось внимание на неудовлетворительную организацию питания личного состава, подвоза боеприпасов» и т. д. Проходит три месяца, и особисты вынуждены констатировать, что командование все той же Первой Ударной армии совершает грубейшие ошибки, в результате которых погибла едва ли не половина ее личного состава — из 78 тыс., чел, безвозвратные потери составили свыше 30 тыс., человек. Опять-таки отмечались все те же недостатки командования: отсутствие стремления к изучению возможностей для обходных маневров, захода в тыл или во фланги противника и особенно нежелание применять иные формы прорыва укреплений противника, кроме как лобовыми ударами, тем более без особых предварительных технических (в основном артиллерийских) усилий да еще и при серьезном некомплекте в личном составе, что приводило к массовым его безвозвратным потерям[5].

Однако всё это отнюдь не повод для абсолютизации таких недостатков, как это сделал Симонов. Тем более что в романе он в качестве панацеи от всех бед выдвинул идею обхода. Красная Армия, к слову сказать, и его применяла, в том числе и в ходе Московского контрнаступления. Однако придавать этому тактическому приему статус панацеи — едва ли было оправданно. К примеру, в процитированных выше документах особистов говорилось не только о6 обходах, но и о других тактических приёмах. Тем более что в основе не афишируемых некоторых неудач контрнаступления под Москвой все-таки были слабая подготовка и плохое техническое оснащение (как уже отмечалось выше, особисты били тревогу и по этому поводу), а не косность и шаблонное мышление командиров, игравшие, как это ни парадоксально, второстепенную роль. С одной стороны, нельзя забывать, что эвакуированная в спешном порядке промышленность еще не развернулась в полную мощь. С другой же, слабая подготовка была обусловлена тем, что кадровый состав РККА к концу 1941 г. более чем изрядно поредел в ходе боев первого, самого тяжелого периода войны. Наращивание боевого мастерства у непрерывно пополняемого личного состава действующей армии тоже требовало времени, которого на тот момент попросту не хватало. Если все это тщательно учитывать, то тогда реальная картина без каких-либо дополнительных усилий выстроится как бы сама собой. Что и будет объективно.

Что касается мифа о приказе Сталина взять Киев к 7 ноября 1943 г., то он появился как бы в развитие, в по рядке конкретизации первого. Это как бы «горячий шомпол», злоумышленно вонзаемый в сознание общества. Но это сугубо искусственное творение советской пропаганды, точнее, кинопропаганды, которое, при всей своей брезгливости ко всему советскому, взяла на вооружение пропаганда «демократов». Сообразили, супостаты окаянные, что можно выгодный миф слепить. Потому как в своё время партийные кураторы хотели как лучше — тогда все приурочивалось к праздникам, даже в кино, — но получилось-то как всегда. И в итоге 38 лет назад, в 1970 г., когда на экраны вышел очередной фильм знаменитой советской киноэпопеи Ю. Н. Озерова «Освобождение» — «Прорыв», посвященный событиям осени 1943 г., началось шествие анализируемого мифа. Потому что, подогнав сюжет под требования Отдела пропаганды ЦК КПСС, деятели кино, прежде всего сам Ю. Н. Озеров, создали более чем «убедительное» доказательство, что Сталин якобы приказал взять Киев шестого ноября 1943 г., якобы к годовщине октябрьской революции. В официально изданном в виде книги сценарии этой киноэпопеи именно так все и представлено, как, впрочем, и на экране. В результате «демократам» достался вполне пригодный для интенсивной эксплуатации миф, позволяющий чернить и Сталина, и военное командование, и вообще весь ход войны, особенно ее победоносный период.

А в реальности-то всё было наоборот. Не давал Сталин указаний взять Киев к очередной годовщине Октябрьской революции! Ни разу не давал! Никому! Авторами лозунга «Освободим Киев к 26-й годовщине Великого Октября!» явились политорганы действующей армии, которые в пропагандистских целях воспользовались бросавшейся в глаза близостью сроков начала Киевской операции и годовщины Октябрьской революции. Сразу же хочу обратить внимание на то, что бросавшаяся в глаза армейских политорганов близость этих сроков возникла не в результате какого-то хитроумного замысла Сталина или командования на местах, а только в силу того, что предыдущая попытка осуществления операции по освобождению Киева с Букринского плацдарма попросту провалилась. Точнее, эта попытка была второй, до нее тоже имела место аналогичная попытка. Дело в том, что ещё 23 сентября 1943 г. по личной инициативе командарма 60-й армии И. Д. Черняховского была предпринята попытка наступления на Киев. Закончилась она неудачей.

После этого 29 сентября Ставка ВГК направила командующему Воронежским фронтом генералу армии Н. Ф. Ватутину и представителю Ставки маршалу Г. К. Жукову директиву № 30 197, в которой ставилась задача по разгрому киевской группировки противника и овладению Киевом. Главный удар наносился с Букринского плацдарма. Чуть позже появилась возможность действовать и с Лютежско-го плацдарма. Однако наступление с Букринского плацдарма не привело к желаемому результату. Несмотря даже на несколько попыток. Не было особого успеха и в наступлении с Лютежского плацдарма. В результате 24 октября Жуков и Ватутин вынуждены были направить в Ставку подробный доклад о причинах неудач наступлений с Букринского плацдарма, выдвинув одновременно предложения. В качестве причин неудач наступлений с упомянутого плацдарма были названы пересеченный характер местности, облегчавший противнику создание эффективной системы обороны, но затруднявший для советских войск использование танков, а также постоянный дефицит боеприпасов, вследствие чего обязательно предшествовавшее общему наступлению артиллерийское наступление осуществлялось по сокращенной программе. Что же до новых предложений по организации очередного наступления на Киев, то Жуков и Ватутин вновь предложили осуществить его все с того же Букринского плацдарма, мотивировав это тем, что для передислокации войск на другой плацдарм уйдет много времени. Кроме того, они считали, что в случае успеха, войска фронта под командованием Ватутина смогут выйти на оперативный простор и получат возможность развить наступление в нескольких направлениях. Исходя из этого они запросили Ставку о выделении ещё одной общевойсковой и одной танковой армий. Согласно предложению Жукова и Ватутина наступление предлагалось начать 5 ноября 1943 г. Как видите, на первоначальное формирование близости даты наступления на Киев и праздничного дня — 7 ноября — в советском календаре Сталин никакого влияния не оказывал. Главная предпосылка к формированию такой близости состояла в неудачах нескольких попыток наступления, не говоря уже о том, что дату очередного наступления 5 ноября предложили Жуков и Ватутин.