Читаем без скачивания Дыши, Энни, дыши - Миранда Кеннелли

– Наткнулся на ветку.

– Какая была твоя любимая гонка? – спрашиваю я.

Остановившись на красном сигнале светофора, он закидывает подушечку жвачки в рот и жует.

– Я должен был преодолеть полосу препятствий, включая скалолазание, тюбинг по реке, затем спустился дюльфером с горы, а после этого должен был пробежать десять километров. Я пришел четвертым.

– Четвертое место? – воскликнула я.

– Я все еще в бешенстве. Я бы победил, если бы не потерял контроль над своей камерой, наскочив на риф в воде.

– Ты участвуешь во многих гонках?

– В обычных гонках – постоянно, но в Приключенческой Гонке не участвовал несколько месяцев, – говорит он, мягко растягивая слова.

– Почему?

– Я обещал своей матери, что не буду.

– Что? Почему? Если у тебя хорошо получалось…

– Она сказала, я зависим… Не знаю.

Джер в тишине поворачивает на Шестое Авеню, бросая на меня беглый взгляд. Несколько кварталов он не произносит и слова. Он как будто помрачнел.

Я не могу просто сидеть.

– Так ты тренировал сегодня кого-нибудь?

– Да. Сегодня я бегал с парнем, который тренируется для триатлона «Ironman», который состоится в Висконсине этой осенью. Мы пробежали только пятнадцать миль. Сегодня был день отдыха.

Клянусь, эти генетически модифицированные братья сживут меня со свету.

Он барабанит по рулю.

– Думаю, после полудня займусь веревочным тренингом.

– Ты никогда не устаешь?

– Еще как. К вечеру я полностью выбиваюсь из сил, по утрам у родителей минут пять уходит на то, чтобы разбудить меня. Будильник мне не помогает.

Я хихикаю, вообразив его родителей, трясущих его в попытках разбудить.

– Твои родители вынуждены будить тебя? Тебе сколько лет?

Он поворачивает налево, ухмыляясь:

– Двадцать. Тебе?

– Восемнадцать. Ты сегодня бегал в центре, там же, где и мы? Я не видела тебя.

– Нет. На Камнях Реки Гринвей. Нам нужно было пространство, чтобы пробежать большее расстояние.

– Но Мэтт попросил тебя приехать в центр?

– Нет. – Он окидывает меня взглядом. – Я приехал сюда, потому что… хотел извиниться. У меня не было намерения поставить тебя в неловкую ситуацию на прошлой неделе. С волдырем и пластырем. Я видел твой взгляд, когда ты уходила.

– Нет, нет. Все хорошо. – Я такая врушка.

– Я не верю тебе, – говорит он, самодовольно ухмыляясь. – Позже я осознал, что это был странный поступок – оказать тебе первую помощь, когда ты даже не знала, кто я.

– Я подумала, это было мило с твоей стороны.

– Даа? – Расплывается он в широкой ухмылке. – Не могу дождаться, чтобы рассказать брату, что не оскорбил тебя. Потому что он сказал, что именно это я и сделал.

– Ты и в правду не уживаешься с Мэттом?

Джер медлит с ответом.

– Он мой лучший друг. Я люблю его. Он дает мне возможность… ну, ты знаешь, работать с ним и все такое.

Я жду, что он все объяснит, но он опять молчит.

– Но вы, парни, и впрямь часто грызетесь, разве нет?

– Мы – братья; мы постоянно воюем. Но я слышал, что если ты ссоришься из-за каждой мелочи, то, скорее всего, меньше раздражаешься в важных вопросах.

– Разве это по большому счету не относится к парочкам?

Он пожимает плечами.

– Думаю, так можно сказать про любые отношения, в том числе и дружеские.

Я грызу кожу вокруг ногтя на мизинце. Столько раз я говорила Кайлу, что не хочу окунаться в семейную жизнь сразу после школы, что есть огромное количество вещей, которые я хотела сделать, прежде чем выйти за него. Но мы никогда не ссорились до тех пор, пока я не отвергла его предложение. Может, если бы мы больше спорили, то все бы обернулось по-другому? Может, мы бы поняли, как решить наши проблемы, и Кайл не решился бы на полный разрыв?

Пятиминутная поездка окончилась, я и глазом моргнуть не успела. Джер тормозит возле моей древней ауди и ставит свой джип на ручник. Он выпрыгивает из машины, бежит к пассажирской стороне и открывает мою дверцу. Ух ты, как по-джентельменски.

– Надеюсь, ты хорошо отдохнешь на выходных.

– Ты тоже.

Он дожидается, пока я не окажусь в безопасности своей машины и не начну выезжать задним ходом с парковки, прежде чем махнуть мне рукой и взобраться в свой джип. Я машу в ответ, включаю радио и опускаю окно, чтоб впустить немного свежего воздуха.

***

В нашей закусочной время завтрака.

По воскресеньям, до и после службы в церкви, всегда полно народу. В это время я получаю самые большие чаевые, помимо субботних вечеров. И мне нужен каждый цент, который я смогу заработать перед колледжем. Государственная финансовая помощь покроет стоимость обучения и комнаты в общежитии, но мне еще нужны деньги на питание и непредвиденные расходы. И если все останется как сейчас, то смогу позволить себе новый учебник.

Я вновь наливаю кофе в чашки пожилой пары, приходящей сюда каждую неделю. Им, должно быть, за восемьдесят, но они всегда сидят по одну сторону стола, разгадывая вместе кроссворды. Он похлопывает жену по покрытой пигментными пятнами руке и улыбается ей. Когда-то я представляла, что и у нас с Кайлом будет такое будущее.

Пару минут я слушаю водителя грузовика, который рассказывает о перевернувшемся бетоновозе на шоссе I-40, близ Ноксвилла, вызвавшем трехчасовую пробку. Никто не пострадал, слава Богу.

Около одиннадцати хозяйка усаживает за мой столик Келси Пэйнтер, Ванессу Грин и Саванну Бэрроу.

Отлично.

Мы с Келси вместе росли в Оукдэйле – ее трейлер был через два от моего – и у нас было много общего. Нас обеих растили матери-одиночки, только моя работала кассиром в ночную смену в «Квик-Пике», а ее – в дневную в супермаркете. Ее мама присматривала за мной и Ником, когда мы спали, а моя мама следила за тем, чтобы Келси посещала школу, забирала ее оттуда и присматривала до конца дня. Мы годами спали в одной постели – это было похоже на бесконечную пижамную вечеринку. Мы были сестрами во всех смыслах, кроме кровного родства.

Так было до конца восьмого класса, пока ее мама не вышла замуж за мужчину, который занимался ландшафтной архитектурой. Они переехали в четырехкомнатный дом на другой стороне Франклина, и внезапно у Келси появились новые джинсы и iPod, в то время как у меня были все те же сланцы из Уолмарт и радио. Каждый раз, бывая у нее дома, все, о чем я могла думать – это какой чистой была ее кухня, и что в ее кухонных приборах из нержавеющей стали было видно мое отражение. Я гадала, был ли в нашем трейлере какой-то запах, которого я не замечала, потому что я чертовски уверена, что в ее доме я ощущала запах лимонного освежителя и антистатика.