Читаем без скачивания Шут специального назначения - Александр Шувалов

– Ну, так отыщи! – взвыл терпила. – Он у меня!.. – и дружный хохот на два голоса был ему ответом.

– Михалыч, а он точно ни хрена не догоняет, – заметил Олег и уже обращаясь к впавшему в истерику соседу: – Я говорил, что у меня папаня на флоте служил, нет?

– Нет.

– Значит, сейчас говорю. Слушай сюда флотскую байку с большим смыслом.

– Зачем?

– Ты слушай, может, поймешь чего. – Шаги, звуки льющейся жидкости. Видно, рассказчик решил принять чуток для вдохновения. – Итак, был в одной дивизии подводных лодок на Сахалине начальник политотдела в звании капитана первого ранга, то есть полковник. Весь из себя успешный, у начальства в любимчиках, первый кандидат на повышение. До «мухи», в общем, рукой подать.

– До чего?

– До звезды адмиральской, так на флоте говорят, – пояснил для сухопутных. – Итак, приходит этот дядя как-то утречком на службу, отпирает дверь персонального кабинета, а там говно. Кто-то ему ночью на стол нагадил![6] – хохотнул. – Вот ты, Паша, что бы сделал на его месте?

– Как это что? Нашел бы ту суку и заставил сожрать все, что наложил!

– Вот и тот шум поднял на весь мир, даже официальное расследование затеял, Шерлок Холмс хренов. Виновного, естественно, не нашли и… И на этом его карьера встала на мертвый якорь. Повышение накрылось большим медным тазом, а через годик этого комиссара вообще перевели на плавбазу. Оттуда на пенсию и выкатили. По возрасту.

– Это еще почему?

– Да потому что оказался он таким же безмозглым кретином, как и ты. – К моему величайшему удивлению, сосед даже не попытался взвиться орлом и начать кукарекать. Проглотил все как миленький. – Ты прикинь, кем стал для всех после того случая тот политрабочий? Правильно, тем самым капитаном первого ранга, которому нагадили в кабинете. То есть клоуном. – Я вздрогнул и вытер пот со лба. – А клоуны на флоте ни к чему, там и без них весело. Да и нам без надобности.

– Значит, – скорбным голосом молвил несчастный, – просто так все простить? Этот урка, значит…

– А кто тебе сказал, что это был урка? – вкрадчиво спросил Михалыч. – Может, кто-то из команды Рывкина постарался. Они давно на нашу тему облизываются.

– Теперь понял, брателло, что лишний шум нам ни к чему? – участливо сказал Олег. – Если хоть что-нибудь просочится, у всех нас большие проблемы нарисуются. Ты понял, спрашиваю?

– Да, – прозвучало пискливо и жалко.

– А вот теперь слушай еще внимательнее. – Голос Михалыча по-прежнему звучал негромко, но… Не знаю уж, как кому, но лично мне сделалось страшновато. – Ты что думаешь, мы с Олегом и еще кое-кто из наших тебя беднее? Ответь, пожалуйста.

– Нет.

– Правильно, в нищете среди нас никто не замечен. А живем много тебя скромнее, на «Хаммерах» не разъезжаем, больших денег дома не держим. Кстати, сколько там у тебя было?

– Тысяч семьдесят евро. – Ах ты врунишка! – Ну, и в рублях…

– Значит, так, переезжаешь в квартирку поскромнее и от центра подальше. Обставляешь ее мебелью по зарплате и пересаживаешься на тачку подешевле, настоятельно рекомендую поддержать отечественного производителя.

– На «Приору», что ли? – прорвалось сквозь рыдание. – Как у хача с рынка?

– Можешь на «Калину», – подсказал Олег, – желтую, как у президента. Да, и перестань таскать пушку под кителем. Уже бомжи в обезьяннике смеются.

– Сроку на все месяц, – веско молвил Михалыч. – Не уложишься или еще раз косяк упорешь, уволим на пенсию из нашего профсоюза, никакой дядя не поможет.

– А знаешь, как от нас увольняют? – голосом Арины-сказительницы сообщил Олег. – Красиво и торжественно, с цветами и музыкой. А потом еще застолье устраивают, только виновник торжества на нем не присутствует. Потому что лежит в деревянном ящике и земля вокруг пухом.

– Мужики…

– Тебе сказали, ты услышал, – сообщил, видимо, уже у порога Михалыч. – Шутки закончились, постарайся поумнеть. Иначе…

– И моли бога, чтобы тот, кто тебя обнес, тоже резко поумнел и в ближайшие годы не попался. Иначе пенсии тебе не избежать, – попрощался с хозяином Олег.

Дверь захлопнулась, сосед гнусно выматерился, а потом завыл в голос. И остался горевать один, совсем один, не считая крошечных «жучков» в раскрытых пастях убиенных зверей. А я допил пиво и принялся, как те же флотские говорят, морщить репу. Оказывается, грабить и воровать на контору и для себя лично – две очень большие разницы. Там меня мало того что страховали и обеспечивали. После каждой операции я мигом покидал не только место (язык не поворачивается сказать «преступления») работы, но и страну, а сейчас предстоит вкалывать исключительно на родных просторах и в одиночку. Стоп, а кто сказал, что продолжение последует? Ну, не знаю. С одной стороны, неудобно вроде бывшему офицеру ГРУ промышлять таким, а с другой… Тех, кто наворовал деньжищ, в России пруд пруди, и никого из них мне ни чуточки не жаль. К тому же меня этому старательно учили и вроде как неплохо выучили. В конце концов, не пропадать же диплому, как заявил недавно на всю страну назначенный заместителем министра бывший выпускник сельского ПТУ.

В субботу утром я подъехал к Косте.

– Привет, это я.

– Здорово, – неживым голосом отозвался он. – Ты где?

– У тебя во дворе.

– Поднимайся.

– Лучше ты спускайся.

– Что это? – удивился Константин, когда я извлек из бардачка черный пластиковый пакет и бросил ему на колени.

– Посмотри.

– Толян, – он поднял голову и глянул ошалело. – Да тут… – все не мог поверить увиденному.

– Сто восемьдесят тысяч евро и сколько-то там в рублях.

– Это больше, чем надо.

– В самый раз, Тошке на реабилитацию и на прочие расходы.

Он замолчал и уставился в окошко. Плечи у Кости вдруг задрожали. Оказывается, не только богатые плачут, но и очень даже серьезные и сильные мужчины. Если жизнь прижмет, а она, сука такая, знает, когда и как.

– Я всегда буду это помнить, – повернулся, вытер ладонью лицо, – пока живу. И…

– А вот это лишнее. Забудь, и прямо сейчас. А если кто спросит… Ну, придумай что-нибудь.

– Ох, Толян… – По-моему, он что-то понял. Хотя лучше, чтобы нет.

Часть вторая

– Скажите, а как вы стали клоуном?

– В детстве, как все, мечтал быть космонавтом, но в четвертом классе меня укусил клоун.

– Как вам коньяк?

– Ммм… Нет слов! – гость закрыл глаза и покачал головой в приливе пищевого восторга. – А можно еще капельку?

Публика в тот самый ресторан на Семеновской начинает собираться часам к восьми вечера. Поэтому без нескольких минут в полдень полукруглый зал был совершенно безлюден, если не считать нескольких симпатичных девушек в форменных платьицах и фартучках, лощеного администратора да устроившихся за столиком у окошка двоих мужчин. Один из них, худощавый с проседью брюнет в строгом темно-сером костюме, по-хозяйски поманил пальчиком официантку, и та подлетела стрелой. Осветила зал улыбкой, почтительно выслушала заказ и бодренько умчалась. Вскоре вернулась и принесла два кофе и мелко нарезанный, посыпанный сахарной пудрой лимон. Брюнет достал из портфеля серебряную фляжку в кожаном футлярчике и разлил темно-коричневый напиток по пузатым рюмкам. А вскоре повторил упражнение. По заявкам.

Самое интересное, что никто из прислуги даже не попытался затеять гнилой базар на тему, что здесь, между прочим, приличный ресторан, а не вокзальный буфет, куда каждый может заявиться со своим бухлом. И что курить здесь не следует, потому как вредно. Персонал прекрасно знал одного из этой парочки, того самого брюнета, а также его шефа, которому это заведение, собственно, и принадлежало.

– Молодец, Игорек, – его спутник отставил в сторону емкость, потянулся было за сигаретами, но посмотрел на часы и отложил общение с никотином, – порадовал старика.

– Скажете тоже, старик.

И точно. Ну совсем не походил второй из сидящих за столом на дряхлого старца, хотя давно уже распрощался с цветущей и наивной юностью. Был он лет на пятнадцать постарше своего спутника, то есть находился на середине перехода между пятью и шестью десятками прожитых лет. Приятно упитанный, румяный и даже кудрявый местами. Одетый куда как легкомысленнее устроившегося напротив. Замшевая курточка, джинсы, яркий шейный платок под цветастой рубашкой. Бодрый и улыбчивый.

– Ну что, юноша, еще по глоточку и к делу? – с видимым удовольствием отхлебнул он и опять глянул на часы.

– Куда-то торопитесь, Юрий Ильич?

– Просто стараюсь сберечь остатки здоровья, – пояснил тот, – поэтому не более одной сигареты в час. Ладно, ближе к делу. Напомни-ка мне суть темы.

– Пару месяцев назад, – человека по имени Игорь совершенно не удивила привычка старшего товарища задавать наводящие вопросы, – вас наняли…

– Я старый и больной человек, – перебил его Юрий Ильич, якобы старый и как будто больной, – давно на пенсии. А когда меня туда провожали, настоятельно просили не шустрить на собственный карман. Поэтому частные заказы не исполняю, держу слово.