Читаем без скачивания Morphine queen of my vaccine. Контрол-фрик против перверзного нарцисса: Игра Престолов или жалкая созависимость? - Мария Петровна Казакова (undine_su_menulio)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
___
Всё, как у Пушкина:
"Я вас люблю, – хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный, <…>
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!"
___
И она для меня, и я для неё – что-то вроде комнатного растения. Много места в хозяйстве не занимает, особых сюрпризов от него ты не ждёшь. Разве что мушки в грунте заведутся, но это не беда: посыпал реагентом – и всё ок. Когда хочется – подходишь, трогаешь листики, нюхаешь цветочки – и уходишь обратно по своим делам. Притаскиваешь в дом кошек, собак, парней, подруг, учебники, ветки, выкидываешь это всё к чертям, начинаешь заново – а цветок где-то на фоне всё время стоит спокойно в своём горшке, наблюдает за всем и лишь изредка требует полива.
___
Вот честно, если бы я могла, я бы убила её, затем возродила, но лишь затем, чтобы убить ещё раз. И снова возродить, конечно же, потому что без неё – что за жизнь?
___
Ты всё выклянчивала у меня какую-то пресловутую искренность на трезвую голову – дарю тебе её как подарок на день рождения. Только попробуй потом когда-то ещё поныть, что я "не искренняя"!!! Или "ненастоящая" et cetera. Урою.
___
– Мне сложно что-то почувствовать. Даже на похоронах близкого человека, я не плакала. Поэтому я ценю моменты, когда что-то может растрогать меня до слёз, потому что это невероятно сложно. Иногда мне кажется, что я абсолютно бесчувственная.
___
Мы – как очень стрёмная версия "Евгения Онегина". Она всё говорит, что якобы было бы лучше, наверное, хотя бы попробовать установить более спокойные взаимоотношения на каком-то другом уровне (only God knows, what that means), но для меня абсолютно очевидно, что это невозможно. Почему?
Причины описал ещё литературный критик Д. Писарев два века назад: "Если бы эта женщина бросилась на шею к Онегину и сказала ему: я твоя на всю жизнь, но, во что бы то ни стало, увези меня прочь от мужа, потому что я не хочу и не могу играть с ним подлую комедию, – тогда восторги Онегина в одну минуту охладели бы очень сильно.
Может быть, он посовестился бы обнаружить сразу всю свою трусость, всю свою несостоятельность перед серьезной заботой; может быть, он не осмелился бы отшатнуться тотчас от женщины, перед которой он за минуту перед тем сам стоял на коленях; может быть, даже, чувствуя невозможность отступления, он решился бы, скрепя сердце, увезти эту женщину куда-нибудь за границу, но между невольным похитителем и несчастной жертвой завязались бы немедленно такие скрипучие и мучительные отношения, которых бы не выдержала ни одна порядочная женщина. Дело кончилось бы тем, что она убежала бы от него, выучившись презирать его до глубины души."
___
Есть ещё одна причина, по которой я всё ещё продолжаю с ней общаться. Дело в том, что, как мне кажется, она вообще не представляет себе, что такое жизнь. Её постоянно кто-то опекает, даже если она этого не замечает, для неё создаются относительно комнатные условия, и она даже не подозревает, как может быть на самом деле.
Я не говорю, что я умная. Я – первая лохня на деревне, что касается умения жить. Но моё преимущество в том, что я хотя бы понимаю, что я лохня, а вот она этого про себя даже не осознает и уж точно не чувствует катастрофических масштабов нашей наивности и инфантильности. Я поддерживаю с ней дружбу, чтобы ей было, куда пойти, если в один непрекрасный день жизнь всё-таки повернется к ней не лицевой своей стороной.
Мне правда страшно за неё. Чем больше я слушаю истории живых людей, чем больше я узнаю, насколько непредсказуема и неуправляема может быть судьба, чем больше я узнаю, какими хитрыми, изворотливыми и мощными бывают человеческие умы, тем больше мне хочется защитить её, спрятать от всех опасностей, как если бы она была моей маленькой трёхлетней дочкой, которая хнычет даже от пореза на пальчике.
___
Когда я слушала Скриптонита, у меня была отдельная песня, ассоциировавшаяся только с ней. Можно было бы подумать, что это что-то вроде "Космоса" или той песни, где поётся «И мне все это в кайф, но это ненормально», однако нет! Это был трек "Ага, ну!" – и всё из-за единой фразы:
"ПРИБЕРИ
БАРДАК,
НУ!"
____
Она, понятное дело, думает, что она меня приручила и что я – её комнатная зверушка. Но я не могу её бросить на произвол судьбы именно потому, что каждый раз, когда я думаю об этом, – мол, пора уже – в моей голове юлой вертится фраза: "Мы в ответе за тех, кого приручили".
Ей нужен человек, который в любое время суток при любых обстоятельствах может сказать ей, что она лучше всех, потому что она – как и любое живое существо – засыхает без чужой любви и признания себя как чего-то стоящей живой единицы. По ряду причин ей нужно это признание немного больше, чем другим, а мне ничего не стоит сказать пару поддерживающих фраз; и этой поддержкой, этими дежурными, но искренними комплиментами я её как бы приручила.
___
Михаил Жванецкий:
"Как мама говорила:
"Господи, какая простота!"
Вот под их знамёнами мы и движемся,
как они говорят, вперёд.
Они, якобы, видят будущее.
Спросить, что они видят, никто не решается, чтоб не слышать этих объяснений".
___
Иногда она мне противна в самых своих истоках, потому что она мне кажется плотью от плоти мира, который кратко описал Михаил Жванецкий:
"Время обозначается людьми.
Девятнадцатый век, двадцатый век
и наш миллениум.
Век мелкого секса, крупной попсы,
животного юмора и правильного пива.
В этой атмосфере можно создать только имидж, чем мы и занимаемся".
___
Наверное, поэтому иногда периоды мирного затишья прерывает не она, а я. Потому что порой при
