Читаем без скачивания Текел. Ты взвешен и найден лёгким - Дэвид Лазба

Я пытался сосредоточиться хотя бы на минутку, чтобы послушать людей, которые так убедительно витийствовали с кафедры, но не получалось. Я рассеянный. Особенно, когда мне неинтересно. «И куда идти потом? Что вообще делать?» – Думал я. – «Ведь я все прослушал». Но вскоре у меня появился гениальный план. Сосед по креслу очень внимательно слушал и все дословно записывал, а это означало, что он все понял.

– Привет. – Сказал я, протягивая ему свою руку.

Он отвлекся на секунду, пожал мою руку, и из-под его пушистых усиков выползло что-то похожее на слово «приветствую».

– Ты на каком факультете? – Спрашиваю.

– Приборостроение.

– Понятно.

Мне не нравился его тон, физическое состояние и волосы, поэтому я решил замолчать. Казалось, что с его копны волос вот-вот упадет капля теплого жира и впитается в штанину.

Я подумал, так же познакомиться с соседкой справа, но быстро откинул эту идею. Плевать.

После всей этой затянутой и нудной церемонии, нашелся все-таки человек, который дирижировал потоком первокурсников и направлял их по разным аудиториям. Я протиснулся в стаю ребят своего факультета, и мы дружно отправились на встречу с деканом и его заместителями. Там-то все было предельно ясно и понятно. Каждому выдали студенческий билет. На фотографии я был, конечно, полный урод.

Желудок проголодался и начал болеть, но впереди предстояли пары.

После этой торжественной беседы все направились к информационному стенду, возле него моментально образовалась огромная очередь. Мне это напомнило о метрополитене. Но тут у всех были улыбки, хоть и стремительно гаснущие. Когда все более или менее рассосались, и я смог разглядеть этот самый информационный стенд, мне стало понятно лишь одно – ничего не понятно. Вдруг, я услышал сзади женский молодой голос:

– Первая цифра номера аудитории указывает на этаж. Например, кабинет 704 – седьмой этаж, кабинет 330 – третий этаж и так далее. Понятно?

Я медленно повернулся и увидел девушку, в легкой голубенькой кофте. У нее были девственные медно-золотистые волосы, голубые глаза и очень гладкая кожа. Она улыбнулась мне, и я разглядел широким фронтом щель, между ее двумя передними зубами. Она не стеснялась ее. Это было естественно и мило.

– Спасибо. – Медленно выговорил я.

Она постояла еще несколько секунд, пожала плечами и удалилась. Я безмятежно посмотрел на стенд и нашел то, что искал.

Но самое интересное произошло на первой паре. Впрыгнув, как сайгак в очередную большую аудиторию, я поздоровался с бородатым преподавателем, потом снова занял самый последний ряд и развалился на стуле, как можно удобнее. Людей было много, но все они с моего факультета и это заставило меня относиться к ним более настороженно. «Где-то здесь обитают мои будущие друзья или подруги, – думал я, – а, может, я буду одиночкой?».

Лекция была вводной и до жути скучной, как и предполагал. Я старался слушать, вникать, даже для приличия сделал пару бесполезных заметок в телефоне. Но все это время было ощущение, что меня кто-то пожирает взглядом. Я оторвался от преподавателя и начал поиски. Но поймать с поличным того, кто за тобой следит не так уж и легко. Этот импульс шел с правой стороны, поэтому я начал пристально смотреть именно в ту сторону. И через несколько секунд на меня посмотрела одна девушка с русыми, прямыми волосами. Когда наши взгляды встретились, она резко опустила глаза и повернулась. Девушка была хороша, причем, на редкость хороша. Я навскидку сделал прогноз, что, скорее всего, она творческая, утонченная личность с глубоким, интересным внутренним миром. И я, по-видимому, ей понравился. Теперь моя уверенность в том, что на протяжении всей лекции именно она стреляла в меня глазами, была на сто процентов подтверждена. Но зачем она мне сейчас? Меня часто называли в школе гадом и бесчувственной тварью, но спутаться с такой девчонкой, когда в Германии меня дожидалась Софья – было бы высшей степенью подлости. Поэтому я в мгновение ока откинул все похотливые мысли и сосредоточился на сухой, но полезной лекции.

И на протяжении всех четырех пар эта девушка смотрела на меня. Неплохо, но мне это не нужно. Я верный, как ротвейлер.

Я приехал домой в четыре часа. Мамы дома не было, только отец. Он пришел в коридор, пока я стягивал обувь.

– Ты посмотрел машину? – Спрашиваю.

– Да, но ничего не понятно. Я тронулся, а ее затрясло, как не пойми что.

– Я даже тронуться не мог.

– В сервис нужно вести.

– Это не я.

– Что?

– Не я, – говорю, – сломал ее.

– Ну, понятное дело.

Я зашел в темную безмолвную комнату. Жалюзи опущены, кровать разобрана, подушка валяется на полу, одеяло там же, на компьютерном столе бардак: банановые шкурки, грязные чашки, бумажки, шкурки от семечек, рядом, на кресле – целая гора рубашек, а с ручки свисает одинокий черный носок. Я сгреб всю одежду с кресла на кровать, затем стянул рубашку, брюки и кинул их туда же. Надел халат, сел и включил компьютер. Ноги зудели, виски трещали. Я откинул голову назад и попытался расслабиться.

Эта гнусная рутина засасывала меня, как жирный пацан свой молочный коктейль. Медленно, жадно, садистки, с наслаждением. Не успел я выпрыгнуть из одной помойки, под названием «школа», как чебурахнулся в другую, под названием «университет». Вот так всю жизнь и живем: скачем из одной клоаки в другую. Но меня больше интересовало то, почему они все там так лыбились? Почему все были так довольны и энергичны? Почему я один, единственный, как старый пердун? Почему я уже устал от учебы? Почему мне ничего не интересно? Наверное, все дело в том, что я патологический лодырь, бездарь, зевака и, если бы у меня появился шанс, я непременно стал бы, вдобавок ко всему, еще и затворником. Но это альтернатива. Я хочу жить, причем счастливо, наслаждаться каждым днем и все такое. Проблема лишь в том, что я слишком слаб и ленив для этого. Мне как-то раз сказали такую фразу: «Наша жизнь – скульптура, а мы все – скульпторы», мощно сказано, но уж больно поверхностно. Если взять, например мою жизнь, то окажется, что мне много чего мешает в творении своего «искусства». Какие возникают проблемы у скульптора? Бывает, глина подводит, руки болят или еще чего-то там, не знаю. Но в моей «работе» слишком уж много помех. Вечно кто-то лезет, пытается внести «свое» или вовсе рушит все к чертовой матери. Ты говоришь им: «Эй, проваливай! Это мое! Не лезь!», но им все равно, они продолжают, а ты бессилен против них. Я хотел пойти в гуманитарный институт или вовсе не учиться, придумать что-то свое. Но вместо этого пошел в технический. Меня испугали и моими же руками все испортили. Если опять же разбирать эту проблему на примере скульптора и скульптуры, то все произошло так: скажем, хотел он сделать своей фигуре длинный нос, но пришел какой-то знаток, посмотрел на него, как на дурака и сказал: «Болван. Сделаешь длинный шнобель и твое искусство никто не оценит. Никому не понадобится такое изваяние. Это некрасиво, не подходит к лицу, ни в какие рамки не вписывается! Ты прогоришь с этим, ты прогоришь…» И вот испугавшийся скульптор отчаивается, махает рукой и в итоге лепит обычный нос. Но он ему не нравится, ведь это так ординарно и так скучно. «Плевать» – говорит знаток. – «Зато это принесет тебе успех». В моем конкретном случае, эта фраза звучала так: «Зато трудоустройство гарантировано!»

Дороги назад нет, уходить из университета одновременно рано и одновременно поздно.

Компьютер прогрузился, интернет включился, и я зашел в социальную сеть. Одно сообщение. Софья. Написано в 13:43: «Привет, как первый день в университете? Все хорошо? Как придешь обязательно все расскажи. Очень скучаю!!!» Я невольно улыбнулся. Вот что мотивирует меня, вот ради чего стоит жить. Я начал писать: «Привет. Все было очень хорошо, мне понравилось и…»

Я проснулся в три часа утра, когда кто-то с шумом ввалился в мою комнату, впустив яркий свет, который свирепо врезался мне в лицо. Я натянул на голову одеяло и попытался продолжить сон. Но нарушитель тишины неугомонно чем-то шуршал, топтался на месте, а вскоре пронзительно чихнул. Ну, все понятно, это брат. Стянув с себя одеяло, я злобно гаркнул на него:

– Закрой эту поганую дверь!

Он не ответил. Кинул свои вещи на стул, пошел в коридор, выключил свет, вернулся, закрыл дверь и лег в постель. Мы оба вскоре заснули беззаботным сном. Потом я проснулся еще раз от его тягучего надоедливого храпа. Он еще умудрялся присвистывать своим заложенным носом. Прям живой оркестр на тахте. Я злонамеренно кашлянул и прохрипел горлом – он проснулся и заткнулся. Отлично.

Утро было субботним, поэтому для меня день начался в половину первого. Брата не было, но вскоре он пришел.

– Доброе утро. Что с машиной? – Спросил он меня, когда я завтракал.