Читаем без скачивания Должность во Вселенной - Владимир Савченко

— Ну, если совсем упростить, то внешняя поверхность Шара, которая нам кажется наибольшей, на самом деле в соотношении с его внутренними пространствами — вроде дырочки. Как в насосе. Вот и… Хорошо, что еще умеренно засасывает — мог бы в принципе и всю атмосферу Земли. Дыши тогда, чем хочешь!..

— М-да… — «Все-таки пугает, давит на психику». Тем не менее Страшнов вспомнил, как много лет назад присутствовал на испытании мегатонной водородной бомбы и чувства, которые тогда испытал: он от души надеялся, что это уже предел, страшнее не бывает. «Вот напасть!» — А насчет ускоренного времени — тоже подтверждается?

— Еще как! — оживленно поднял брови Корнев. — Я замерил двойное ускорение, в Таращанске было тройное. Это большие перспективы открывает, Виктор Пантелеймонович: ускорение производства, испытаний, исследований…

— О перспективах потом, — поднял руку секретарь. — Не до жиру… — Он снова сильно прижмурил веки, задумался. Поднял плечи. — Но я все же в толк не возьму: снаружи меньше, внутри больше — и пространства, и времени! Есть этому внятное объяснение?

— «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», — лихо продекламировал Корнев. (Страшнов поморщился: эк он — дистанции не чувствует. «Друг Горацио…» Но парень привлекал своей увлеченностью.) — К счастью, кое-кому уже снилось. Вот, — он извлек из кожаной папки брошюру с синим репринтным текстом. — «К теории материи-действия. Обобщение на случай переменной величины кванта Ь». Автор — В. В. Пец, доктор физико-математических наук, профессор Саратовского университета. Издано в прошлом году…

Александр Иванович понимал, что в крайком надо идти во всеоружии. Поэтому накануне он перелопатил в институтской библиотеке гору реферативных журналов, экспресс-информации, аннотированных указателей. Увы, близкой к теме оказалась только эта невзрачная брошюра неизвестного, явно малоавторитетного автора. Строго говоря, Корнев не был уверен, что и в ней речь идет о теории того явления, практические дела которого он наблюдал в Таращанске и в ущелье: в брошюре трактовались возможные свойства пространства и времени вообще, в галактических далях. Но то, что он прочел и уяснил, не противоречило виденному им, а стало быть, могло служить подспорьем.

— «На правах рукописи», — прочел секретарь гриф на обложке. — Даже не считается научным трудом, что же так убого? — Он надел очки, принялся листать.

— А это потому, что теория — из тех «сумасшедших», к которым физики призывают, а когда они появляются, то сами от них и шарахаются.

— И в чем она, эта сумасшедшая идея? Вкратце.

— Вкратце — в том, что надо различать геометрическое и физическое пространство. Геометрическое — это некая однородная пустота без свойств, «вместилище богово» по Ньютону, вместилище материи по-нынешнему. А материальное пространство-время суть сама материя: физический вакуум и тела с полями в нем. Элементом материи является квант действия Н. Мы отождествляем материальное, единственно реальное для нас пространство с идеальным геометрическим только потому, что в нашем мире материальное пространство однородно. Недаром h именуют «постоянной Планка»… — Корнев заметил, как у Виктора Пантелеймоновича от напряженного внимания посоловели глаза, подумал: «Ну и пусть». — Вот профессор Пец и разграничивает: геометрические представления годны только для внешних измерений чего-то, а то, что делается внутри объема, физично и зависит от величины кванта h в нем. Если внутри кванты мельчают, то и реального пространства здесь больше, чем по внешним геометрическим меркам, и время течет быстрее. Короче говоря, если следовать теории Пеца, то Шар есть объем с уменьшенными квантами действия. Самое интересное, что и по этой теории выходит, что такие объемы электрически заряжены.

— Да, мудрено… — Страшнов снял очки, помассировал пальцами веки. — Он ссылается в подкрепление своей версии на какие-то авторитеты, наши или зарубежные?

— А как же! — Корнев показал последнюю страницу брошюры. — Вот перечень литературы, здесь и Эйнштейн, и Бор, Гейзенберг, Дирак… все корифеи.

«Ну и проворный же малый! — умилился в душе Виктор Пантелеймонович: до крайкома он немало лет преподавал в вузах экономику промышленности и, конечно, знал, что упоминаемые в библиографии источники далеко не всегда подкрепляют позицию автора, обычно касаются частностей, а иные и противоречат. — А может, так с нами, рутинерами, и надо?… Но дело не в том. С Шаром необходимо решать, раз уж он получился в моем ведении. Беды от него в самом деле могут быть еще худшие. Тогда… этот же Корнев первый заявит, что сигнализировал, вносил предложения, а им пренебрегли. А энергии у парня на троих, даже завидно».

— Хорошо, — секретарь отодвинул брошюру, посуровел, в упор взглянул на Александра Ивановича. — Что вы предлагаете? Только по-серьезному, пожалуйста, без забивания баков.

«Эге! — Корнев понял намек, струхнул. — Перебрал. Меня могут не принять всерьез».

Он раскрыл папку, стал старательно излагать свой проект овладения Шаром — даже, пожалуй, излишне старательно. Поскольку Шар суть заряженное пространство, не обладающее заметной массой, то управлять им можно, перераспределяя надлежащим образом атмосферные и литосферные поля. А их можно перераспределять надлежащим расположением проводников. Простейший пример — громоотвод, который увеличивает напряженность поля вблизи острия и тем обеспечивает здесь электрический пробой в атмосфере во время грозы…

— Это понятно, — сухо сказал Страшнов.

«Да, действительно, зачем я про громоотвод? Нервничаю — Перебрал со ссылками на корифеев, черт! Теперь он не так настроен…» Как человек, всей душой прикипевший к замыслу, Корнев не мог простить себе даже малой оплошности и в ослеплении азарта боялся, что эта мелочь все разрушит. Хотя, конечно же, она не могла разрушить грозные обстоятельства, которые свели в кабинете его и Страшнова и которые требовали действий. Да и секретарь был достаточно умен и опытен, чтобы понимать, что дела делают не с умозрительно идеальными людьми, а с теми, какие есть и — могут.

— Есть основания полагать, что деформирующие свойства Шара связаны с электрическими, — продолжал Корнев. — Еще в Таращанске заметили, что Шар щадил покрытые железом дома, не раздробил купола Церкви. Значит, он отступает перед проводящими экранами. То есть если мы удержим заряд Шара, то удержим и Шар… А сделать это можно так, — он пододвинул к Страшнову листок с вычерченной схемой. — Над Шаром днем, когда он стоит в Овечьем ущелье, надо навесить проволочную сеть, чтобы она его накрыла, как шапка. Сеть экранирует Шар от атмосферных полей. Теперь они его с места не сдвинут.