Читаем без скачивания Любовь-война(СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна

- И как ты выбралась?

- Я начала так истошно вопить, что на мои крики сбежались сотрудники парка. Они вытащили меня из лабиринта в полубессознательном состоянии.

- Обалдеть, - потрясенно выдаю я. - Но что именно тебя так напугало?

- Не знаю, не могу объяснить. Там было так тесно... Создавалось ощущение, будто я вот-вот задохнусь... Словно меня в гроб заживо положили, понимаешь?

- Жуть, - ежусь я.

- Вот такая вот история, - подытоживает подруга. - С тех пор я в лифты и другие замкнутые пространства ни ногой.

- Спасибо, что рассказала, Крис, - я дотрагиваюсь до ее ладони и стискиваю пальцы. - Теперь я по крайней мере знаю, что ты тоже живой человек, а не чертов киборг.

Часть 3. Роковое лето.

Глава 10

Кристина

Позавчера мы с Шульцем наконец заехали в лагерь и немного тут обосновались. Воспользовавшись тем, что в комнате, кроме меня и вечно печальной Марины, никого нет, достаю из укрытия свой дневник и делюсь с ним впечатлениями.

Лагерь большой и не такой уж древний, как писали в отзывах в Интернете. Наши вожатые, Борис и Ольга, на первый взгляд, неплохие ребята - активные и с чувством юмора.

В целом мне пока здесь нравится, но парочка неприятных моментов все же есть.

Разочарование номер один: мальчики и девочки живут в разных домиках, а значит, чтобы повидать Шульца мне придется тащиться к нему через улицу.

Разочарование номер два: я делю комнату с пятью визгливыми курицами, у которых вместо мозгов сахарная вата, а вместо одежды - до противного розовое тряпье. Будто они коллективно его в марганцовке стирали.

Разочарование номер три: еда тут не сильно отличается от домашней, и на обед дают суп (а я терпеть не могу жидкую пищу).

Захлопываю дневник и, убедившись, что Марина как всегда погружена в свою печаль и не наблюдает за мной, засовываю его в небольшую дырку в матрасе, которую собственноручно проделала вчера ночью.

- Ты на полдник идешь? - на ходу бросаю я ей.

На самом деле мне без разницы, но ее лицо грустного спаниеля вызывает во мне нечто, напоминающее жалость.

- Не хочется, - бесцветно отзывается Марина, и я, пожав плечами, выхожу из комнаты.

Наверное, мне никогда не понять всю эту девчачью меланхолию. Как можно киснуть и горевать, когда за окном пляшет лето, а родители за десятки километров от тебя? Не подумайте, я люблю своих предков, но два дня, проведенные без их неустанного контроля, стали для меня поистине восхитительными.

Нагоняю свой отряд у самого входа в столовую, примыкаю к компашке весело болтающих пацанов и мы, перекидываясь беззлобными колкостями, занимаем большой стол у окна. Меня совсем не напрягает, что я единственная девчонка среди них, давно привыкла к такому.

Парни тоже особо не переживают из-за моей половой принадлежности, потому что я сразу правильно себя поставила. Показала, что я не одна из тех нюнь в глупых гольфах, которые, тихо перешептываясь, сидят за соседним столом.

Для этого всего-то и нужно было отвесить Даньке Петухову подзатыльник за то, что назвал меня "конфеткой", смешно пошутить над трясущимися при ходьбе складками жирной Ани и получить от Шульца подтверждение того, что мне не стоит труда уложить на лопатки любого мальчишку, даже если он крупнее меня.

Кстати говоря, лидерские качества Андрея и здесь дали о себе знать. Без понятия, как у него это выходит, но к концу третьего дня пребывания в лагере он уже успел расположить к себе практически всех парней из нашего отряда. Даже хамоватого выпендрежника Вовку Еремеева, чей грязный язык иногда так и хочется вымыть с мылом. Я совсем не считаю себя святошей и ханжой, но его непрекращающиеся шутки ниже пояса даже мне успели поднадоесть.

Короче, тут всё, как дома. Шульц на скорую руку сколотил себе новую стаю, а я тусуюсь в компании мальчишек. Разница только в том, что дома я не живу со скопищем писклявых клуш, но это, по большому счету, мелочи, на которые я даже внимания обращать не собираюсь. Сделаю вид, что этих девиц не существует, и дело с концом.

Перекусив булочкой и кефиром, мы с отрядом идем на задний двор, где натянута сетка и можно поиграть в волейбол. В этом виде спорта я одна из лучших во всей школе и, судя по вчерашней игре, стану лучшей в лагере. В защите я не так хороша из-за недостаточно высокого роста, но вот в нападении мне нет равных.

Мы делимся на команды, и они, к моему сожалению, получаются смешанными. Что поделать, волейбол не относится к числу чисто мужских видов спорта, поэтому девчонок на игровом поле не избежать. Занимая свои места, они глупо посмеиваются, а я не могу удержаться от того, чтобы не фыркнуть. Вечно им все хиханьки да хахоньки!

Мы с Шульцем оказываемся в разных командах. Завязав шнурки на кроссовках потуже, я вскидываю взгляд на друга и с удивлением замечаю, что он увлечен разговором с Ариной Нарьяловой, златокудрой куклой в неприлично коротких шортах. Мы с ней живем в одной комнате, и, если честно, я невзлюбила ее с самого начала.

Знаете, бывают такие люди, глядя на которых хочется вторить Станиславскому и восклицать: "Не верю!", так много наигранности в их поведении. Вот Нарьялова как раз из их числа. Вся такая приторно-милая, слащаво-манерная - она буквально соткана из жеманства и неестественности.

Даже сейчас, болтая с Андреем, эта дурочка игриво наматывает на палец свои льняные кудряшки и слегка запрокидывает голову назад во время смеха. Ну кто так смеется?! Ужас, актриска недоделанная! Весь ее флирт белыми нитками шит!

Но самое неприятное, что друг тоже улыбается и продолжает отвечать на ее реплики. Странно. На Шульца это совсем не похоже. Раньше он, как и я, с пренебрежением относился к таким вот барби и никогда не упускал случая над ними поиздеваться... А сейчас стоит, любезничает... Что бы это могло значить?

Хотя, возможно, у него в голове созрел какой-нибудь коварный план, и он специально сейчас с ней общается, чтобы позже устроить жесткий прикол.  А что? Это мысль! Надо будет вечером его об этом расспросить, потому что я непременно хочу участвовать в расправе над Ариной Нарьяловой.

Привычным движением убираю волосы за уши и слегка щурюсь, пытаясь оценить потенциальную мощь команды соперника. Кроме Шульца, опасность могут представлять пошляк Вовка Еремеев и весельчак Сашка Пирогов. Остальные - просто кегли на поле и вряд ли смогут как-то существенно повлиять на ход игры.

Наш вожатый Борис бросает жребий, и право начать матч достается нашей команде. Даня Петухов, на которого я бросаю выразительный взгляд, мол, не подведи, коротко мне кивает и осуществляет подачу. Неплохо, конечно, но я бы это сделала гораздо лучше.

Постепенно ребята входят в азарт, и игра становится более напряженной. Мяч летает над сеткой подобно пуле, участники обеих команд только и успевают смахивать набегающий на брови пот, а Борис надрывает горло, призывая нас соблюдать правила и не фолить.

Когда наступает моя очередь переходит в зону подачи, я первым делом анализирую местоположение игроков в команде за сеткой. Нужно целиться так, чтобы ни Шульц, ни Еремеев не имели возможности принять мяч. После недолгого раздумья выбор падает на Нарьялову. Она играет из рук вон плохо и точно не сможет справиться с моим планером (вид подачи в волейболе, - Прим. автора).

Разбегаюсь, делаю несколько шагов, отталкиваюсь перед лицевой линией и впрыгиваю на площадку. Одновременно с этим подбрасываю мяч вверх, совсем невысоко, чтобы пролетел прямо над сеткой, и хлестким движением руки отправляю его к соперникам.

С первых секунд мне ясно, что подача удалась. Мяч летит по задуманной траектории, быстро и прицельно. Замечаю, как Евдокимов дергается в сторону Арины, очевидно, сообразив, что ей самой справиться, но реакция парня явно запоздала, он не успеет добежать.