Читаем без скачивания Циклогексан (сборник) - Александр Громов

Потом совсем рядом оглушительно бабахнуло, и мой дымный костерок разлетелся во все стороны. Картечь.

Я подпрыгнул.

– Стой смирненько, – ласково посоветовал знакомый голос за моей спиной. – Вот так, умница. Не откажи в любезности положить руки на затылок. Замечательно. Теперь медленно повернись, будь добр.

Ласковое обращение с живым существом – первый залог успеха. Особенно, когда в качестве второго залога выступает оружие для охоты на крупную дичь.

– А, это ты… – сказал Степан и опустил винтовку. – Прости, не узнал со спины. Один?

– Один.

– Молодец, что навестил. Ты погостить или по делу?

– Пусть психи у тебя гостят, – сердито сказал я. – Как ты сюда проник?

– Секрет фирмы. – Степан самодовольно улыбнулся.

Он всегда был немного склонен к самолюбованию, и я отчасти его понимал. Природе удался этот экземпляр. Мощные плечи, впалый живот, красиво посаженная голова с целым стогом соломенных волос, гвардейский рост, горделивая осанка, ну и прочее отсутствие видимых дефектов. Неглуп. Решителен. Женщины таких обожают, особенно в годы войн и народных бедствий. И не обожают в годы сытого благоденствия, потому что у них нет «Бентли» и недвижимости на Лазурном Берегу. Женский инстинкт не обманешь. Инстинкт знает, когда нужен бесстрашный защитник, а когда – лысый пузанчик с деньгами и связями.

А на кой черт Степану «Бентли», недвижимость и «шикарная» жизнь, если он скользун, причем из лучших? Он давно вырос из этих штанишек.

– Собирайся, – сказал я ему, – Балык зовет. Сбор в двадцать два в штабе.

– А, ну время есть. Пошли в дом, перекусим чего-нибудь. Что там стряслось, не знаешь?

– Понятия не имею. И не пойду я к тебе – и жарко, и некогда. Мне еще Германа надо найти…

Слабовато. Придется переписать этот кусок. Герои почти бесплотны, особенно Степан, действие вялое. Выстрел не в счет, ибо произведен не в человека. И что это за путь в укрепленную берлогу – через калитку?! Пусть «штатный» вход будет в изобилии снабжен ловушками для непрошеных гостей и моему герою придется брать частокол с тыла. А там обрыв. Скальный. Не на холме стоит берлога Степана, а на утесе, как рыцарский замок. Над бешеной порожистой рекой, куда только свались – течение схватит и размолотит в фарш о валуны. Ничего, герой справится. Навыки скалолазания помогут. Заодно познакомлю читателя с азами этого дела – держать тело на удобном расстоянии от скалы, использовать руки только для цепляния, а подниматься на ногах, потому что только режиссерам голливудских фильмов неведомо, что ноги гораздо сильнее рук… Многие любят, когда их ненавязчиво просвещают. И пусть внутри частокола произойдет что-нибудь загадочное. Например, герой вдруг ощутит, что он не один. А когда явится Степан – ощутит, что их не двое. В берлоге есть кто-то третий, но прячется. Предположительно на чердаке. Кто таков – неизвестно. Проще было бы оживить текст хорошей дракой, но если она неуместна, надо вводить лишнюю интригу. Мой герой покидает берлогу Степана с подозрением, что Степан приручил обезьяну и сделал из нее наложницу. На самом деле все, конечно, не так. У Степана прячется женщина-скользун (молодая и красивая, конечно же) из еще неизвестного земным скользунам мира. Она выйдет на сцену в последней главе и выручит всех из безвыходного положения. О ее мире следует обронить всего лишь несколько фраз и сделать его основным местом действия второго романа, а то и третьего.

Сколько их всего будет в цикле? Хорошо бы не меньше шести. Цикл из шести – это циклогексан, если верить учебнику органической химии. Ха-ха. Пусть цикл так и называется – не для публики, конечно. Для печати придется выдумать ему иное название, как и каждому роману в отдельности.

А хлопотная это работенка – выдумывать! Но после, после… Авось что-нибудь придет в голову. А пока надо гнать текст, пока он гонится. Прервусь – застряну надолго, я себя знаю.

После Джунглей-3 меня ждал Карнавал – мир своеобразный, отчасти даже притягательный и, по-моему, гораздо лучше аналога Земли, сплошь покрытого влажными тропиками. И на кой черт Степану Джунгли-3, когда вокруг сколько угодно прекрасных миров? Чужая душа – потемки.

Вот, скажем, Юлия – она в поиске. Берлога у нее есть, и в хорошем, по-моему, мире, да только тот мир чем-то ее не устраивает. Она не верит, что лучшее – враг хорошего. Она ищет. Чего?.. Спросить можно, да ведь не скажет.

Зато я знал, чего ищет Герка. Карнавал – название условное. Оно происходит от повального и неумеренного увлечения аборигенов всевозможными зрелищами. Половина туземцев, если не больше, трудится в шоу-бизнесе, если понимать его широко. Спортивные состязания там такое шоу, что век бы смотрел, не отрываясь, а театров, киношек и эстрадных сцен столько, что только диву даешься: откуда в городах берется место под промышленность и жилые кварталы?

Герман Супиков – раб Мельпомены. Младший из рабов, всегда во всем виноватый и наказываемый по делу и не по делу. Мое мнение – очень даже по делу. Видел я его игру на сцене…

Его амплуа – «кушать подано», но и здесь он ухитряется переврать слова. А то споткнется на ровном месте, замашет руками да и сверзится, к восторгу зрителей, в оркестровую яму, успев перед падением вцепиться в платье главной героини и сорвав его. По-моему, за такие ненамеренные фокусы его и держат на третьих ролях в третьеразрядных театрах, чтобы не сказать балаганах. Несчастный он человек. Трудяга, очень старается, а толку нет и не будет, потому что актер из Герки такой же, как из меня скрипач-виртуоз.

А кто сказал, что скользуны счастливы? Что общего между обилием возможностей и счастьем?

Это поначалу я был счастлив от нежданно свалившихся на меня перспектив. Вообразите себе восторг четырнадцатилетнего недомерка, обнаружившего, что он способен запросто проникать в иные миры! Правда, не очень понятно, каким образом – неужели мысленным приказом? Но это должно было как-нибудь разъясниться – телефончик-то мне дядька дал. По-видимому, меня приглашали – куда? В какое-нибудь тайное общество? Возможно. Было ясно только одно: мне не желают вреда. Во всяком случае – пока. Я верил, что мне как-нибудь удастся разобраться с целями и задачами тайного общества, и самонадеянно рассчитывал по-тихому смыться, если они мне не подойдут.

Но в целом – в целом! – я был счастлив некоторое время. Очень недолгое. В день моей первой встречи с Балыкиным я все же пошел на занятия в секции, но мысли мои витали очень далеко от скалодрома. В результате я дважды сорвался на элементарном участке, был обозван тренером мешком с картошкой, поставлен на страховку новичков и не обиделся. Что мне мелкие неприятности! Я – избранный! Я вам не просто какой-то там несерьезный шкет Володька Соколов, я о-го-го!