Читаем без скачивания Сандрильона из Городищ - Светлана Бестужева-Лада

Но чем ярче проявлялись многочисленные таланты Аэлиты, чем больше она хорошела, тем менее дикой казалась Нине Филипповне подобная идея. Мезальянс? Безусловно. Но ведь и ее собственный предок во времена оные женился на гувернантке…

Но вот бабушка-генеральша даже помыслить не могла о подобном браке. Кстати, она оказалась, пожалуй, единственным человеком, абсолютно равнодушным к чарам новой «родственницы». Даже не равнодушной, а откровенно-враждебной. Ее не трогали ни хозяйственные и прочие способности, ни тактичность, ни «русалочьи очи».

— Ох, Нина, девка эта непростая. Добра от нее не жди, а вот беду навлечь может. Глаза у нее — ведьминские, кошачьи. Смотрит — не сморгнет. И зрачки — не вдоль, как у всех добрых людей, а поперек. Ну чисто кошка.

— Мама, — отбивалась Нина Филипповна, — ну вы же не деревенская бабка! Что плохого мне может сделать Аля? Порчу навести? Отравить? Нечистую силу приманить?

— Не знаю, не знаю. Антошенька уже на себя не похож. Приворожила его эта кошка зеленоглазая. Вот уж будет тебе невестушка — без роду, без племени, седьмая вода на киселе, да неизвестно, с какой наследственностью — схватишься за голову.

— Но ведь и меня Гоша в свое время из общежития взял, девочку провинциальную…

— Э, милая, сравнила ты! Шуваловы! Да и в людях я, уж не обессудь, получше тебя разбираюсь. Тебя тогда сразу приняла, а эту вашу принцессу марсианскую — ну хоть убей, не могу. Плохое чувствую, ненастоящее…

Упрямство свекрови Нине Филипповне было известно лучше, чем кому бы то ни было. Но в одном она была абсолютно права: Антон переменился настолько, насколько это вообще позволяла его непостоянная натура. Прежнюю компанию, которая в свое время так не понравилась Аэлите, почти оставил, да и друзья и подружки у него дома собирались значительно реже. Он же, наоборот, чаще оставался дома, стремясь быть полезным по хозяйству.

Точнее, иметь предлог почаще общаться с «кузиной». Общаться он пробовал по-своему, стандартно. И прижаться невзначай в узком коридоре, и в неурочное время в «светелку» при кухне заглянуть как бы по делу. Много чего пробовал. Да все попытки разбивались об абсолютное равнодушие Аэлиты. Она не отшатывалась, не возмущалась, она просто не замечала Антона-поклонника. А что может быть обиднее для мужских чести и достоинства? Приятней в морду получить.

А венцом всему стало празднование Нового года. Бережко-старшие традиционно отмечали этот праздник с родителями на генеральской даче. Генеральша же недвусмысленно дала понять, что вовсе не горит желанием видеть у себя «зеленоглазую кошку». Та, впрочем, отвечала полной взаимностью, так что вопрос о том, поедет Аэлита на дачу или не поедет, даже и не поднимался.

Собственной компании у Аэлиты так и не образовалось. Антон же, естественно, планировал встретить Новый год в собственной хате, благо «шнурки», вопреки обыкновению, были не «в стакане». Но назревавшая проблема решилась очень просто, к огромному облегчению Антона.

— Ты не волнуйся, Антон, — сказала ему Аэлита дня за три до праздника. — Я вам не помешаю. Помогу приготовить стол, а потом посижу у себя.

— Подохнешь от тоски, — честно предупредил Антон.

— Не волнуйся. Мне Игорь Александрович разрешил на компьютере поиграть. Не подохну.

Действительно, Игорь Александрович не только обучил Аэлиту пользоваться компьютером, но и заразил ее своей невинной страстишкой — играми. В последнее время они вообще полюбили играть вдвоем, с полного одобрения Нины Филипповны. Муж дома, все время на глазах, да и девочка хоть как-то развлекается.

«Вот бы это была наша дочка, — думала иной раз Нина Филипповна, глядя на мужа и Аэлиту через открытую дверь кабинета. — Просто идиллия бы вышла. Ну, а не дочка, так пусть хоть и невестка. Не самый худший вариант, кстати».

Действительно, как ни странно, перспектива получить Аэлиту в законные невестки Нину Филипповну уже не только не пугала, но даже, наоборот, начала манить. В конце концов абсолютно неизвестно, кого ненаглядный принц приведет в дом в качестве молодой хозяйки, наследницы и продолжательницы рода. Особенно если сделает это, как у него скорее всего и выйдет, в последнюю минуту и под влиянием момента.

А Золушка — прекрасный вариант, поскольку все равно будет помнить, кто — она и кто — они. И уж если всего за полгода замарашка из Городищ превратилась в почти настоящую леди (с точки зрения Нины Филипповны), то еще пара-тройка годков, и все образуется. Тем более если молодые будут жить за границей.

Самое же главное опасение — возможность вторжения провинции в отлаженный и комфортный быт — Нину Филипповну давно покинуло. Сама Аэлита о своем прошлом говорить не любила. Писем родным не писала, соответственно и от них ничего не получала.

В конце концов Нину Филипповну начало беспокоить это странное равнодушие девушки к корням своим. Мать есть мать, да еще осталась с четырьмя ребятишками мал мала меньше. Но ведь чужая душа — потемки, в каждой избушке — свои игрушки, и нечего соваться, куда не просят.

Итак, Новый год Антон и Аэлита встречали под одной крышей. Он с компанией, она — с компьютером. И первоначально все были довольны, пока шампанское (лившееся рекой) и другие более крепкие напитки не сыграли с Антоном шутку и не подсказали ему «отпадную идею».

— Счас телку приведу — офигительную, — доверительно сообщил он приятелям.

И отправился в отцовский кабинет, где был встречен, мягко говоря, прохладно. Но этот прием лишь подстегнул упрямца:

— Пошли, там нормальные же люди, не с улицы. В конце концов Новый год, а не пьянка. Пошли, не бойся.

— Ты считаешь, что я чего-то могу бояться? — хмыкнула Аэлита. — Хорошо, я приду минут через десять. Переоденусь, причешусь. Ты правильно сказал: все-таки Новый год…

И минут через десять она действительно пришла, хотя это слово меньше всего передает само событие. Произошло Явление. В дверях гостиной возникла настоящая принцесса, одетая во что-то наподобие белой туники. Высоко подобранные волосы открывали стройную, высокую шею, а крохотные, почти детские ножки были обуты в то, что в полутьме да под воздействием горячительных напитков и впрямь показалось хрустальными туфельками.

— Ерш твою двадцать! — выразил, по-видимому, общее мнение один из юношей. — Парни, я торчу!

Дальше праздник продолжал набирать обороты, но присутствие Аэлиты, так вдохновившее сильную половину, на прекрасной половине сказалось прямо противоположным образом. В присутствии новенькой девицы все до единой стали казаться потрепанными и изрядно уставшими от жизни особами, беспощадно размалеванными и безвкусно одетыми. Хотя двадцати двух лет никому из них еще не минуло и они до сих пор казались всем очаровательными и даже красивыми. Но все, как известно, познается в сравнении.