Читаем без скачивания Китти и Полуночный час - Кэрри Вон

Кто я такая, чтобы считать, что я могу помочь этим людям? Я не могу прожить без своей стаи, но возможно Джеймс может.

— Я не знаю, Джеймс. Я ничего не знаю о твоей жизни. Если ты хочешь, чтобы я сидела здесь и убеждала тебя, говорила: «да, ты прав, тебе не нужна стая и все будет хорошо», то я не могу этого сделать. У меня нет ответов. Я могу лишь сказать, что слышу и думаю. Посмотри на свою жизнь и реши, доволен ли ты ею. Если ты можешь жить так, и люди вокруг могут жить так — хорошо, отлично, тебе не нужна стая. Но если ты несчастлив, разберись почему и измени свою жизнь. Возможно, тебе поможет стая, возможно нет. Мы говорим о странном причудливом мире. Глупо думать, что одно правило универсально для всех. — Я подождала несколько ударов сердца, слыша дыхание по линии. — Джеймс, с тобой всё в порядке?

Ещё один удар сердца.

— Да.

— А я перехожу к следующему звонку. Держи хвост пистолетом и не торопи события.

— Хорошо, Китти. Спасибо.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть следующий звонок будет лёгким. Я переключилась на другой вызов.

— Вы в эфире.

— Привет, Китти. Я ликантроп уже шесть лет и думаю, я вполне прилично приспособился. Я живу вместе со стаей.

— Хорошо, хорошо.

— Но я не знаю, могу ли я поговорить с ними об этом. Видите ли, у меня сыпь…

У меня появился кабинет. Небольшой. Скорее даже чулан со столом. Но у меня теперь собственный телефон и визитные карточки. Китти Норвиль, Полуночный Час, КНОПКА. Всего несколько месяцев назад я думала, что у меня никогда не будет настоящей работы. Теперь есть. Визитные карточки. Кто бы мог подумать?

Шоу выходило раз в неделю, но я работала почти каждый день. В основном во второй половине дня и вечером, в соответствии с ночным графиком. Мне пришлось потратить невероятное количество времени на организационное дерьмо: подготовку к интервью, устранение непредвиденных обстоятельств, проведение исследований… Я не возражала. Я чувствовала себя настоящей журналисткой, как герои Национального общественного радио. Мне даже позвонили из СМИ. Шоу было экспериментальным и эксцентричным и стало привлекать внимание людей, контролирующих заскоки поп-культуры. Многие думали, что это новое ухищрение, направленное на готов. Я заготовила несколько ответов на практически любой вопрос.

Меня часто спрашивали вампир/ликантроп/ ведьма/ и т.п. ли я; хотя у скептиков была одна поправочка, считаю ли я себя вампиром/ликантропом/ ведьмой/ и т.п. Я всегда отвечала, что я человек. Это же не совсем ложь. Что ещё я могла сказать?

Мне нравилось проводить исследования. Я даже собирала вырезки, которые касались вампиров, ликантропов, волшебства, чёрной магии, призраков, парапсихологии, кругов на полях, телепатии, прорицаний, затерянных городов — всего что угодно. Доброму вору всё впору.

Звонил даже продюсер «Неизведанного Мира»: приглашал на передачу. Я отказалась. Я не готова светиться на экране, не мой формат. Зачем подвергать себя ещё большей опасности.

Мне приходили письма от фанатов. Ну, не только. Нередко бывали записки в духе «Умри, сатанинская сука из ада». Я складывала их в специальную папку и каждую неделю передавала полиции. Если меня когда-нибудь убьют, то у детективов будет толстый и внушительный список подозреваемых. Ага.

Оборотни неуязвимы к обычным пулям. Довелось видеть.

Шесть месяцев. Я выпускала шоу раз в неделю уже шесть месяцев. Двадцать четыре эпизода. Меня крутили на шестидесяти двух радиостанциях в масштабе страны. Песчинка в мире синдицированного разговорного радио. Но я чувствовала себя властительницей мира. Я думала, что устану от шоу. Но у меня всегда находилась тема для разговора.

Однажды, в семь или восемь вечера, я сидела в кабинете — моём кабинете! — и читала местную газету. «Проститутку забили до смерти в самом центре города» читайте подробнее на странице 3. Не успела я преодолеть первый параграф, как зазвонил телефон — мой телефон!

— Алло, Китти слушает.

— Вы Китти Норвиль?

— Да.

— Я хотел бы переговорить с вами.

— Кто это?

Парень заколебался на секунду, но продолжил беседу.

— Люди, которые вам звонят… которые утверждают, что они экстрасенсы, вампиры и оборотни… вы верите им? Вы считаете, что это реально?

Я внезапно почувствовала себя точно на шоу: говорю по телефону, спорю с чудиками — так шла моя жизнь. Но здесь только я и он, и голос у звонящего такой... обыденный.

В эфире мне приходится вызывать людей на откровенность. Я должна дать такой ответ, чтобы гости почувствовали себя комфортно и продолжили болтать. Я хотела разговорить этого парня.

— Да, считаю.

— Они пугают вас?

Я наморщила лоб. Понятия не имею, куда он клонит.

— Нет. Они люди. Вампиризм и все остальное всего лишь болезни, а не печати зла. К сожалению, некоторые используют свои недуги как лицензию на зло. Но нельзя грести всех под одну гребёнку.

— Это необычайно рациональное отношение, мисс Норвиль, — голос напрягся. Стал авторитетным, решительным, словно парень знал, что да как.

— Кто вы?

— Я представляю правительственное учреждение…

— Какое именно?

— Не имеет значение. Я не должен был вам звонить…

— Не вешайте мне лапшу на уши!

— Мне просто интересны ваши мотивы.

— Позвольте мне, по крайней мере, выдвинуть предположение. Вы из НИЗ?

— Я не уверен, что такая идея пришла бы в голову человеку, у которого нет... личного... интереса.

У меня от страха волосы встали дыбом. Парень подкрался слишком близко.

— Так, вы с ЦКЗ?

Пауза и ответ:

— Не поймите меня неправильно, я восхищаюсь вашей работой. Но вы разожгли моё любопытство. Мисс Норвиль — кто вы?

Признаю, это странный вопрос. Я должна дать быстрый ответ и отогнать панику.

— Что вы имеете в виду?

— Я думаю, что мы можем помочь друг другу. Обменяться информацией, возможно.

Чувствуя себя как дочь мельника из сказки «Румпельштильцхен», я ткнула пальцем в небо:

— Вы из ЦРУ?

— Интересно, что вы сможете найти в Центре исследования параестественной биологии, — ответил парень и повесил трубку.

Великолепно, теперь мне уже звонят анонимы.

После такого трудно сосредоточиться на работе. Я продолжила мысленно воспроизводить беседу, задаваясь вопросом, что я упустила, и какую цель преследовал неизвестный.

Я не провела над размышлениями и пяти минут, как телефон снова зазвонил. Я вздрогнула от испуга и попыталась заставить сердце колотиться не столь быстро, иначе стоит мне взять трубку, как собеседник услышит это сумасшедшее биение.