Читаем без скачивания Субмарины-самоубийцы - Ютака Ёкота

На команду, прозвучавшую из громкоговорителя, я по вошедшей в плоть и кровь привычке отреагировал без промедления. Уже через три минуты вся прибывшая с Цутиуры группа построилась в две шеренги перед нашей казармой. С того места, где мы стояли, вдали была видна синяя гладь морского залива. Делая утреннюю зарядку, мы наслаждались этим видом и свежим ветерком, налетавшим с моря. Когда мы закончили весь комплекс упражнений, лейтенант Тёса обратился к нам:

— Ну вот, вы провели здесь уже целый день. И что вы думаете о своей новой жизни?

Никто не произнес ни слова, но все мы кто засмеялся, кто заулыбался. После того как нам предоставили несколько раз возможность отказаться от своего решения, само наше присутствие здесь было ответом на его слова.

— В настоящий момент, — продолжал он, — у нас на базе проходят подготовку только тридцать водителей торпед. Это потому, что у нас есть в наличии только шесть торпед «кайтэн».

Стон испуга вырвался у нас из груди. При наличии только шести торпед пройдет страшно много времени, прежде чем мы приступим к подготовке, не говоря уже о боевом задании.

Наш командир совершенно правильно истолковал наш общий стон.

— Не беспокойтесь, — заверил он нас. — Вскоре «кайтэнов» хватит на всех, потому что теперь они запущены в массовое производство. Но пока они еще не начали поступать, вам будет лучше не тратить время зря, а начать изучать все то, что вам надо о них знать. Наш старший офицер-эксплуатационник начнет вам читать сегодня лекции об устройстве модели 93. С вами мы увидимся только вечером, поскольку сегодня мне предстоит по расписанию осваивать «кайтэн» на акватории залива.

Условия для отдыха здесь неважные, кино здесь нет. Гулять на острове негде, женщин здесь нет, как и нет здесь почти никаких развлечений. Но кормят очень неплохо, много лучше, чем на других базах. И еще у нас есть великолепный буфет со многими дефицитными вещами. Например, любые сигареты, какие только пожелаете. И сласти. Если захотите чего-то еще, то у меня есть приказание достать это для вас, так что говорите, не стесняйтесь.

Затем он отправился по своим делам, а мы строем направились в столовую на завтрак, разговаривая по дороге о том, как обернется ситуация с торпедами «кайтэн» и скоро ли мы сможем начать боевую подготовку и принять участие в операциях.

После завтрака капитан 2-го ранга Итакура собрал нас в комнате для занятий. Мы все сидели на татами, внимательно слушая нашего наставника. Он же стоял перед обычной классной доской и, постукивая по ней мелом, знакомил нас с положением на фронтах. Рассказанное им потрясло нас, особенно когда он коснулся ситуации с 6-м флотом, нашими подводными силами. Некогда они относились к самым крупным в мире, ныне же были изрядно потрепаны в сражениях. У Японии осталось только небольшое количество крупных подводных лодок, способных действовать на океанских просторах. И лишь часть из них имела радиус действия, необходимый для операций с применением торпед «кайтэн».

— Знаю, что вы всегда гордились нашим военно-морским флотом, — говорил Итакура, — и, заверяю вас, он не посрамил себя в сражениях. Тем не менее превратности войны обратились против нас. Снова и снова враг обрушивал на нас свои корабли и самолеты, многократно превосходившие числом наши. Его корабли могут открывать огонь с куда больших расстояний и намного раньше, чем наши, благодаря своим превосходным радарам. Они видят наши корабли и самолеты еще до того, как те увидят их.

Наши канониры и торпедисты ничуть не хуже вражеских, а, возможно, даже лучше, поскольку императорский флот вел боевую учебу семь дней в неделю в течение многих месяцев каждый год. Но наши орудия и торпеды должны применяться с более близких дистанций. Вот что делают радары наших врагов! Даже Мусаси Миямото, величайший мастер меча всех времен и народов, оказался бы беззащитным против врага, который бросает копье на пять метров.

Мы почувствовали, что уверенность в победе покидает нас.

— Однако надежда еще не потеряна, — продолжал Итакура. — Когда американский флот подойдет ближе к берегам Японии, мы поразим его «зрячими» торпедами. Вы и подобные вам люди станут глазами этого величайшего морского оружия, никогда еще не применявшегося в истории. Если каждый из вас нанесет удар по врагу, как вы думаете, что произойдет в конце концов? Даже Америка, со всей своей экономикой и богатством, не сможет пережить потерю ста боевых кораблей.

И еще об одном я хочу сказать вам, прежде чем вы начнете свои занятия. Однажды мы допустили ошибку — недооценили волю нашего врага. Мы не думали, что он будет сражаться столь упорно. Что ж, сражается он и в самом деле отважно. Его боевой дух высок. Как и вы, он любит свою страну, потому и сражается за нее столь упорно. Поэтому вы должны любить свою страну еще больше, чтобы вы могли сражаться упорнее и победить вашего врага. И хотя вы исполнены духа Ямато, ваш враг тоже обладает своим национальным духом. Но ваш должен быть сильнее, чем его!

На этом он закончил, и мы направились на наше первое занятие. Эту вторую неделю сентября 1944 года и несколько последующих недель мы жили каждый день по одному и тому же расписанию. В первой половине дня нам читали лекции об устройстве торпеды модели 93, об управлении ею и об ее техническом обслуживании. По прошествии времени мы стали изучать и собственно торпеды «кайтэн» и узнали, какие принципы «Длинного копья» были воплощены в их конструкции. Начались занятия в кокпите торпеды, аналогичные тем, какие были и в Цутиуре, во время которых мы знакомились с рычагами управления и приборами «кайтэна». Во второй половине дня мы работали в качестве членов экипажей на торпедных катерах. Катера эти выводили «кайтэны» на буксире в залив, служили там условными целями и базовыми судами для них, а в конце дня возвращали их на базу. Работа была довольно тяжелой, но мы радовались ей, поскольку она давала нам возможность больше узнать о «кайтэнах», дожидаясь, когда мы получим одну из торпед в свое распоряжение.

Но самым интересным временем бывали вечера, потому что в это время организовывались «разборы полетов» по результатам каждого дня. «Кайтэны» были новым оружием, и лишь немногим удалось понять, как они ведут себя на плаву. Каждой крохой информации, которую им удавалось добыть, надо было поделиться с другими.

Через два дня после начала наших занятий группе, прибывшей с Цутиуры, было позволено присутствовать на таком разборе. Капитан 2-го ранга Итакура назначил его на 19.00.

— Это наш седьмой семинар, — сказал он, — и я уверен, что нашим новым товарищам будет очень полезно услышать то, что можете рассказать им вы, те, кто уже выходил в море на «кайтэнах». Но перед тем как мы начнем, я хочу представить вам присутствующих здесь офицеров и первым из них — моего заместителя.

Второй по званию офицер встал перед нами.

— Я капитан 3-го ранга Мидзогути, — представился он. — Когда я был слушателем последнего курса в Этадзиме, туда на первый курс пришла новая группа. Я чувствовал себя по отношению к ним старшим братом и делал все, чтобы помочь им освоиться. Приветствуя вас, хочу сказать, что и к вам я испытываю подобное чувство. Сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам, и надеюсь, что вы внесете свой вклад и сумеете заложить достойные традиции на этой базе.

Затем по очереди представились и другие офицеры, каждый из них произнес что-то, чтобы ободрить нас. Теперь мы чувствовали себя кем-то большим, чем просто младшие по званию — скорее товарищами, которых приняли в свой круг. Здесь отношение к нам было совсем другим, чем когда-либо раньше на флоте.

Когда поднялся последний из офицеров, я едва смог сдержать свои чувства при виде его. Длинноволосый, в запятнанной маслом и неряшливо сидящей на нем форме, с грязью на лице, он выглядел измотанным и усталым. Как он попал сюда, спрашивал я себя. Безусловно, он не может быть морским офицером! Он выглядел совершенным плебеем, не имеющим понятия о мундире и военной выправке. Но, заметив фанатичный блеск его глаз, когда он обвел нас всех взглядом, я сказал себе, что, кем бы ни был этот человек, он телом и душой предан тому, что выбрал своей жизненной стезей.

Когда он заговорил, голос его звучал очень мягко.

— Меня зовут Сэкио Нисина, — начал он и помолчал несколько секунд.

Так перед нами стоял один из изобретателей «кайтэна»! В это едва можно было поверить, так как, скорее всего, он походил на мечтательного поэта, чем на кого-то другого.

— Я очень рад вас видеть, — продолжал он, — и надеюсь, что все вы столь же исполнены японского духа, как и мой дорогой незабвенный друг, лейтенант Хироси Куроки.

Куроки, как мы уже знали, погиб 6 сентября, когда его «кайтэн» потерял управление и затонул на глубоком месте в заливе.

— Хотя мне, скорее всего, и не придется долго общаться с вами, потому что я надеюсь иметь честь участвовать в первом боевом применении «кайтэнов», я приложу все силы, чтобы передать вам все мои знания и опыт в отпущенное мне время.