Читаем без скачивания Мой босс – овен - Сандра Бушар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, – уверенно покачала голой я. – Не уверена, что полностью готова. Посижу еще часок-другой.
Равнодушно Соболев пожал плечами, прикрывая за собой дверь:
– Как знаете, до завтра.
Не успел тот прихлопнуть замок, как мой желудок решил забурчать в абсолютной тишине. Да так громко, что из глаз выступили слезы.
– Поесть, как я понимаю, времени тоже не было? – на редкость доброжелательно спросил тот, и я кивнула, хотя Соболев видеть этого не мог. – Около моего кабинета автомат. С сэндвичами и колой, но это лучше, чем голодная смерть.
Наконец босс ушел, а я упала на стол, буквально распластавшись на нем. Сперва расплакалась от стыда и обиды. Унизительно и горько было чувствовать себя бездомной и не нужной. А ведь Леня так меня и не искал… Ни единого пропущенного.
Затем вытерла нос и встала на ноги. Голова кружилась, но я все же дошла до автомата и едва не подавилась слюной. Там было все: батончики, орешки, бутерброды… Но зарывшись в сумочке, я нашла лишь одну пятьсот рублевую купюру. Ее бы хватало на полноценный перекус, но… Мне предстояло жить до зарплаты еще неделю.
– Нет, – с трудом поджав губу, я отшагнула в сторону от автомата и отвернулась. – Буду есть раз в день и экономить.
И в тот момент заметила нечто странное. Кабинет Соболева был открыт, несмотря на то, что виднелся огромный красный замок, установленный явно поверх стандартной двери. Подойдя поближе, я хотела прихлопнуть ее, но ничего не вышло. Замок требовал ключ. Тогда я достала из кармана сотовый и зависла:
– Что дальше, Вика? Номер телефона ведь ты его не знаешь!
Оставалось два варианта: сообщить об этом охраннику на первом этаже или просто проигнорировать. Может, так и надо? Топая ногой, я нервно глубоко выдыхала и выдыхала… Тогда в нос врезался острый запах мяса. Голод стал животным, выше меня.
Совершенно не понимая, что делаю, я толкнула дверь в чужой кабинет и вошла внутрь. Рукой нащупала включатель света и начала искать… Не прошли и секунды, как на глаза попала открытая пачка высушенного мяса, а рядом с ним упаковка крекеров. Желание покушать стало животным, бесконтрольным. Как зверь я накинулась на еду, словно впервые ела. В общем-то, это было не далеко от истины: с последнего полноценного приема пищи прошло уже два дня.
Лишь когда пачки опустели, я осознала, какой ужас натворила. В панике подскочила с кресла босса и отпрыгнула назад. Взгляд судорожно бегал вокруг в мыслях: «Как спрятать улики?», но упал на нечто иное… Буквально повсюду были папки с документами. И даже будучи не семи прядей во лбу я прекрасно знала: такое должно быть в сейфе.
– Особенно это, – на самом верху кучи лежала папка по китайцам. Толстая, полная приватной засекреченной коммерческой информации. – Как он мог это просто так бросить?
Мое сердцебиение и внутренние мысли были настолько громкими, что неизвестным мне чудом я упустила, как Соболев оказался рядом. Его стук по столу за моей спиной едва не лишил жизни.
– Как интересно, – голос усталым вдруг перестал быть, скорее хитрым и довольным. – Что это вы тут такое делаете?
Когда-то я была лучшей ученицей в школе, а потом самой преуспевающей в вузе, а что теперь? Это вопрос заставил слезы колом встать перед глазами.
«Теперь ты воруешь печенье у начальства, Вика!», – подсказал внутренний голос, и я затряслась от паники.
Скомкав «улики», я спрятала ладонь за спиной и неосознанно попятилась назад:
– Ничего, Николай Александрович. Шла в уборную, от усталости ошиблась.
Соболев выглядел не просто довольным, а воодушевленным. С трудом сдерживая улыбку, он медленными уверенным шагами настегал меня.
– Да что вы, правда? – наигранно доброжелательно процедил тот со вздернутой бровью. – Так устали, что перепутали первый этаж со вторым?
Сглотнув тяжелый ком, я кратко кивнула:
– Простите.
– Красную дверь с черной? – накидывал тот, вгоняя в краску. – Туалет с правой части здания, мой кабинет – с левой. Очень интересно, Виктория…
– Повторюсь, – собрав остатки гордости, смело произнесла я, – простите.
– За такое не прощают, – холодно отрезал он, вздернув подбородок к потолку. Не сразу в собственной панике я поняла, что его взгляд сфокусирован на чем-то конкретном. – А что если я вам скажу, что здесь есть камеры, все записавшие?
Медленно мои глаза расширялись, а в голове заевшей пластинкой звучало: «Только не это! Нет, нет, нет!». В мыслях мелькали лучшие события в жизни, а губы позорно дрожали. А ведь когда-то я была подающей надежды отличницей… И вот теперь, по классике, скатилась на самое дно.
Подойдя к ноутбуку, Соболев торопливо его открыл и множество раз кликал на кнопку включения. Словно ему не терпелось меня разоблачить.
– Не надо, – тихо шептала я, бросая взгляды на дверь. – Я вам заплачу… Сколько скажите!
Нога босса топала по полу, а пальцы выбивали незнакомую мне мелодию по деревянному столу. Усмехнувшись, мужчина кровожадно покачал головой:
– Нет, милая. Поздно. На всякий случай: если решите сбежать, внизу вас уже ожидает полиция.
– ПОЛИЦИЯ?! – ужаснулась я, падая в кресло замертво. Дрожащая, онемевшая ладонь упала на грудь, где буквально сердце вырвалось из клетки. Пот обступил лицо, голова закружилась. Чертовы бумажки после крекеров и сушеного мяса упали на пол. – Неужели из-за такой ерунды…
– «Ерунды», Виктория?! Ну вы и двуличная… Для кого-как, конечно… – пождав губу, удивлялся мужчина. Ноутбук загорелся, возбужденный мужчина принялся быстро что-то набирать на экране, усугубляя мое состояние своими словами: – Имейте в виду, что все так просто не закончится. Теперь вы – моя марионетка. Что скажу – то и делаете.
«Из-за пачки печенья?! – в конец обомлела я. – Вот же жлоб!». Но пора было признать: каким бы мелочным не казался Соболев, я была виновна. Вторглась в чужой кабинет, съела чужую еду. К куче иных проблем добавились еще проблемы с законом. Конечно, за подобное реальный срок не дадут, но и пятнадцать дней за хулиганство отсидеть тоже не хотелось.
– Послушайте, Николай Александрович, – умоляла его я, – давайте я сама покаюсь…
– Поздно! – отмахнулся он от меня, как он надоевшей мошки. А после за спиной мужчины включился огромный монитор, где воспроизвелись сразу три камеры наблюдения из кабинета. – Давайте вместе смотреть, как вы тут «ничего не делали».
Не думала, что это будет так стыдно и унизительно. Не думала, что не сдержу слезы. Прикусывала губы, старательно напрягалась, но… Тонкие дорожки все же потекли по щекам, оставаясь
