Читаем без скачивания Литературная Газета 6495 ( № 13 2015) - Литературка Литературная Газета

На мой взгляд, России необходимо идти по пути построения корпоративного государства: частная собственность на средства производства пока не отменяется, однако она должна быть поставлена под контроль государства и работать на общее благо. Некоторые эксперты предсказывают дальнейшее движение к неосоветскому строю, но его черты пока остаются размытыми.

Полагаю, что читатели могут дополнить этот ряд своими предложениями, и, может быть, редакция «ЛГ» опубликует наиболее весомые из них. Допускаю, что некоторые из перечисленных пунктов в той или иной форме встречаются в публикациях, о которых я говорил выше, но я не встречал нигде упоминания о задаче освобождения от ельцинизма, а это ставит авторов даже самых здравых предложений в ряды утопистов. При сохранении даже остатков ельцинизма России грозит гибель, а при замене его новой идеологией перед страной откроются впечатляющие перспективы развития.

Приглашаем авторов и читателей «ЛГ» к продолжению разговора.

Теги: Россия , политика , экономика

Волшебник Ли

На пути из третьего мира в первый. Взгляды и убеждения Ли Куан Ю. / Пер. с англ. Елены Погосян. - М.: Манн, Иванов и Фербер, 2015. – 304 с.

В Сингапуре закончилась неделя траура в память о Ли Куан Ю. Ему был 91 год. Это фигура уникальная – мирового масштаба. В минувшем веке было не так много лидеров, которые бы столь долго правили своей страной, а он был премьер-министром Сингапура 31 год – с 1959-го по 1990-й. Было мало и тех, кто, подобно ему, смог вывести управляемую территорию из темноты и бедности к процветанию и прогрессу. Может, только Сталин, который получил Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой, образованной и с победным духом. И, наверное, вовсе не было тех, кто, переживая за Родину, её людей, мог заплакать в телеэфире, как это однажды случилось с Ли Куан Ю.

Его считают главным создателем "сингапурского экономического чуда" – карликовое государство в Юго-Восточной Азии превратилось в одно из самых развитых и благополучных. Побывав там, никто не может скрыть восхищения.

Ли Куан Ю был жёстким правителем, почти что тираном, «не понимал, почему западная система воспитания так настроена против физических наказаний». При его порядках могли наложить большой штраф за сигарету, выброшенную где попало. Чиновникам, а тем более коррупционерам при нём не давали жить вольготно, наказывали невзирая на лица. Его интересовал результат, у него были цели и мечты, которые разделил с ним его народ.

Изданная книга высказываний Ли – «в китайском духе»: это сборник цитат, которые отражают его отношение к различным сторонам общественно-политической и социальной жизни, раскрывают политические взгляды и убеждения, помогая понять, как стал возможен грандиозный скачок из третьего мира в первый. Главы поименованы: «О Сингапуре», «О колониализме», «О будущем», «Об озеленении Сингапура» (как будто он был пустыней!), «О лидерстве», «О коррупции», «О коммунизме», «О Китае» (сам Ли был китайцем), «О жизни», «О дисциплине», «О себе и детях»[?]

Ну что, интересно?

Хочется цитировать и цитировать: «Я никогда не был заложником какой-то теории. Руководили мною всегда только логика и реальность. А любую теорию я встречал лишь одним вопросом: а она работает?» (2000); «Чистку и дезинфекцию необходимо начинать с верхушки, систематически проходя все уровни до самого низа» (1993) – это, как вы поняли, не о тараканах, а о коррупционерах, хотя они те же тараканы; «Я верю, что жизнь – это процесс непрерывных перемен и постоянной борьбы за то, чтобы эти перемены были к лучшему» (1978). Последнее высказывание в книге – о жене: «Без неё я стал бы совершенно другим человеком и прожил бы совершенно другую жизнь» (2010). Ну не чудак ли?

Книга – не такой уж цитатник. С чем-то хочется поспорить. Но таким уж он был, этот Ли Куан Ю.

Сергей ВОЛОДИН

Теги: На пути из третьего мира в первый , Взгляды и убеждения Ли Куан Ю

Звёздный бисер имени

С её датой рождения большая путаница. Одни называют 1911 год, другие - 1915 год. Возможно, первый вариант более верный. Но в наше время лишних поводов вспомнить о хорошем поэте не бывает. Тем более что сама она называла датой своего рождения 27 марта 1915 года.

Стихи Вероники Тушновой, прожившей свою осознанную жизнь при советской власти, яркий пример того, как можно было в литературе того времени не впадать в идеологическую конъюнктуру и при этом не испытывать никаких гонений. Уроженка Казани, она сочетала в себе восточную маслянистость внешности с бисерно-звёздным именем. Основой её судьбы было неброское благородство, благородство как необходимость, а не усилие; главным творческим стимулом – любовь, растекающаяся по всему миру и нежностью, и страстью, и тоской.

Ты на рынке мне купил голубку.

Маленькую, худенькую, хрупкую,

Рыжевато-палевой окраски

Птицу, прилетевшую из сказки.

В Литинститут она поступила в 1941 году. Но учиться не пришлось. Немецко-фашистская агрессия нарушила весь ход жизни, непоправимо вмешалась в судьбы.

По первому образования врач, во время войны Тушнова работала в Казанском военном госпитале. Перед её глазами угасали и вновь рождались тысячи жизней бойцов. Это повлияло на её поэтический строй, дало ощущение близости жизни и смерти, и того игольного ушка между ними, в которое должен попасть поэт.

Я за годы войны побывала во всех городах,

Потому что вот тот из Тбилиси, а тот из Орла,

Потому что у этого мать в Бухаре умирала.

Дебют её не был ослепительным, но её имя сразу запомнили те, кто знал в поэзии толк. Есть в её в стихах такой разлёт, такая скорость, что ошибиться невозможно – перед нами поэзия не ума и старания, а таланта и словесной интуиции.

Там далёко за холмами синими,

За угрюмой северной рекой,

Ты зачем зовёшь меня по имени?

Ты откуда взялся? Кто такой?

Тушнова был участницей легендарного Первого всесоюзного совещания молодых писателей, где писатели-фронтовики приняли её как свою. А это дорогого стоило. Ей покровительствовал строгий Павел Антокольский, что давало молодому поэту пропуск в цех, суждения которого первичны и неоспоримы. Она могла позволить себе царскую прихоть – жить поэзией и ничем другим. И жизнь отплатила ей популярностью среди читателей и, как водится у поэтов, извилистой и драматичной чувственной биографией. Муж оставил её, заставив женщину молиться и ждать возвращения любимого.

Ты придёшь, конечно, ты придёшь,

в этот дом, где наш ребёнок вырос.

В итоге её мольбы были услышаны. Но он вернулся домой безнадёжно больным. Вероника выхаживала его стоически, ради заработка бесконечно много и удачно переводя. Её переводы из Рабиндраната Тагора признаны хрестоматийными.

Главная любовь пришла к Тушновой в последнее десятилетие жизни. Она была овеяна тайной, поскольку её избранником стал поэт Александр Яшин, человек не свободный в семейном плане. Для Яшина тогда, в 1956-м, начались тяжёлые годы. Причина – недовольство начальства его полемической публицистикой "Рычаги". Вероника стала для Яшина тогда и опорой, и другом, и путеводной звездой. Он отвечал ей преданностью. Они оба ушли из жизни рано от одной и той же страшной болезни. Он на три года позже её. Их любовь живёт в стихах.

Если бы поэтесса такого уровня, как Тушнова, родилась где-нибудь в Швеции или Финляндии, ей бы ставили памятники, называли её именем улицы, проводили масштабные семинары и фестивали, посвящённые её творчеству. Но у нас, чтобы о тебе пеклись после смерти, надо быть или бесспорным гением, или баловаться антигосударственным вольнодумством. Ну что же! От этого мы не становимся беднее и не теряем память.

Вероника Тушнова – выдающийся русский поэт. Её надолго пережили её строки. А некоторые стали почти народными, что для поэта самое большое признание.

Теги: Вероника Тушнова

Других писателей нет?

Валерий РЕКУНЕНКО

Лонг-лист "Нацбеста-2015" не лучше и не хуже любого другого премиаль­ного списка. Большинство текстов, выдвинутых нынче на звание национального бестселлера, вообще можно было не писать. Что нового, скажите на милость, поведал о Серебряном веке Варламов? Чего ради стоит штудировать беспросветно нудную исповедь телевизионного гэгмена Филиппенко? Зачем читателю добросовестный ребяческий разврат Лизы Готфрик? На ум приходит давний демарш Ильи Стогова, - тот покинул нацбестовское жюри с эпитафией на устах: «Предоставляю разбираться в этом компосте более опытным ассенизаторам!» Тогдашний координатор премии В. Топоров парировал по-сталински: «Других писателей у меня для вас нет[?]»