Читаем без скачивания Леонардо да Винчи и Братство Сиона - Линн Пикнетт

Как мы видели, находка Мортона Смита доказывает, что удаление истории воскрешения Лазаря из Евангелия от Марка было осознанным актом цензуры. Но в единственном сохранившемся каноническом варианте — в Евангелии от Иоанна — этот момент является одним из главных во всей истории. Так почему ранние христиане затратили усилия на удаление этого эпизода по меньшей мере из одного из Евангелий, чем он досадил им? Не связано ли это с тем, что в эпизоде участвовала Мария? Или само место, Вифания, чем-то отравлено?

В Евангелии от Луки (10:38) приведен эпизод, когда Иисус посещает дом двух сестер, Марии и Марфы, но упоминания о брате нет, к тому же — что знаменательно — не названо и место, где это происходит. Просто говорится о том, что это деревня, причем настолько невзначай, что сразу возникают определенные подозрения. В конечном итоге вряд ли название деревни было неизвестно хроникеру, и Лазарь тоже намеренно опущен в Евангелии от Луки. Что же такого особенного было в деревне и семье, которая в ней жила? (Может быть, ключ к разгадке заключается в том, что Иоанн Креститель начал свою проповедь в местечке под названием Вифания.)

В Евангелии от Луки (7:36–50) дается наиболее туманное описание омовения ног Иисуса. Только там этот эпизод дается как случившийся в Капернауме в самом начале миссии Иисуса и не указывается имени женщины, которая явно прервала застолье, начав умащивать его голову и ноги драгоценным благовонием нардом, высушив затем их собственными волосами.

Однако в Евангелии от Иоанна (12:1–8) точно описан этот эпизод. Ритуал происходил в доме Лазаря, Марии и Марфы в Вифании, причем занималась этим Мария. В описании воскрешения Лазаря в Евангелии от Иоанна тоже подчеркивается (11:2), что сестра покойного Мария была той женщиной, которая потом исполняла омовение Иисуса. Ни у Марка (14:3–9), ни у Матфея (26:6-13) не упоминается имени женщины, о которой идет речь, но все согласны, что произошло это в Вифании за два (в отличие от шести у Иоанна) дня до последнего ужина. Но при этом они указывают, что омовение состоялось в доме Симона прокаженного. Все выглядит так, будто что-то, связанное с Вифанией и этой семьей, причиняло большое беспокойство авторам канонических Евангелий до такой степени, что они корректировали рассказ о событии, которое не могли не включить в текст. Их беспокоила история в Вифании — может быть, по тем же самым причинам, по которым она стала столь важной для еретического подполья.

Вифания имела большое значение и потому, что именно отсюда началось роковое путешествие Иисуса в Иерусалим — на последний ужин, к аресту и Распятию. Хотя ученики, по всей видимости, не подозревали о грядущей трагедии, есть предположения, что семью из Вифании она не застала врасплох и, как уже говорилось, они приняли некоторые организационные меры, например, подготовили осла, на котором Иисус въехал в столицу.

Мария из Вифании и неназванная женщина, совершившая омовение ног Иисуса, — это явно одно и то же лицо — но была ли она также Марией Магдалиной? Большинство современных ученых полагают, что Мария из Вифании и Мария Магдалина — это две разные женщины. Но остается нерешенным вопрос, почему авторы Евангелий стремятся подкорректировать события?

Некоторые ученые, несомненно, придерживаются мнения, что Магдалина и Мария из Вифании — одно лицо. Например, Вильям Е. Филипс полагает очень странным тот факт, что Мария из Вифании — явно очень близкий друг Иисуса — не упоминается среди присутствовавших при Распятии, а Мария Магдалина внезапно появляется у креста при отсутствии каких-либо упоминаний о ней раньше.[47] Филипс указывает также на возможность употребления двух разных эпитетов «из Вифании» и «Магдалина» применительно к одному лицу в зависимости от контекста. Еще более вероятным такое становится в случае, когда авторы намеренно пытаются сделать текст непонятным в некоторых отношениях.

Однако в целом ученые даже не рассматривают возможность цензуры со стороны авторов Евангелий или намеренного искажения некоторых аспектов истории, которую они решили рассказать. (Некоторые, в частности Хью Шонфилд, признают, что существует нечто, о чем сознательно умалчивают авторы, или нечто о группе из Вифании, о чем они просто не знали, или чего не понимали.) Если признать наличие такой корректировки, то становится возможным, что Мария из Вифании и Мария Магдалина — одно и то же лицо.

Это исследование началось с анализа подпольных учений на примере Леонардо да Винчи и его предполагаемого Братства Сиона. Впервые большинство англоговорящих читателей узнали о Братстве из книги «Святая Кровь и Святой Грааль», а в этой книге недвусмысленно утверждается, что Мария Магдалина и Мария из Вифании есть одно и то же лицо. В 1996 году вышло новое, пересмотренное издание этой книги с новыми материалами, в том числе с «документом Монтгомери», который усиливает аргументацию, на которой основана книга. В частности, в этом документе говорится, что Иисус был женат на «Мириам из Вифании», которая впоследствии уехала во Францию и родила дочь. Совершенно ясно, что здесь подразумевается Мария Магдалина — хотя важным в данном случае является то, что члены Братства верят в это. Следует также помнить, что во всех источниках, утверждающих, что Мария Магдалина отправилась во Францию, — таких, как «Золотая Легенда», — предполагается, что она же есть и Мария из Вифании. Но существуют ли доказательства в пользу этого предположения?

Есть один намек у Луки, который, дав описание омовения Иисуса «неназванной грешницей», сразу же в первый раз выводит на сцену Марию Магдалину (8:1–3). По всей видимости, по меньшей мере подсознательно, у Луки возникли слишком сильные ассоциации, и он не смог их игнорировать.

Знаменателен тот факт, что Иисус сам связал не только акт омовения, но и ту, что совершила его, с предстоящими похоронами, как, например, сказано у Марка (14:8): «Она сделала, что могла: предварила помазать тело Мое к погребению». Это устанавливает прямую связь между этой женщиной из Вифании и Марией Магдалиной, поскольку именно Магдалина через несколько дней пришла к гробнице, чтобы помазать тело Иисуса для погребения. И помазание живого Иисуса и предполагаемое помазание тела покойного представляют собой особо важные ритуальные акты, и они связывают имена двух женщин вместе, даже если бы не было других аналогичных обстоятельств. В любом случае, исключительное значение имеет тот факт, что лицо, помазавшее Иисуса — то есть отметившее его истинную судьбу, — женщина.

Хотя не исключено, что это была одна и та же женщина, лучше оставить этот вопрос открытым, и мы пойдем дальше, анализируя библейские данные о характерах и ролях Магдалины и Марии из Вифании.

Весьма знаменательно то, что укоренившееся представление о Марии Магдалине как о проститутке возникло из традиционной ассоциации (или путаницы) ее с Марией из Вифании, которая названа «грешницей». Разумеется, если Мария из Вифании была проституткой и если она и есть Мария Магдалина, то исключительная осторожность — и умолчания — авторов Евангелий объяснимы. Нам надо проанализировать характер Марии из Вифании и посмотреть, в каком свете предстанет дело в целом.

В канонических Евангелиях женщина, помазавшая Иисуса, не названа, хотя есть оговорка, что она грешница, но в Евангелии от Иоанна она прямо названа Марией из Вифании и ее общественный статус не указан. Это само по себе может показаться подозрительным.

У апостола Луки женщина, помазавшая Иисуса, охарактеризована как «женщина из города, которая была грешницей». В греческом оригинале употреблено слово har-martolos, что означает человека, преступившего закон и поставившего себя вне закона, что необязательно подразумевает проституцию, но вместе с тем упоминаются распущенные волосы — для порядочной женщины вещь невозможная, — из чего следует наличие какого-то сексуального греха, по меньшей мере, в глазах авторов Евангелия.[48]

В еврейской культуре того времени с Марией из Вифании было связано что-то предосудительное, что не обязательно предполагает проституцию в виде торговли собой на улице. (Благовоние нард, получаемое из очень редкого и ценного индийского растения, имело столь запредельную цену, что было абсолютно недоступно для уличной проститутки. По данным Вильяма Е. Филипса, нард обошелся ей в сумму, равную годовому заработку человека, занимающегося сельским хозяйством.[49]) Если бы Мария была состоятельной женщиной соответствующего заведения, то вряд ли бы она жила вместе со своим братом Лазарем и сестрой Марфой, репутация которых выглядит безупречной, причем они были близкими друзьями Иисуса и он останавливался у них. Так в чем же заключается ее «грех»?

Термин harmartolos в первоначальном значении относится к стрельбе из лука и означает «промах по мишени»: в нашем контексте он применен по отношению к человеку, который не соблюдал еврейские законы или не принимал участия в обязательных ритуалах — или в силу того, что не мог этого сделать, либо потому, что не был евреем вообще.[50] Если эта женщина не была еврейкой, то это вполне объясняет отношение авторов Евангелий к ней. Однако упоминание о распущенных волосах — и отношение к ней учеников — все же говорит о том, что содеянное ею нечто предосудительное имело сексуальный характер.