Читаем без скачивания По ту сторону порабощающих нас иллюзий - Эрих Фромм

VI. Больной индивид и больное общество

Что представляет собой концепция психической патологии у Фрейда и у Маркса? Концепция Фрейда хорошо известна. Она исходит из допущения, что, если человек не справляется с эдиповым комплексом, иначе говоря, ес ли человеку не удается преодолеть свои инфантильные стремления и развить зрелую генитальную ориентацию, он разрывается между своими детскими желаниями и требованиями взрослого человека. Невротические симптомы свидетельствуют о компромиссе между инфантильными и взрослыми потребностями, в то время как психоз – это такой вид патологии, при котором детские желания и фантазии переполняют Эго взрослого человека и ни о каком компромиссе между двумя мирами нет и речи.

Маркс, конечно, никогда всерьез не занимался психопатологией, тем не менее он говорит об одной форме психических отклонений, которая, по его мнению, является наиболее фундаментальным выражением психопатологии и преодоление которой составляет цель социализма, – об отчуждении[15].

Что же понимает Маркс под отчуждением? Суть это го понятия, впервые разработанного Гегелем, состоит в том, что мир (природа, вещи, другие люди и сам человек) стал чужд человеку. Человек не ощущает себя субъектом собственных действий, человеком мыслящим, чувствующим, любящим, он ощущает себя только в произведенных им вещах, т. е. объектом внешних проявлений собственных сил. Он находится в контакте с самим собой, только подчиняясь им самим созданным продуктам.

Считая Бога субъектом истории, Гегель усматривал в человеке Бога в состоянии самоотчуждения, а в историческом процессе – возвращение Бога к самому себе.

Фейербах перевернул учение Гегеля[16]; он считал, что Бог представляет собой силы самого человека, перенесенные с человека – собственника этих сил – на внешнее существо, так что человек соприкасается со своими собственными силами только через поклонение Богу; и чем Бог сильнее и богаче, тем слабее и беднее становится человек.

Мысли Фейербаха глубоко взволновали Маркса и сильно подействовали на него. Во введении «К критике гегелевской философии права» (написанной к концу 1843 г.) он последовал за Фейербахом в анализе отчуждения. В «Экономически-философских рукописях» 1844 г. Маркс перешел от религиозного отчуждения к отчуждению труда. По аналогии с фейербаховским анализом религиозного отчуждения Маркс писал: «Рабочий становится тем беднее, чем больше богатства он производит, чем больше растут мощь и размеры его продукции»[17]. А несколькими абзацами дальше Маркс написал: «Все эти следствия уже заключены в том определении, что рабочий относится к продукту своего труда как к чужому предмету. Ибо при такой предпосылке ясно: чем больше рабочий выматывает себя на работе, тем могущественнее становится чужой для него предметный мир, создаваемый им самим против самого себя, тем беднее становится он сам, его внутренний мир, тем меньшее имущество ему принадлежит. Точно так же обстоит дело и в религии. Чем больше вкладывает человек в Бога, тем меньше остается в нем самом. Рабочий вкладывает в предмет свою жизнь, но отныне эта жизнь принадлежит уже не ему, а предмету. Таким образом, чем больше эта его деятельность, тем беспредметнее рабочий… Отчуждение рабочего в его продукте имеет не только то значение, что его труд становится предметом, приобретает внешнее существование, но еще и то значение, что его труд существует вне его, независимо от него, как нечто чужое для него, и что этот труд становится противостоящей ему самостоятельной силой; что жизнь, сообщенная им предмету, выступает против него как враждебная и чуждая»[18]. Рассуждая дальше, Маркс показывает, что рабочий отчужден не только от созданных им продуктов; «отчуждение проявляется не только в конечном результате, но и в самом акте производства, в самой производственной деятельности»[19]. И вновь он возвращается к аналогии между отчужденным трудом и религиозным отчуждением. «Подобно тому как в религии самодеятельность человеческой фантазии, человеческого мозга и человеческого сердца воздействует на индивидуума независимо от него самого, т. е. в качестве какой-то чужой деятельности, божественной или дьявольской, так и деятельность рабочего не есть его самодеятельность»[20].

От концепции отчужденного труда Маркс переходит к концепции отчуждения человека от самого себя, от других людей и от природы. Он определяет труд в его первоначальной неотчужденной форме как «жизнедеятельность, производственную жизнь», а затем переходит к определению родовой специфики человека как «свободной сознательной деятельности». В отчужденном труде свободная сознательная деятельность человека искажается до состояния отчужденной деятельности, и «сама жизнь оказывается лишь средством к жизни»[21].

Как свидетельствуют приведенные положения, Маркс озабочен отнюдь не только отчуждением человека от произведенного продукта или отчуждением труда. Его беспокоит отчуждение человека от жизни, от самого себя, от своих близких. Эту мысль Маркс выразил в следующих положениях: «Таким образом, отчуждение труда приводит к следующим результатам:

1) Родовая сущность человека – как природа, так и его духовное родовое достояние – превращается в чуждую ему сущность, в средство для поддержания его индивидуального существования. Отчужденный труд отчуждает от человека его собственное тело, как и природу вне его, как и его духовную сущность, его человеческую сущность.

2) Непосредственным следствием того, что человек отчужден от продукта своего труда, от своей жизнедеятельности, от своей родовой сущности, является отчуждение человека от человека. Когда человек противостоит самому себе, то ему противостоит другой человек. То, что можно сказать об отношении человека к своему труду, к продукту своего труда и к самому себе, то же можно сказать и об отношении человека к другому человеку, а также к труду и к предмету труда другого человека.

Вообще положение о том, что от человека отчуждена его родовая сущность, означает, что один человек отчужден от другого и каждый из них отчужден от человеческой сущности»[22].

Представляя марксову концепцию отчуждения, изложенную в «Экономическо-философских рукописях», должен добавить, что эта концепция сохраняет центральное значение во всех последующих его работах, включая «Капитал», чего не скажешь о слове «отчуждение». В «Немецкой идеологии» Маркс писал: «…Пока… существует разрыв между частным и общим интересом… собственная деятельность человека становится для него чуждой, противостоящей ему силой, которая угнетает его, вместо того чтобы он господствовал над ней»[23]. И дальше: «Это закрепление социальной деятельности, это консолидирование нашего собственного продукта в какую-то вещественную силу, господствующую над нами, вышедшую из-под нашего контроля, идущую вразрез с нашими ожиданиями и сводящую на нет наши расчеты, является одним из главных моментов в предшествующем историческом развитии»[24]. А вот небольшая часть положений «Капитала», касающихся отчуждения: «В мануфактуре и ремесле рабочий заставляет орудие служить себе, на фабрике он служит машине. Там движение орудия труда исходит от него, здесь он должен следовать за движением орудия труда. В мануфактуре рабочие являются членами одного живого механизма. На фабрике мертвый механизм существует независимо от них, и они присоединены к нему как живые придатки»[25]. В процессе воспитания в будущем «…производительный труд будет соединяться с обучением и гимнастикой не только как одно из средств для увеличения общественного производства, но и как единственное средство для производства всесторонне развитых людей»[26] (курсив мой. – Э. Ф.). Или дальше: «…Крупная промышленность… как вопрос жизни и смерти, ставит задачу:…частичного рабочего, простого носителя известной частичной общественной функции, заменить всесторонне развитым индивидуумом, для которого различные общественные функции суть сменяющие друг друга способы жизнедеятельности»…[27] (курсив мой. – Э. Ф.).

Таким образом, согласно Марксу, отчуждение – болезненное состояние человека. Это далеко не новая болезнь, поскольку начинается неизбежно вместе с разделением труда, т. е. с превосходства цивилизации над первобытным состоянием. В наибольшей степени этой болезни подвержен рабочий класс, хотя от нее страдают все. Лечить болезнь можно только тогда, когда она достигла пикового состояния; только полностью отчужденный человек может преодолеть отчуждение: он вынужден преодолевать отчуждение, поскольку не может жить в состоянии тотального отчуждения и оставаться нормальным. Ответом на данную проблему является социализм: это общество, в котором человек становится сознательным субъектом истории, ощущает себя субъектом собственных сил и поэтому освобождает себя от привязки к вещам и обстоятельствам. Эту идею о социализме и реализации свободы Маркс выразил в конце III тома «Капитала»: «Царство свободы начинается в действительности лишь там, где прекращается работа, диктуемая нуждой и внешней целесообразностью, следовательно, по природе вещей оно лежит по ту сторону сферы собственно материального производства. Как первобытный человек, чтобы удовлетворять свои потребности, чтобы сохранять и воспроизводить свою жизнь, должен бороться с природой, так должен бороться и цивилизованный человек, должен во всех общественных формах и при всех возможных способах производства. С развитием человека расширяется это царство естественной необходимости, потому что расширяются его потребности; но в то же время расширяются и производительные силы, которые служат для их удовлетворения. Свобода в этой области может заключаться лишь в том, что коллективный человек, ассоциированные производители рационально регулируют этот свой обмен веществ с природой, ставят его под свой общий контроль, вместо того чтобы он господствовал над ними как слепая сила; совершают его с наименьшей затратой сил и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адекватных ей. Но тем не менее это все же остается царством необходимости. По ту сторону его начинается развитие человеческих сил, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвести лишь на этом царстве необходимости, как на своем базисе»[28].