Читаем без скачивания Туфелька от Лоренцо, или Капкан для девушки Марины - Лидия Беттакки

Моя правая нога была до колена в гипсе. На руках виднелись царапины, голова оказалась перемотана бинтами. Интересно, а как я выгляжу? Где бы раздобыть зеркало?

Потом нянечка принесла нам обед: супчик из вермишели, на второе – пшённая каша и две фрикадельки, приготовленные на пару, на третье – стакан компота из сухофруктов. Я с помощью Кости села на кровати и принялась за еду. Обед мне показался необычайно вкусным, несмотря на больничную допотопную еду.

– Наелась, сестрёнка? – с улыбкой спросил Костя.

Я лишь молча кивнула головой. Брат убрал тарелки в сторону и помог мне лечь.

– Скоро мама с отцом придут. Мама обрадовалась, когда узнала, что ты очнулась.

– Костя, а сколько времени я вообще в больнице? Ты когда приехал?

Брат пояснил мне, что я лежу уже четыре дня. Три дня я была в коме в реанимации, потом, как очнулась, меня перевели в травматологию, но ещё давали сильные снотворные. Косте мать сообщила по телефону обо всём случившемся, и он, отпросившись у коменданта, демобилизовался раньше, чем ему было положено. Брат тоже впал в ступор, когда узнал о скоропостижной смерти Игоря и моей попытке самоубийства.

– Думал, попаду к сестре на свадьбу, а получилось, – Костя сделал паузу и прикусил нижнюю губу. – Ну, ты, сестра, не горюй. Это жизнь. Такая судьба была у твоего жениха. Что уж тут поделаешь?

Из моих глаз снова потекли слёзы. Костя принялся меня успокаивать:

– Ну, сестрёночка моя, прошу тебя, не горюй так. Время всё расставит на свои места. Нужно смириться.

– Костя, ты ведь даже не представляешь себе, как я его любила. Он был необыкновенным человеком, – вытирала я слёзы носовым платком.

– Деточка, прости, что я вмешиваюсь, – тихо произнесла моя соседка-старушка по больничной палате. – Я так поняла, ты потеряла близкого тебе человека, которого любила. Так вот, если хочешь, мой совет: не оплакивай его и не скорби, иначе его душе там, на небесах, будет всё время плохо. Даже ещё хуже, чем тебе здесь без него. Я серьёзно.

Старушка как-то проникновенно посмотрела на меня мудрыми глазами на морщинистом лице.

– Поверь, ему там в ином мире хорошо, даже лучше, чем здесь. А плачешь ты потому, что больше вы не сможете быть рядом, то есть оплакиваешь ты себя, а не его. Вот и прекрати слёзы лить. У Всевышнего свои планы, и мы никак не можем им перечить, как бы мы ни хотели и ни старались. Это просто была не твоя судьба, и всё. Сейчас тебе сложно с этим смириться, но спустя время ты поймёшь всё сама. Жизнь тебе уготовила другого человека и, может, даже лучше этого, которого ты похоронила. Прости, а сколько тебе лет? – спросила она, сверля меня глазами.

– Мне будет восемнадцать, – ответила я.

–О, да ты ещё ребёнок совсем! У тебя всё впереди, поверь мне, бабе Дуне. Будет у тебя ещё любовь в жизни, даже сильнее, чем ты думаешь. Дай-ка мне твою руку правую, а? Я умею кое-что предсказывать.

– Я привстала и протянула женщине руку, хоть и не верила в гадания и пророчества.

– Голубушка моя, не жить тебе здесь, в твоём городе. Вижу я дорогу дальнюю, там будет сложена вся твоя судьба. А человек ты хороший, добрый. Да и талантлива ты. Там, куда ты уедешь, будет твоя самореализация по полной программе. Ты будешь сама врачевать и лечить людей, а вернее, их души своими устами и советами. Но скажу одно точно. Здесь ты жить не останешься, и твой будущий муж будет на высоком посту, – подытожила женщина вздохнув.

Слова бабы Дуни подействовали на меня, словно кто-то душу напоил бальзамом. У меня на самом деле стала проходить душевная боль. Я начала переоценивать смысл её слов. Куда же меня занесёт-то? В другой город, тем более жить там, остаться насовсем? Интересно. Мои рассуждения прервал приход папы с мамой.

– Наша ласточка, ну наконец, ты пришла в себя! Ну, как ты? Головка болит? Как ножка? – мама присела рядом и поцеловала меня в щёку. – Мариша, а что такая горячая? У тебя что, температура?

– Нет, мамуля. Просто мне жарко. Ножка немного ноет, но не болит. Мне ведь колют обезболивающие.

Потом ко мне подошёл папа и поцеловал в нос. Мама открыла кулёк и вытащила оттуда апельсины и связку бананов. Потом выудила из сумки коробку шоколадных конфет «Метеорит» и упаковку с апельсиновым соком «Жаффа».

– Хотела тебе в лавке палочек крабовых купить, которые ты так любишь, но лучше будет, когда тебя выпишут – дома покушаешь. Здесь ведь холодильника нет у тебя в палате. Сейчас ты переоденься, я тебе новую ночную рубашечку купила и трусики.

Мама взяла у папы другой свёрток и вынула оттуда симпатичную ночнушку с Микки Маусом на груди. Трусики были также с прикольной аппликацией, первые изобретения тогдашних кооперативщиков девяностых годов.

Папа с Костей вышли из палаты, а мама переодела меня. Затем села рядом, укрыла больничным верблюжьим одеялом и так по-детски погладила по щеке.

Конец ознакомительного фрагмента.