Читаем без скачивания Магия - Наталья Степанова

Таким образом, колдуны различаются, в первую очередь, по характеру контакта с потусторонним миром. Одни приобщены к сверхзнанию, в котором могут совершенствоваться, а другие сами попадают в зависимое положение, пользуясь услугами нечисти.

Колдуны различаются и тем, как они получили свои способности. Магические знания передают кто-то из постаревших колдунов или специальные книги, которые хранятся в глубокой тайне их обладателями. По книгам чаще обучались гипнотическим действиям. Изустно же передавались некие заклинания, с помощью которых можно было, например, повелевать змеями, напускать или излечивать сглаз и т. п.

Правда, есть свидетельства, что иногда постижение тайн бытия приходит неожиданно, как бы осеняет человека сверхзнанием. Умирая, колдун пытался обычно кому-то передать свою науку или своих помощников. Тот, кто взял его за руку, моментально перенимал все, ощутив особую просветленность и сверхвидение.

«…Был дедушка у них какой-то, колдун. И вот он, когда помирал, шибко долго помирал, не мог помереть. Как вот кто в избу зайде летом, как кто заходит, он:

– Нате! Подойдите ко мне! Нате! – Но уж все знают, че он колдун, там сыновья да невестки. Никто к нему не подходит, уходють. А я, гыт, была девчонка, може, лет там девять мне было, я забежала хлеба кусочек взять, а он:

– Хвеня, подойди ко мне! На! – Я, говорит, подошла, он меня за руку взял – я все знать стала». (Из собр. В. П. Зиновьева.)

К умирающим колдунам боялись подходить, поскольку подозревали, что передаются не столько знания, сколько нечестивые помощники. Если колдун умирал, ничего не передав, то его кончина была необычайно мучительной и нарушала равновесие в природе. В момент смерти над деревней поднималась страшная буря, до слуха людей доносились хохот, крики, улюлюканье – это черти-помощники несли душу своего повелителя в ад. А утащить ее они могли только через неосвященный путь, неестественный для человека, – печную трубу, сделанную для такого случая дырку в потолке.

Как получить черта в подручные, разумеется, мог сообщить практикующий колдун. Обычно колдун либо сообщал за определенную мзду, что, где и когда надо сделать для вызова дьявола, либо сам принимал в этом участие.

Получение столь страшных помощников в свое подчинение могло совершаться только в нечистом месте и в подходящее время. Перед этим требовалось всячески попирать атрибуты христианской религии: например, некоторое время носить крест не на шее, а в обуви под пяткой, вместо Христовой молитвы поминать дьявола и т. п. После чего в полночь происходило торжественное отречение от Бога и Животворящего Креста и приобщение к дьяволу. После свершения определенных действий над телом человека с магическими предметами нечистая сила придавалась в подчинение вновь явленному колдуну.

Есть сведения и о других формах приобщения к нечисти. Но их смысл сходен. Человек, например, должен в глухую полночь отправиться в давно нетопленную или заброшенную баню, где, сняв и выбросив под полок крест, он произносит в полночь специальные заклинания. Из-под полка выползет черная собака и что-то сплюнет на пол. Съев это, человек становится колдуном.

По народным поверьям, человек может вывести себе чертика из петушиного яйца. Так называлось яйцо без желтка, первое яйцо курицы или то яйцо, которое снесла курица, запев петухом. Яйцо надо было в течение сорока дней, желательно в пост, носить под мышкой, завернув в тряпочку, сняв предварительно с себя крест. На сороковой день из яйца вылуплялся чертик, которого еще некоторое время грели на печной трубке. Потом он мог служить своему хозяину. Такой черт-помощник проживал дома, при хозяине. Он мог превращаться в летающего змея, который приносил в дом богатство и оказывал иные услуги своему «родителю».

Каким бы образом ни получал человек свои способности, в какой бы степени ни приобщался он к инфернальному миру, действия его в реальном пространстве все равно страшны и неправедны. Главное заключалось в том, что он мог отрицательно влиять на других людей. Характер и степень воздействия предопределялись силой колдуна и его желанием. Если он хотел только пугать людей, то не доводил человека до смерти, если же мстил за что-то, последствия могли быть самые ужасные.

Конечно же мера колдовского воздействия зависела и от противостояния жертвы. Если подвергшийся опасности знал, как защищаться, то он даже при самой страшной ворожбе мог от всего избавиться сам или вовремя обратиться за помощью.

«Бабка-то твоя все умела! Ох, она мне один раз сделала! Приехали эт они к нам, недолго побыли-то, а она, старая ведьма, на двор зачем-то выходила, да все говорила, что хочет мне скотину полечить. Ну, поехали домой, мать-то с отцом на работи были, а ты спала. Поехали, а я, брат ты мой, места себе не нахожу: в голове все мутится, в середке как черти дяруть, – ну хоть на стену лезь!

Ну тут я, слава те Господи, вспомнила, чего мне одна колдунья еще в войну говорила. Вспомнила, да пошла на двор: думаю, видь собиралась же она, сука, старая, скотину-то лячить – тут, видно, что и сделала! Взяла я лопату да давай копать в сараи-то. А меня всю ломаить, лопата из рук валицца. Я ие подыму да опять копаю. И ведь нашла! Нашла в самом углу, почти под порогом, старую концервную банку, тряпкой какой-то прикрыта, а чего в ней – и не знаю, глидеть-то нельзя было.

Взяла я ие и пошла на выгон: бягу, сколь силы есть, – знаю, скорей надоть. А ноги не идуть. Ну, дошла кое-как до выгона, стала туда спиной, к кладбищу-та, и ды как чириз левое плечо кину ие, банку-то! она полетела, а за мной такой шум, и свистить, и гогочить! Ну я чириз плячо-то плюнула ище да бягом обратно. А сама бягу – за мной еще долго там шумело. Да оглядывацца нельзя видь, – не знаю, че там было». (Из архива автора.)

Снять насланную болезнь, порчу, сглаз с человека или скотины мог либо колдун, сделавший это, либо другой, но обязательно более сильный. Если знаток черной магии не собирался довести человека до смерти, часто он сам являлся с предложением помощи. Но считалось, что надо срочно искать кого-то, кто может помочь, а потом еще открыть жертве имя врага и по возможности отомстить.

Месть осуществлялась по-разному: иногда такого злыдня просто избивали или позорили перед людьми, но чаще более сильный колдун что-то делал против своего соперника, и тот даже уходил из деревни. А порой колдун наказывался такими страшными страданиями, что его начинало разрывать, растаскивать неведомой силой в разные стороны.

Результаты деяний колдунов различны и многочисленны. Насылая страшные болезни и муки на человека, они могут уродовать его внешность (распухает и теряет форму нос, видоизменяется губа, вылезают из орбит глаза, появляются шрамы и полосы на теле, отнимаются ноги и руки, пухнет живот, в котором могут оказаться черви, мышь, рыба, женщины испытывают родовые муки и т. д.). Порой под их воздействием человек теряет рассудок, пространственную ориентацию, подвижность. Последнее иногда применяется в качестве наказания.

«Дед с внуком везли однажды воз пшеницы, смололи на мельнице, обратно едут. Ну, темнеет. Оне к Гришке Босяку:

– Пусти нас ночевать. Ну, он: заходите.

Оне говорят, мол, воз надо завести. А он: ниче, ниче. Пусть там. Если че случится, я, паря, свое отдаю.

Утром встают: пять мужиков круг телеги ходят с мешками, а уйти не могут. Гриша к ним подошел, каждого по плечу стукнул и говорит: ну спасибо за службу. Они мешки побросали и ушли!» (Из собр. В. П. Зиновьева.)

Колдуны обычно мстительны. Они никому не прощают худого слова, сказанного даже о них за глаза, ведь им ведомо все, что делается. Мстительность у колдунов часто соседствует с завистью, стремлением наказать человеческую гордыню.

«Было это на свадьбе на одной. Мы приехали туда с Васей. Началась гулянка. Ну, уж все подвыпили, песни поют. А я петь люблю. Голос у меня красивый. Я пою – все удивляются. И вот был там один дядька. Он ко мне подошел и говорит «Давай с тобой выпьем». А мне и невдомек, что что-то случиться может. Я с ним пить-то отказалась. Он усмехнулся и пошел.

Тут опять начали петь. А у меня настроение хорошее, я опять пою! Вдруг замечаю, что на меня все как-то странно смотрят и молчат. И тут я понимаю, что я пою, а голоса-то своего совсем не слышу. Я хочу людям-то сказать что-то – а голоса совсем нет, а мне кажется, что я просто кричу изо всех сил! Тут мне так страшно стало, я заплакала. Ну, тут Васю привели. Он посмотрел на меня и все понял. Он ведь, Вася-то, у нас сам колдун, только не сознается, ему мать передала.

Он послал за тем дядькой. Тот идет – а Вася встал в двери, уперся руками в косяки и стоит, его не пускает. А тот перед ним также стал. И вот они стоят, смотрят друг на друга. Ну, тот дядька-то не выдержал. Отвел глаза и пошел. Вася за ним. Не знаю уж, что они там во дворе делали, только Вася за мной пришел, вывел меня во двор, а тот там на завалинке сидит. Вася-то говорит, чтоб я перед тем стала на колени и прощения просила. Делать нечего: я встала на колени, а сама думаю, как же я буду прощение просить, если я ни слова вымолвить не могу? Хочу так что-то сказать – не получается, а прощение просить – голос идет. Ну, я попросила у него прощение. Он мне и говорит: «Вставай, молодка, да не хорохорься больше!» Встал и пошел. И со мной все нормально стало. Только плакала я потом очень». (Из архива автора.)