Читаем без скачивания Гипотеза любви - Али Хейзелвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты подлый монстр, — прошипел он, комично сузив глаза. — Я писал тебе весь день.
— О. — Оливия похлопала по заднему карману джинсов, затем по переднему, пытаясь вспомнить, где в последний раз видела свой телефон. — Кажется, я оставила телефон дома.
— Я поверить не могу.
— Во что?
— Что ты такая.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Я думал, мы друзья.
— Мы друзья.
— Хорошие друзья.
— Мы хорошие друзья. Ты и Ань — мои лучшие друзья. Что…
— Очевидно, нет, если мне пришлось узнать это от Стеллы, которая узнала от Джесс, которая узнала от Джереми, который узнал от Ань…
— Узнал что?
— …которая узнала уж не знаю, от кого. И я считал, что мы друзья.
По спине Оливии пополз холодок. Может ли это быть… Нет, не может быть.
— Узнал что?
— С меня хватит. Оставляю тебя на съедение тараканам. И меняю пароль от «Нетфликса».
О нет.
— Малькольм. Узнал что?
— Что ты встречаешься с Адамом Карлсеном.
Оливия никогда не бывала в лаборатории Карлсена, но знала, где ее найти. Это было самое большое, самое передовое исследовательское помещение на всем факультете — объект вожделения каждого и нескончаемый источник зависти по отношению к Карлсену. Ей пришлось открыть пропуском две двери, чтобы получить туда доступ, и каждый раз она закатывала глаза. Вторая дверь открывалась прямо в лабораторию, и — возможно, потому, что ростом и шириной плеч он напоминал Эверест, — Карлсен первым привлек ее внимание. Он вглядывался в блот-анализ по Сазерну, стоя рядом с Алексом, аспирантом на год старше Оливии, но повернулся к двери, как только она вошла.
Оливия слабо улыбнулась ему — в основном от облегчения, что нашла его.
Все будет в порядке. Она расскажет, что сказал ей Малькольм, и, без сомнения, Карлсен сочтет ситуацию категорически неприемлемой и исправит все за них обоих, потому что Оливия не может провести следующие три года в окружении людей, которые считают, будто она встречается с Адамом, блин, Карлсеном.
Проблема была в том, что не только Карлсен заметил Оливию. В лаборатории было больше дюжины рабочих столов, и за ними работали по меньшей мере десять человек. Большинство — все — смотрели на Оливию. Вероятно, потому, что большинство — все — слышали о том, что Оливия встречается с их боссом.
Гребаная жизнь.
— Можно вас на минуту, доктор Карлсен?
Рассуждая здраво, Оливия понимала: лаборатория оборудована так, что эхо услышать невозможно. И все же ей показалось, будто ее слова отскочили от стен и прозвучали еще раза четыре.
Карлсен кивнул в замешательстве, передал блотанализ Алексу и направился к ней. Он, видимо, не понимал или не обращал внимания на то, что на него уставились примерно две трети его подопечных. Остальные, казалось, были на грани геморрагического инсульта.
Он пригласил Оливию в переговорную, расположенную сразу за главным помещением лаборатории. Она молча последовала за ним, стараясь не думать о том, что все в лаборатории убеждены, будто они с Карлсеном встречаются, и только что видели, как они прошли в отдельную комнату. Вдвоем.
Это было хуже всего. Хуже всего, что можно себе представить.
— Все знают, — выпалила она, как только за ней закрылась дверь.
Он смотрел на нее с непонимающим видом.
— Вы в порядке?
— Все знают. О нас.
Карлсен склонил голову набок, скрестив руки на груди. С их последнего разговора прошло меньше суток, но, по-видимому, времени было достаточно, чтобы Оливия забыла эффект его… его присутствия. Или что там заставляло ее чувствовать себя маленькой и хрупкой, когда он был рядом.
— О нас?
— О нас.
Он казался озадаченным, так что Оливия пояснила:
— О том, что мы встречаемся… То есть мы не встречаемся, но Ань явно так решила и рассказала… — Она поняла, что получается бессвязная чушь, и сделала усилие, чтобы говорить медленнее. — Джереми. И он рассказал об этом всем, и теперь все знают. Или думают, что знают, хотя знать абсолютно нечего. Мы с вами это знаем.
Мгновение Карлсен обдумывал это, затем медленно кивнул.
— И когда вы говорите «все»?..
— Я имею в виду всех. — Она показала в сторону лаборатории. — Эти? Знают. Остальные? Знают. Шери, секретарь факультета? Она уж точно знает. На этом факультете все жуткие сплетники. И все думают, что я встречаюсь с преподавателем.
— Понятно, — сказал он, странно спокойный в этой безумной ситуации. Это должно было бы успокоить Оливию, но лишь подстегнуло ее панику.
— Мне жаль, что так получилось. Очень жаль. Это все моя вина. — Она провела рукой по лицу. — Но я не думала, что… Я понимаю, почему Ань сказала Джереми… То есть смысл был в том, чтобы эти двое были вместе… Но зачем Джереми рассказывать еще кому-то?
Карлсен пожал плечами.
— А почему нет?
Она подняла на него взгляд.
— В смысле?
— Аспирантка встречается с преподавателем — это интересная информация.
Оливия покачала головой.
— Не так уж это интересно. С чего бы людям считать это интересным?
Он поднял бровь.
— Кое-кто однажды мне сказал, что на этом факультете все ужасные…
— Ладно, ладно. Я поняла.
Она сделала глубокий вдох и принялась расхаживать по комнате, пытаясь игнорировать то, как Карлсен смотрит на нее, как расслабленно он выглядит, скрестив руки на груди и облокотившись на стол. Он не должен быть спокойным. Он должен быть в ярости. У него репутация высокомерного придурка, ему должно казаться унизительным, что все считают, будто он встречается с какой-то там аспиранткой. Бремя паники не должно ложиться на плечи одной лишь Оливии.
— Это… Мы должны, конечно, что-нибудь сделать. Должны сказать людям, что это неправда и мы все подстроили. Ну, они, вероятно, решат, что я сумасшедшая, да и вы тоже, так что нам придется придумать какую-нибудь другую историю. Да, хорошо, нужно сказать всем, что мы больше не вместе…
— И что будут делать Ань и этот, как там его?
Оливия замерла.
— А?
— Как будут чувствовать себя ваши друзья, когда узнают, что мы не вместе, а они между тем встречаются? Или когда узнают, что вы им солгали?
Об этом она не подумала.
— Я… Ну, наверное… Наверное…
Ань казалась по-настоящему счастливой. Может быть, она уже пригласила Джереми пойти с ней на тот кинофестиваль… возможно, сразу после того, как рассказала ему об Оливии и Карлсене, черт бы ее побрал. Но ведь именно этого Оливия и хотела.
— Вы скажете ей правду?
Она воскликнула в ужасе:
— Я не могу! Не сейчас. — Боже, и почему Оливия вообще согласилась пойти на свидание с Джереми? Он ей даже не нравился. Да, ирландский акцент и рыжие волосы — это мило, но того не стоило. — Может, я скажу, что вас бросила?
— Очень лестно, — невозмутимо ответил Карлсен.
Она не могла понять, шутит он или нет.
— Ладно. Можно сказать, что вы меня бросили.
— Очень правдоподобно, — сухо сказал он почти про себя.
Оливия не знала, верно ли расслышала, и понятия не имела, что он имеет в виду, но вдруг почувствовала себя несчастной. Ладно, это она его поцеловала… Боже, она поцеловала Адама Карлсена, это случилось в реальности. Это был ее поступок и ее ответственность… но то, как он накануне повел себя в комнате отдыха, конечно, усугубило ситуацию. Он мог бы, по крайней мере, проявить некоторое беспокойство. Все считают, что ему нравится какая-то случайная девушка, у которой полторы опубликованных статьи — да, доклад, который она переработала и представила повторно три недели назад, можно считать половиной, — и он с этим смирился? Быть такого не может.
— Давайте скажем, что мы расстались по обоюдному согласию?
Он кивнул.
— Звучит неплохо.
Оливия оживилась.
— Правда? Ну отлично! Мы…
— Мы можем попросить Шери внести это в новостную рассылку.
— Что?
— Или вы считаете, что объявление перед началом семинара будет смотреться лучше?
— Нет. Нет, это…
