Читаем без скачивания Мать скорбящая - Юрий Леднев

— Мир! Не будем больше ссориться!

Она пожала его шершавую ладонь, а он поцеловал ее в щеку.

«Мы правы, а не она!» «Я права, а не они!» Все почему-то хотят быть правыми, питая вражду, усыпляя совесть и разум. Кто прав, когда нет мира?

Глава Сената почувствовал головокружение и усталость, которые были следствием перенесенного стресса. Сев на диван, он откинулся на спинку, скрестив на груди руки. Усилием воли стал расслаблять в себе мышечное и нервное напряжение. Внутренним видением он прощупывал уголки своего организма, налаживая в нем нарушенное взаимодействие. Занятие это, однако, не отключило его от размышлений.

Он до сих пор не мог разобраться в перипетиях человеческой натуры, хотя и прожил долгую, полную сложностей и поворотов жизнь. И до сих пор он не понял главного парадокса жизни: почему страсти предпочтительнее разума?

«Почему зло сильнее добра, хотя на стороне добра — и сознание, и чувства? Неужели несправедливость дана человеку самой природой? Неужели человек никогда не познает себя и не научится управлять эмоциями?

А если человеческой цивилизации, как утверждают некоторые философы, давно уготована гибель, и спасти ее не удастся?

Вражда, ненависть, неприязнь! Может быть, это инструмент чьей-то злой воли, возможно, и высшей? Не с ее ли ведома меняются формации в ступенях цивилизации? Тогда есть ли смысл бороться за спасение отжившего или отживающего? Но ведь так можно докатиться до полной инертности!..

Вот у этой молодой матери почему-то нет желания пойти на примирение с обществом. А ведь она по социальным и биологическим законам — дочь этого общества. Непостижимо!

Или почему у общества не хватает разума и любви, чтобы преодолеть чувство вражды и неприязни и найти путь к сердцу дочери своей в такой трагический момент?

А в сказках почти всегда добро побеждает зло, и сказку создали люди. Значит ли это, что в мечтах и ожиданиях своих люди лучше, чем в реальной жизни?..»

Из размышлений его вывел вопрос:

— Вы согласны с мнением, что Джордж якобы сам виноват в своей смерти?

Смысл вопроса настолько был далек от значительности раздумий Главы, что тот не сразу сообразил, почему сейчас надо спрашивать о Джордже.

— Какой еще Джордж?

— Специалист по энергопитанию Дворца! Джордж! Который здесь следил за работой кондиционеров и всей осветительной и обогревательной системы. Да вы же знали его!

— Ах, вот оно что!.. Да знаешь ли ты, что именно с его изобретения и началась на Земле катастрофа!

От удивления она широко раскрыла глаза. Ее так ошарашило сообщение Главы, что она не нашлась, что сказать. А Глава Сената, по натуре человек совсем незлорадный, испытал вдруг приятнейшее ощущение в душе, словно он наступил на ненавистное семя зла и растер его в порошок…

Она заговорила робко, негромко:

— Он сам был, значит, ученым?.. Странно… Он же так ненавидел всех ученых… Да он называл их «продажными душами» и «гнусными рабами военно-промышленного комплекса»!..

— Джордж хорошо знал себя! — невольно вырвалось у Главы.

— Вот почему он так боялся людей!

— Именно: боялся! И как трус ненавидел их! — поправил ее мысль Глава.

— Да, он говорил: «Чувствовать себя счастливее можно только вдали от людей…»

— Он случайно не предлагал тебе бежать с ним?

— Да, — призналась она и с удивлением взглянула на Главу, словно тот читал ее мысли. — Он предлагал мне…

— Ах мерзавец! — выругался Глава. — Зачем же он предлагал тебе это?

— Чтобы мы были с ним счастливы. Он сильно полюбил меня. Он говорил: «Меня может спасти только ваша любовь…» Он называл меня на «Вы»… Он… он очень переживал, что не может быть моим мужем и отцом нашего ребенка…

— Так! — злорадствовал Глава. — Так что же делал и говорил дальше тебе этот горе-любовник?

— Он стоял на коленях и плакал.

— Где это было? — спросил Глава.

— Здесь, — ответила она.

Глава глянул на нее с подозрением, не веря.

— Да, здесь. Это было один раз. Он боялся сюда заходить. Он боялся всего и всех. Боялся скрытых телекамер. Боялся врачей, боялся вас.

— Значит, гнать отсюда врачей, бить камеры и прочее — это он тебя научил?

— Нет, нет, не подумайте, это я сама! Для меня дочь дороже всего на свете. Дороже всех, знайте! — И она с нежностью бросила взгляд на дверь спальни.

— Слава богу! — вырвалось у Главы.

— Но мне жаль Джорджа, — с печалью проговорила она. — Он был какой-то необыкновенный, не такой, как все. Он любил меня и хотел быть счастливым!

— Да? — Глава еще чувствовал себя в образе Победоносца над раздавленной гидрой. — Это счастье было не для него! Мать-природа не допустит, чтобы сотворивший зло был прародителем новой жизни! Напрасно он надеялся быть счастливым! Если бы он сеял хлеб, как твой муж, он мог бы рассчитывать на милость природы! — Глава поднял перст. — Нельзя быть счастливым средь несчастья, сотворенного тобой! Он даже этого не понял! — И Глава ехидно хмыкнул: — Ученый-любовник! Дон-Жуан без перьев! Петух без хвоста.

Он прошелся по комнате с видом победителя Трои.

— Как это странно: любил, а сам покончил с собой, — проговорила она с болью. — Разве влюбляются для того, чтоб умереть? А я думала: любовь дает силу и жажду жить…

Главе стало жаль ее за то, что прекрасное чувство пришло к ней в такое трудное время, что это чувство зажег в ее сердце эгоист.

— Понимаешь, ему было легче умереть, чем жить. Самоубийство было для него избавлением от душевных мук. Нелегко видеть каждый день ужасное дело рук своих! Видеть и думать: «Это по моей вине умирает Человечество!» Тут совесть не выдержит! — он вздохнул. — Это невыносимо. Можно сойти с ума. У него был один путь — умереть.

Женщина слушала его с болезненным вниманием. На глазах блеснули слезы.

— Но ведь он любил меня! Вы не верите?

— Верю. Но, когда полюбил, жизнь для него стала еще более невыносимой. Любовь открыла ему глаза, и он понял, что не будет ему на этом свете счастья. — Глава опять не удержался от злорадства. — Так и надо! Сеявший зло от зла и погибнет!

— Вы сказали: «Не будет ему счастья». А что такое счастье? — она глянула с мольбой. Видно было: этот вопрос возник у нее не сейчас.

— Что такое счастье? Видишь ли, каждый это понимает по-своему. Для одних — это достижение заветной цели, для других — это взаимная любовь… ну, и так далее… Но в великом смысле Счастье — это жить! Жизнь — величайшее из чудес! Бесценный дар, отпущенный нам природой, короткий миг на пиру! Мы, наделенные разумом люди, должны ценить Жизнь, беречь ее, осознавая, что этот прекраснейший, но короткий миг нам дан всего один раз и никогда больше не повторится. Мы обязаны ценить жизнь рядом живущих…