Читаем без скачивания Слабая, сильная, твоя… - Яна Розова

— Она соблазнила моего мужа! Она окрутила моего брата! Лживая дрянь! Она подлая, она…

Тут вошел Мир. С его появлением сцена из драматической превратилась в фарс. Он был похоронно спокоен, но в уголках хитрых глаз прятался смех. Было заметно: происходящее здорово веселит его. Мир с достоинством направил свой нос в сторону жены, соединил руки ладонь к ладони как раз на уровне причины всех бед и спокойно сказал:

— Альбина, пойдем в наш номер и спокойно поговорим.

— Гадина! — верещала его нежная супруга, обращаясь ко мне. — Тварь, влезла в постель моего брата, разбила мою семью! А ты! — Она развернулась к Миру. — Ты мерзавец! Вот почему ты не спишь со мной целый год!

Я сразу оттаяла. Он не спит с ней целый год! Он не спит с ней целый год! Боже, какое счастье!

— Никому это не интересно, дорогая!

Мир глубоко ошибался. Альбина, сверкая фиксами, продолжила сольную партию:

— Она курит! Она алкоголичка! Она разбила семью!

— Хватит! — В беседу супругов вступил Жора. — Альбина, немедленно приведи себя в порядок и успокойся. Мир, уведи ее.

Его голос прозвучал как гром среди ясного неба. Я подумала: а ведь Мир предупреждал, что Жора совсем не мямля, не надо скидывать его со счетов.

Альбина замерла, будто в ней села батарейка. Муж взял ее под белы рученьки и повел к выходу.

— Мир! — окликнул мой муж моего любовника. — Это правда?

Думаю, Мир уже подготовился к этому вопросу. Необходимо было спасать план. Он пошел ва-банк:

— Конечно, нет, — и плотно прикрыл за собой дверь.

Жора повернулся ко мне.

Глава 8

Наверное, действительно любовь обостряет в нас такие качества, о которых мы и не подозреваем! Во мне проснулись хладнокровие и артистизм. Я немного испугалась, увидев, каким решительным и трезвым может быть Гоша в критической ситуации. Страх подстегнул инстинкт самосохранения, поэтому я отрицала все: не было, не пытался ухаживать, не пыталась заигрывать, не было — и все!

Но я обижена. Мне непонятно, откуда Альбина взяла эту гадость и почему он, мой муж, с которым я делю постель, не заступился за меня! Я даже расплакалась и вынудила Жору подойти ко мне и утешительно обнять. Его дыхание воняло перегаром и нечищенными зубами, от подмышек несло ядреным утренним потом. Конечно, он два дня не менял белье. Содрогаясь от отвращения, я позволила ему заглянуть в вырез невесомого кружевного неглиже (конечно, лифчика на мне не было), потом положила голову на плечо так, чтобы его губы оказались совсем рядом с моей голой беззащитной шеей. А когда он поцеловал меня, кинулась ему на грудь. Я постаралась не переборщить и, похоже, мне это удалось.

После секса чертов недомерок выглядел еще хуже: раскрасневшийся, потный, довольный собой, он был омерзителен. Я скинула его с себя и убежала в душ.

Вышла уже одетая и с сумкой, в которой лежали деньги, кредитная карточка, зубная щетка, запасное белье. Сказала, что мне надо побыть одной, и отправилась навстречу приключениям.

Первое путешествие по Парижу я помню до сих пор. Мир пять раз объяснял мне, как добраться до улицы Роз, но я исхитрилась заблудиться. Но мне было удивительно хорошо! День был зимний, но ласковый и чистый. Серое небо казалось высоким, в прохладном воздухе растворялись дурные предчувствия. Я слегка улыбалась, глядя по сторонам. Вот он какой, город мечты! Район, в котором я плутала, был окраиной столицы мира, застроенный многоэтажными домами, похожими на дома в России. Люди были просто одеты, озабочены повседневными делами. Но это был, черт побери, самый настоящий Париж! И я радовалась каждому своему шагу.

Нужная улица и гостиница все же обнаружилась. Номерок был маленький, уютный, в нем даже была ванная. Я разместилась со всеми удобствами и принялась ждать начала операции. На третий день в нашей штаб-квартире объявился Мир, собственной персоной. Он принес новости: похитители уже звонили, они требуют кучу денег, их не выследили, в полицию не обращались. Жора отдаст деньги завтра.

— Все будет хорошо, осталось самое легкое. Скоро мы будем вместе, будем счастливы. Ведь будет осмотр врача, повреждения должны соответствовать твоему рассказу. И еще: мы не можем заниматься любовью, потому что завтра тебя будет осматривать и гинеколог тоже. Тебе придется здорово попыхтеть, чтобы объяснить, где и с кем это ты наслаждалась жизнью.

— Да… да… — шептала я, не отрывая губ от его лица. Меня будто заклинило: может, это в последний раз? Что-то должно случиться! — Кстати, как там Альбина? Почему эта истерика?

— С Альбиной действительно «что-то». Она странная в последнее время: то рыдает, то грозится.

— Последнее время — это сколько?

— Это пока мы в Париже.

— Может, нас действительно поймали? Почему она орала в гостинице?

Он немного помялся, отвел взгляд и тихо ответил:

— Я назвал ее Леной. Думал о тебе.

— Ты думал обо мне?

— Просто прикидывал, все ли учтено.

Может быть, я устала от горьких и кислых блюд, но так хотелось простого бабьего счастья, что даже внутренний голос, пиливший меня все это время, замолчал. Я потерлась носом о его щеку.

— Ну и как, — замурлыкала я, — все продумано? А кстати, как ты будешь получать деньги?

— Да, это проблема. Но у меня есть план. Я получу деньги в такси. Назначу встречу по телефону в определенном месте, Жора будет стоять там и держать в руках сумку с деньгами. Подъедет такси, Жора сядет на переднее сиденье. Я буду сидеть сзади. Потом передам ему записку с указанием передать мне раскрытую сумку и сидеть, не рыпаться, пока я не позволю выйти. Кстати, там будет написано, что к спинке сиденья приставлен пистолет.

— А у тебя есть пистолет?

— Да, есть. Он из России. Здесь нигде не засвечен.

— Даже так? Но ты не собираешься стрелять!

— Я никого не хочу убивать, но стрелять, возможно, придется.

— Ясно. А что потом?

— Потом я отвезу деньги в банк. Положу в свою абонированную ячейку — и все! Завтра позвоню тебе, сразу как отвезу деньги в сейф. Без моего звонка не выходи!

Пришла пора прощаться. Мир, такой спокойный, уверенный в себе, сильный, хищный, желанный, встал, отошел на пару шагов, но потом остановился и обернулся. Я тоже встала. Подумала: может, потом, после всего, станет легче? А вдруг это и есть мое счастье? Может, мне так и надо? Да ведь запросто может случиться, что дело окажется опаснее, чем мы думаем, и то, что происходит сейчас, будет вспоминаться потом как самое счастье.

Я посмотрела на Мира. Он шагнул ко мне, я безвольно подалась навстречу ему. Мир взял мое онемевшее лицо в теплые ладони и прижался горячими губами к моим сухим губам. И тут, будто бы я сделала глоток живой воды, силы стали возвращаться в больное тело. Сначала ожил рот, потом язык, ощутивший змеиные прикосновения его языка, потом шея, плечи, грудь с напрягшимися сосками, живот, бедра, колени — все становилось другим, упругим и полным жизни.