Читаем без скачивания Битва под сакурой - Борис Сапожников

Снаряды впереди нас падали, в основном, химические, лишь изредка гремели взрывы, разворачивающие землю или подбрасывающие к небу брёвна. Тяжёлые газы стелились по-над землёй, их щупальца потянулись к нам. И мы повели БМА от них. Несмотря на противогазы, попадать под снаряды не хотелось никому.

Артобстрел был коротким, но удивительно интенсивным. Похоже, в штабе что-то напутали и позабыли о том, что отправляли ещё и наш отряд на зачистку территории. Фронтовая артиллерия закидала деревеньку снарядами, буквально, сровняв с землёй.

Мы вошли в неё только спустя четверть часа после окончания артобстрела. Над землёй ещё клубился тошнотворный дымок. Мы были почти слепы, через стёкла противогазов и визиры БМА да ещё в жёлто-зелёной дымке почти не видели. Шагали, то и дело натыкаясь на остатки домов и просто кучи брёвен.

Нужды в наших с Макаровым БМА особенной не было. Не по кому было стрелять в этой деревне. Никто даже не шевелился в руинах. А вот для Костикова работы хоть отбавляй. Его БМА раз за разом выплёвывал длинные струи пламени, заливая им всю округу. Дерево разбитых изб и успевшие раздуться от газов тела крестьян вспыхивали факелами. Вокруг нас запылали десятки костров, то сливающиеся в в один большой, то распадающиеся на меньшие.

Мы поспешили покинуть мёртвую деревню. По дороге мой БМА зацепил что-то ногой. Это был пробитый пулями и помятый колокол.

— Смысл вашего рассказа несколько ускользнул от нас, — заметил Такэо. — Поясните его в менее аллегорической форме.

— Видимо, долгое общение с монахами наложило на вас отпечаток, Руднев-сан, — не преминул съехидничать Садао.

— Деревянные дома всегда можно выжечь дотла, — жёстко ответил я, — сровнять с землёй усилиями всего нескольких отделений мехов.

— Сровнять с землёй Акихабару? — тихо спросил Мадзаки. — Ведь именно там больше всего тех самых складов и пакгаузов.

— И порт, — добавил Корэкиё. — Тем более, у нас была масштабная программа реконструкции… — Он тут же оборвал себя, понимая, что сказал явную глупость.

— Там же полно народу, — сказал кто-то из чиновников, придерживающий увесистый кожаный портфель.

— Известим всех, — жёстко отрезал Такэо, — а кто останется и не скроется в пригородах — сам виноват. Глупцы пускай сетуют на судьбу.

— Готовьте доспехи к этой операции, — поддержал его прямым приказом военный министр.

Глава 3

Офицер полиции осмотрел небольшое внутреннее помещение домика, откуда только что выставил женщину и троих её детей. Несмотря на неоднократные предупреждения об очистке Акихабары и кварталов, непосредственно примыкающих к портовым складам, городская беднота и докеры с семьями не спешили покидать свои жилища. Им просто некуда было податься. Но это уже никого не интересовало. Приказ очистить был — его надо выполнить. Тем более, что в ходе очистки вскрылись крайне неприятные факты. В подвалах домов скрывались небольшие прорывы, порождающие — медленно, но верно — тварей тьмы. Выбирающиеся из них каии не спешили, как будто ждали чего-то. Как бы то ни было, часть планов Юримару удалось сорвать, пусть и неумышленно.

Выйдя из помещения, полицейский офицер вынул из планшета листок с надписью «Осмотрено» и быстро приколотил его к стене дома. Оборванная женщина и её почти голые дети дрожали на пронизывающем январском ветру. Офицер покосился на них и снял тёплый мундир, закутав в него всех детишек разом. В конце концов, его дежурство заканчивалось, а списать мундир не так уж сложно, особенно в столь непростое время.

— И не вздумайте возвращаться, — строго сказал офицер женщине, — скоро сюда придут воины духа[4] и сожгут ваш дом. И вас, если вы в нём будете.

— Так мы хотя бы согреемся, — резко ответила ему та. — Лучше, чем умирать на морозе.

Офицер вздохнул. Женщина даже не поблагодарила его за мундир, который, быть может, спасёт хотя бы её детей. Он махнул трём полицейским, сопровождавшим его, и направился к следующему дому. Собственно, именно этот наряд занимался тем, что выставлял людей из их домов, ведь многие сопротивлялись, не желая расставаться посреди зимы с единственным жильём. И далеко не всегда обитателями домов были женщины и дети, а мужчины готовы были защищать своё жильё с кулаками. Их усмиряли дубинками, но не особенно усердствовали, понимая, в каком положении находятся выселяемые бедняки и докеры.

Подобрав скарб, женщина с детьми направилась, куда глаза глядят. Земля под её ногами задрожала. Она остановилась, завертела головой, пытаясь понять, что происходит. Оказалось это подходили доспехи духа. Пять стальных гигантов, не смотря на размеры, производили удивительно немного шума, но при их приближении сотрясалась земля. Идущий первым доспех остановился, навёл узкую трубу на жавшиеся, словно в ужасе, стенами друг к другу дома. На конце трубы заплясал хищный огонёк, а через мгновение он превратился в струю пламени. Оно окутало домишки, которые не желали загораться, видимо, дерево сильно напиталось зимней влагой. Доспех несколько раз окатывал их струями пламени, пока дома уверенно не запылали ровным пламенем. Всеобщего пожара, какой мог бы уничтожить всю Акихабару, никто не опасался. Он был бы сейчас как нельзя кстати.

Доспехи направились к дому женщины, и та забросила на плечо узел с вещами и направилась прочь, левой рукой подталкивая детей. Смотреть, как будет гореть её дом, у женщины не было ни малейшего желания.

…Полицейские, очищающие дома от жителей, старались держаться подальше от идущих следом доспехов духа по вполне понятным причинам. Расставшийся же с тёплым мундиром офицер, наоборот, оставался как можно ближе к разводимым ими громадным кострам, дающим тепло на многие дзё вокруг. Это не нравилось его сопровождающим, но им приходилось мириться с этим решением начальника. В конце концов, именно это спасло жизнь всему патрулю.

Сунувшись в очередной дом, офицер тут же вынырнул обратно. На деревянном полу, в жаркой духоте сильно натопленного дома, лежали несколько расчленённых тел. Понять даже, сколько там человек было невозможно.

— К оружию! — сумел выкрикнуть через рвотные позывы офицер, машинально нашаривая на поясе рукоять пистолета.

Он всё же переломился пополам, исторгая из себя всё съеденное, пополам с желчью. А из дома выскочил первый каии. Он был меньше обычных, зато весь буквально топорщился когтями и костяными наростами. Первым делом ринулся на беззащитного офицера, но успевшие вскинуть винтовки полицейские принялись всаживать в него пулю за пулей. Били не слишком точно, пытаясь не попасть в офицера, зато кучно. Тварь отлетела обратно к стене дома, испачкав её чёрным. Более-менее пришедший в себя офицер перекатился через плечо, расстрелял всю обойму в каии, практически в упор. Тот сполз, сжившись в комок, начал быстро таять, исходя чёрным дымом. Но следом за первым тут же выскочил следующий.