Читаем без скачивания Вождение за нос - Марина Серова

Такой расклад меня вполне устраивал. Пусть результаты будут к вечеру, пока я могу заняться другими, не менее важными делами.

Сейчас мой повышенный интерес вызывали два персонажа — Игорь, жених дочери Гробовского, и курьер. Хоть Элеонора Наумовна и не сумела сказать точно, заходил ли курьер в кабинет ее мужа, я сделала предположение, что вполне мог.

Где его разыскивать, неизвестно, но, наверное, стоит нанести очередной визит в «Лавку древностей» и посмотреть на всю историю с другой стороны. Сумки, как выяснилось, были у всех, кто приходил к Витольду Модестовичу. При Самохине был дипломат, неизвестный явился со свертком и в длинном плаще, так что при желании спрятать статуэтку Мары ему тоже не составило бы большого труда.

Признаться, меня этот тип сильно смущал, потому как о нем ничего конкретного я не знала. Но делать нечего, не стоит придумывать недостающие звенья цепи, гораздо полезнее проработать тот материал, который уже имеется.

Сегодня я весь день кручусь по центру. Только в середине дня пробки достают ужасно, но хоть дороги сносные, не то что в Елшанке. Снова припарковавшись у «Лавки древностей», я нажала кнопку автосигнализации и открыла тяжелую дверь магазина.

Орест Николаевич, словно не веря своим глазам, уставился на меня сквозь пенсне. То ли он не мог себе представить, что один и тот же человек способен посещать его лавку столь часто, то ли принял меня за эффект «дежа вю». Оба варианта показались мне забавными, и, широко улыбнувшись, я поинтересовалась:

— Простите, пожалуйста, боюсь показаться навязчивой, но тем не менее не подскажете ли вы мне, где можно найти Данилу, помощника Гробовского.

— Если это вам действительно необходимо… Хотя я представить не могу, зачем именно…

Я перебила антиквара, готового пуститься в пространные размышления о том, чего ради я разыскиваю всяких помощников. Может быть, и к сожалению, но меня воспитывали не в пансионе благородных девиц, а посему я делаю так, как считаю нужным и обычно никогда не ошибаюсь в своих действиях.

— Это действительно необходимо, и, может быть, даже вы впоследствии окажетесь не менее заинтересованным лицом, — твердо сказала я.

— А вы умеете интриговать, должен вам заметить… Минуту, я посмотрю в записях. По-моему, он снимает квартиру где-то в районе моста, не так далеко от Гробовского.

Я машинально опустилась в то самое черное кресло, которое так привлекло мое внимание, когда я впервые появилась в этом скопище старых вещей, хранящих пыль веков и наверняка какие-нибудь кровавые тайны.

— Вот адрес, — протянул антиквар фирменный бланк лавки, выполненный на дорогой голубой бумаге с серебряным тиснением по краю. — А вы, я вижу, не смогли удержаться, чтобы не сесть в это кресло… Оно так вам подходит! Поверьте, я не лукавлю, это на самом деле так. Словно бы вещь обрела хозяина после долгой разлуки. Я вижу, что вы обладаете достаточной суммой денег, чтобы приобрести его. Но даже если бы у вас не нашлось ее сразу, я готов изменить всем правилам и отдать его вам в рассрочку.

— Своим правилам и привычкам никогда не стоит изменять, — ответила я, без сожаления покидая кресло и забирая протянутый мне листок.

Ехать на самом деле предстояло недалеко — Данила Клементов снимал квартиру на Соколовой. Район достаточно престижный, значит, того заработка, который парень имел, числясь учеником Гробовского, хватало не только на еду, одежду, развлечения и прочие нужды молодежи, но и на то, чтобы не жить вместе с ближайшими родственниками.

«Да, это, конечно, не дом Гробовских, но вполне приличное жилье», — подумала я, поднимаясь по лестнице, — подъезд оказался достаточно чистым.

Позвонив в дверь, я даже не надеялась увидеть перед собой искомую личность — это было бы слишком просто. А может, я слишком уверовала в то, что виновен Самохин? К шестому чувству никакого отношения сие не имело.

— Здравствуйте, мне нужно увидеться с Данилой, — объяснила я старушке, смотрящей на меня сквозь стекла очков. На вид ей было за семьдесят, но накрашенные розовой помадой губы и подведенные веки сбрасывали с ее возраста чуть ли не с десяток лет.

— Проходите, — сказала она, пошире открывая дверь. — Только его сейчас нет. А вы кто ему будете?

— Знакомая, — стандартно ответила я, надеясь, что больше вопросов не последует. Однако, как оказалось, я чудовищно заблуждалась — такой бедной старушенции впору самой заниматься частным сыском.

— Много таких знакомых ходит, и вчера вот была… Знакомая. У нее ножки, как у беременной кошки, и все туда же! — Старушка залилась высоким чистым смехом так, что я и сама едва сдержалась. — А ты подожди его. Он придет скоро, а мы пока в картишки перекинемся. В подкидного. Я ух как играю, потому что хорошие люди никогда не проигрывают. Нина Сергеевна меня зовут.

Да, хороший человек Нина Сергеевна, только чересчур болтливый. От такой бабульки непросто уйти, и ее совершенно не волнует, что для меня время — деньги. Ладненько, раз уж малой кровью от нее не отделаться, придется с подробностями, временами теряя терпение, рассказывать о серьезности моих намерений. Сейчас, дабы перевести почти дружескую беседу с карточной темы на интересующую меня, я показала ей фотографию Мары и спросила, не видела ли она такую статуэтку у Данилы.

Не факт, что получу какую-нибудь стоящую информацию, но чем черт не шутит.

— Конечно, видела. — Старушка внимательно смотрела на меня, дабы не прозевать эффект, который произведет ее сообщение. Как полагается завзятой интриганке, она выдержала паузу и, сощурив светлые глазки, с интонацией декламатора продолжала: — Я заходила к нему в комнату после того, как закончился хоккейный матч, играли наши белорусы и канадцы, так вот наших засудили…

Я подумала, что сейчас стукну ее чем-нибудь. Квартирной хозяйке Данилы совершенно очевидно не хватало общения, а посему она тянула время изо всех сил, тщетно подыскивая повод, чтобы задержать меня подольше.

— Я про статуэтку спрашивала, — тоном, не терпящим возражений, перебила я.

— Да, говорю, была статуэтка. Только точно не помню, наверное, где-то валялась она у него. Данила всегда всякий хлам домой тащит, как ни ругайся на него. Но я, вообще, незлобивая, не люблю квартирантов ограничивать. Только что это за работа для молодого парня, не пойму! Ужас просто. Вот я в его годы…

То, что Даниле далеко до своей квартирной хозяйки, я поняла сразу, а касаемо матча… Он был неделю назад, это я прекрасно помнила, Киря тогда еще возмущенно кричал в трубку, что судью пора сдавать на мыловаренный завод. Я с ним заочно согласилась, решив не портить отношения с давним другом из-за какого-то судьи.

— …И как раз тогда видела эту статуэтку. Вы знаете, я сама очень люблю такие вещи, у меня в комнате стоят потрясающей красоты кувшины и еще старинные амфоры. Видели такие, наверное?

— Знаю, видела. Нина Сергеевна, а когда Данилу можно застать дома?

— А вы что, уже уходите? Жалко как… Ну, приходите вечером, кто знает, вдруг встретитесь? Правда, он иногда во всякие бары ходит с девицей одной, она все волосы в красный красит, улыбчивая, веселенькая такая. Нравится мне она, только вот ножки…

Про конечности, как у беременной кошки, я уже слышала и поэтому слегка надавила на Нину Сергеевну, решив все-таки выяснить, когда можно встретиться с помощником Гробовского.

В итоге выяснилось, что днем никого обычно не бывает дома — Данилу где-то носит с гипотетически красноволосой девицей, а хозяйка торгует мороженым и пельменями на проспекте около магазина «Все для дома».

Я торопливо, насколько это возможно в понимании Нины Сергеевны, попрощалась и ушла. На разговор с квартирной хозяйкой у меня ушло не менее часа. «Да уж… — подумала я, — если расследование будет продвигаться такими темпами, то премию я точно не увижу.»

Сев в машину, я включила первую передачу и выкатила со двора на улицу. Беспрерывный поток машин не давал отвлечься от дороги и заняться обдумыванием дела. Я внезапно ощутила усталость. Хотелось сесть с большой кружкой кофе и тостом, щедро намазанным желтым маслицем. Почему-то вспомнилось стихотворение Маршака: «Три очень милых феечки уселись на скамеечке и, съев по булке с маслицем, успели так измаслиться, что мыли этих феечек из трех садовых леечек». Все отдала бы за то, чтобы стать одной из них. Я свернула на Радищева, рассчитывая так добраться до дома быстрее.

Пробки в нашем сравнительно небольшом городе явление не такое уж и редкое, особенно в час пик. Вот когда начинаешь просто мечтать увидеть на улице представителя семейства ГИБДД, стоящего на месте регулировщика. Привычки постоянно подчиняться правилам дорожного движения у меня нет, но порой так хочется, чтобы их соблюдали остальные.

Несмотря на то что больше ехать сегодня я никуда не собиралась, машину решила оставить у подъезда. На всякий случай. После того как приму душ и перекушу чего-нибудь, надо будет дозвониться до Инги и попытаться найти через нее Игоря. Если тот занимается коллекционированием всерьез, то обстоятельства не терпят отлагательства, потому как все говорят о каком-то аукционе, и Самохин наверняка не захочет его пропустить.