Читаем без скачивания ФАТА-МОРГАНА 2 (Фантастические рассказы и повести) - Альфред Ван Вогт

«Маргарет Хейслер была единственной сестрой Уильяма Хейслера. Независимая и слегка со странностями, она совершила безумный поступок, выйдя замуж за фермера по фамилии Авраам Миллер, принадлежащего к наиболее известным предводителям движения пешеходов в Пенсильвании. После его смерти вдова с единственным сыном, восьмилетним мальчиком, исчезли, несомненно, погибнув во время всеобщего уничтожения пешеходов. В письме, написанном брату ее до замужества, она хвалилась, что никогда не садилась в автомобиль и никогда не сядет, что Бог дал ей ноги, чтобы ими пользоваться, и что ей посчастливилось встретить мужчину, тоже имеющего ноги и желающего на них ходить, как повелел Господь».

— Вот вам и секрет вашей дочери. В ней возродилась сестра вашего прадеда. Сто лет назад эта женщина предпочла умереть, нежели поддаться моде. Вы сами говорили, что малышка едва не задохнулась от плача, когда ее пытались посадить в машину — это явно наследственная черта. Желая сломать это силой, можно убить ребенка. Остается просто оставить ее в покое. Делайте, что Хотите — это ваша дочь. У нее такая же сильная воля, как у вас, и, вероятно, ничего изменить не удастся. Пусть пользуется ногами. Вероятно, она будет лазить по деревьям, бегать, плавать, прогуливаться.

— Вот, значит, как, — вздохнул Хейслер. — Это означает конец нашей семьи. Никто не захочет жениться на обезьяне, будь она даже сверхразумна. Вы действительно думаете, что однажды она залезет на дерево? Думаю, вы правы, и если существует ад, он станет моим уделом.

— Но ведь она счастлива!

— Да, если мерой счастья служит смех. Но разве все не изменится, когда она подрастет? Она будет не такой, как все. Где она найдет себе друзей? Конечно, в ее случае не применят закона об уничтожении, мое положение этого не допустит. Я мог бы даже приказать отменить его. Но она будет одинока, очень одинока!

— Научившись читать, она забудет об одиночестве. Оба посмотрели на девочку.

— А что она делает сейчас? — допытывался Хейслер. — Похоже, вы знаете об этом больше, чем все, с кем я разговаривал прежде.

— Прыгает! Разве это не удивительно? Никогда не видела никого прыгающего, и все-таки делает это! Я тоже никогда не видел прыгающих детей, но знаю, как это называется. На иллюстрациях Кэт Гринвей были прыгающие дети.

— Да будут прокляты Миллеры! — проворчал Хейслер. После этого разговора Хейслер взял старика к себе. Единственной его обязанностью было изучение привычек детей пешеходов, чтобы определить, как они играли и для чего использовали ноги. Потом он должен был передавать это девочке.

Он же ведал и всеми вопросами ее духовного развития. С этого времени случайный зритель мог видеть из окна самолета, как сидящий на траве старик показывает золотоволосой девочке рисунки из очень старых книг и оба разговаривают о них. А потом ребенок делал такое, чего уже сто лет не делал никто: она играла мячом и скакалкой, танцевала народные танцы или прыгала через бамбуковую' палку, закрепленную на двух вертикальных. Целые часы они проводили, читая, и каждый раз старик начинал со слов:

— Так было в прежние времена.

Время от времени устраивались приемы для других богатых девочек, живших по соседству. Они были вежливы — как и Маргарет — но Приемы не удавались. Девочки, передвигавшиеся только в своих миниавтомобилях, смотрели на хозяйку с интересом и презрением. У них не было ничего общего с этим странным ходячим ребенком, и после их отъезда Маргарет заливалась слезами.

— Почему я не такая, как другие девочки? — допытывалась она у отца. — Неужели так будет всегда? Другие смеются надо мной, потому что я хожу на ногах.

Хейслер был хорошим отцом, он выполнял свое обещание проводить с девочкой каждый день по часу и передавал ей свои знания и интеллект так же старательно, как занимался делами фирмы в часы работы. Часто он разговаривал с Маргарет как с человеком взрослым и зрелым.

— У тебя есть свое собственное лицо, — объяснял он. — То, что ты отличаешься от других, не значит, что ты хуже их. Возможно, у обеих сторон имеются свои достоинства… Во всяком случае, стороны следуют своим естественным склонностям. У тебя другие привычки и иное строение тела, нежели у остальных, но возможно, именно ты более нормальна. Профессор показывал нам снимки наших предков, и у всех были ноги, как у тебя. Откуда нам знать, стал человек лучше, или дегенерировал? Иногда, глядя, как ты бегаешь и прыгаешь, я завидую тебе. Все мы привязаны к земле, зависим от наших машин во всем, что делаем, а ты можешь идти, куда захочешь. Единственное, что нужно тебе для жизни — это пища и сон.

В каком-то смысле ты превосходишь нас. Но с другой стороны, профессор говорит, что ты можешь пройти максимум четыре мили в час, тогда как я могу проехать более ста.

— Но зачем ехать так быстро, если я никуда не спешу?

— Это-то и удивительно. Почему ты никуда не спешишь? Мне кажется, что не только твое тело, но и разум старомодны, как будто взяты из прошлого. Я стараюсь проводить с тобой в доме или в саду, по крайней мере, час в день, но в остальное время меня постоянно что-то подгоняет. Ты делаешь удивительнейшие вещи, например, обзавелась луком и стрелами. Я купил тебе лучшее огнестрельное оружие, а ты никогда им не пользуешься, зато добыла в каком-то музее лук и в конце концов подстрелила утку, после чего — как рассказал мне профессор — развела огонь, поджарила ее и съела. Даже ему дала попробовать.

— Но это было очень хорошо, папа, гораздо лучше, чем синтетическая пища. Даже профессор сказал, что после такого сочного куска мяса почувствовал себя моложе.

Хейслер рассмеялся.

— Ты просто дикарка, настоящая дикарка.

— Но я умею читать и писать!

— Верно. Ну, теперь беги поиграй. Хотелось бы мне найти тебе другого дикаря для компании, но что делать, все они вымерли.

— Ты уверен?

— Пожалуй, да. Честно говоря, последние пять лет мои агенты прочесывали мир в поисках колонии пешеходов. Несколько экземпляров сохранилось в Сибири и на Татарском Плато, но они отвратительны. Я бы предпочел увидеть тебя среди обезьян.

— Иногда я мечтаю о каком-нибудь друге, папа, — несмело прошептала девочка. — Чтобы он мог делать все то, что умею я. Может ли исполниться эта мечта?

Хейслер улыбнулся.

— Я верю, что она исполнится. А теперь мне нужно спешить в Нью-Йорк. Что тебе привезти?

— Привези мне кого-нибудь, умеющего делать свечи.

— Свечи? А что это такое?

Она побежала, принесла одну из своих старых книг и прочла ему абзац. Книга называлась «Благородный пират», и ее герой имел обыкновение читать в постели при свете свечи.