Читаем без скачивания Девятый император - Андрей Астахов

В Теитуме Листар продал каролит азорийскому купцу за восемнадцать серебряных монет. Купец продал камень наместнику Теитума за сорок золотых дракианов. Через восемь лет этот кристалл украсил маршальскую цепь Великого Видящего скроллингов. Это случилось в день, когда расы подписали обновленный Свиток, ибо прежний, подписанный в древности, утратил силу с гибелью драконов, Стражей Силы. В тот день орден скроллингов, созданный еще великим Хейлером, был возрожден после Северных войн. Великий Видящий сразу догадался, что этот камень – живой.

Пользуясь этим камнем, Риман ди Ривард, последний Великий Видящий воинов Свитка соединил воедино дух погибшего Гаэрена, Света Зари и тело умершего мальчика, думая, что спасает девятого императора Лаэды. Остальное довершила заключенная в каролите магия Превращения.

И Гаэрен проснулся.

Из заклубившейся над Чудовым Бором тучи в дом Липки беспрерывно били зеленые молнии. Потом вдруг крыша дома начала подниматься, будто схваченная невидимой рукой. В воздух взлетели охапки соломы, обломки стропил, доски – все это закружилось в могучем вихре, с невероятной скоростью взлетело к небесам в зеленом призрачном свете молний.

– Заряяяяяятааааа! – Липка., обезумев от горя, бросилась к дому, но Хейдин схватил ее. Она вырывалась, ортландец прижимал ее к себе. Руменика стояла, открыв рот, совершенно ошеломленная происходящим.

– Ни хрена себе! – только и смогла она сказать.

Над домом возник бешено вращающийся полупрозрачный голубоватый шар исполинских размеров. Его дымчатая поверхность вспыхивала мириадами огней. А потом из шара на Хейдина глянула пара глаз, сияющих изумрудным огнем.

Это видение продолжалось мгновение. А потом фестоны радужного ослепительного пламени ударили во все стороны. Село и равнина осветились нежным розовым светом, и даже проглянувшие в прорехи облаков солнечные лучи будто обесцветились.

Хейдин на короткое время почти ослеп. Потом зрение вернулось к нему; в глазах плясали радужные пятна, но ортландец продолжал смотреть на удивительное волшебное действо, происходящее перед его взором. Это было действительно что-то неслыханное и невиданное, такое, во что даже Хейдину, привыкшему за последние дни к разным магическим проявлениям, было очень трудно поверить. Из многоцветного огня, полыхавшего над тем, что еще совсем недавно было избой Липки, а теперь превратилось в бесформенную груду обугленных бревен и обломков, на глазах пораженных людей рождалось существо, которое могла породить только самая могущественная магия – Магия Изначального Пламени, когда-то создавшая миры.

Существо, поначалу призрачное, обретало материальность, разворачивало тугие изгибы своего грациозного, сильного, покрытого многоцветной чешуей тела; вот оно опустилось на мощные искривленные лапы, расправило кожистые крылья тридцати локтей в размахе. Гордая голова, увенчанная парой забавных рожек и перламутровым гребнем, смотрела на застывших в оцепенении людей и жалобно ржущих лошадей, и во взгляде существа было явное самодовольство.

Дракон, подумал пораженный Хейдин. Самый настоящий дракон, какими их всегда представляли и изображали художники, скульпторы, фантазеры и сочинители героических песен. Мощный, красивый, рожденный в языках космического пламени. Чудесное существо, пришедшее из глубокой древности, из тех легендарных времен, когда боги еще жили на земле. Так вот что пытался ему сказать Зарята. Вот что таил его необъяснимый сон. Вот зачем приходил в этот мир Легат, чтобы убить мальчика. Дракон, которого он сейчас видит перед собой – это…

– Зарята! – ахнула Липка, прижавшись к Хейдину и дрожа всем телом.

– Дана! – воскликнула Руменика.

Пламя померкло. Дракон стоял над чадящими развалинами дома, переминаясь с лапы на лапу и глядя вокруг виновато, словно нашкодивший пес. Радужные огоньки, пробегавшие по чешуе, исчезли; теперь чешуя на боках и хвосте переливалась всеми мыслимыми оттенками зеленого и голубого, на спине была почти черной, а на брюхе – охристо-золотой. Голова на длинной шее была покрыта мощными роговыми щитками – такие, казалось, не пробьет никакая сталь. Какое-то время дракон был неподвижен, словно изваяние – подняв голову и расправив огромные крылья, он замер в величественной позе, будто хотел, чтобы его получше рассмотрели. Потом глаза существа, сверкнув зеленым огнем, остановились на трех людях, застывших у его ног. Послышалось сопение, и дракон пошевелился.

– Липка? – спросил дракон. Голос его звучал немного неестественно, будто проходил через длинную медную трубу, но все равно оказался бархатистым и очень приятным. – Руменика? Хейдин?

– Зарята! – Липка больше не смогла вымолвить ни слова.

– Зарята? Да, меня звали Зарятой, – ответил дракон. – Но мое настоящее имя Гаэрен, свет Зари. Любопытно, что имя «Зарята» чем-то созвучно моему настоящему имени.

– Я сплю! – пробормотал Хейдин. – Или сошел с ума. Этого просто не может быть!

– Дракон! – восхитилась Руменика. – Надо же, настоящий дракон. Я про них только из сказок знаю. И какой красивый!

– Я же говорил вашему величеству, что невероятно красив, – самодовольно заявил дракон. – Но ваше величество почему-то усомнилось в моих словах.

– Ваше величество? – Хейдин вопросительно посмотрел на Руменику.

– Не обращай внимания, местьер Хейдин, – Руменика покраснела. – Всего лишь детская причуда нашего новорожденного друга. Он почему-то называет меня принцессой и…

– Руменика ди Крифф – наследная принцесса дома Лоэрика Великого, дочь Йола ди Криффа и Беренгарии, принцессы Лаэды. Именно она девятый император девятой династии Лаэды, – заявил дракон и склонил свою фантастическую голову почти к самой земле. – Ваш слуга, госпожа!

– Охренеть! – У Руменики было такое лицо, словно она вот-вот собирается упасть в обморок. – Эй, скажите мне, что я вижу сон. Я искала брата, а нашла дракона.

– Так это ты тот самый девятый император, ради которого я здесь? – Хейдин в изумлении посмотрел на Руменику.

– Так говорит он, – Руменика показала на дракона, застывшего в почтительной позе. – Эй, скажи, что ты пошутил! Все мы думали, что это ты, принц Дана, сын Ялмара – настоящий император Лаэды.

– Вполне понятное недоразумение. Я когда-то действительно был принцем Даной. Мы с вами, ваше величество, об этом уже говорили, – объяснил дракон. – Самое поразительное, что имя «Дана» мне тоже подходит; на одном из древних наречий Запада оно означает «Рассвет». Однако теперь вы все видите, что я никак не могу быть императором. Я дракон. И я счастлив тому, что наконец-то стал самим собой.