Читаем без скачивания Дракула, любовь моя - Сири Джеймс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все хорошо, не волнуйся. — Я поправила его галстук и воротник. — Но я вижу, как все на меня смотрят. Мне кажется, вам лучше обсуждать свои действия без моего присутствия, которое вам мешает.
Джонатан молча кивнул и вышел. Когда через несколько часов муж вернулся, его поведение, к моему отчаянию, совершенно изменилось. Он был молчаливым и отстраненным и не смотрел мне в глаза. Очевидно, товарищи ознакомили его со своими подозрениями.
Он не ложился за полночь, заполняя свой дневник. Я наклонилась, чтобы поцеловать его темноволосую голову, прежде чем самой лечь спать, и ощутила, как Джонатан вздрогнул при моем прикосновении. Он даже не пожелал мне доброй ночи.
— Это нелепо, — сказала я Дракуле позже, когда мы бродили среди деревьев в его саду, залитом лунным светом и укрытом за высокой стеной. — Муж обращается со мной как с прокаженной. Друзья думают, что я изменилась, но все дело в шраме, который настроил их против меня и позволил страхам распалить воображение мужчин.
— Они видят то, что хотят. — Дракула нахмурился, взял мою руку и добавил: — Я слышал твои сны прошлой ночью, опасался, что моя история тебя напугает. Прости, что так вышло.
— Я рада, что ты мне рассказал.
— Я слушал твои мысли весь день. — Он взглянул на меня в серебристом сиянии луны. — Очевидно, ты еще многое хочешь обо мне узнать.
— По правде говоря, Николае, меня терзает любопытство.
— Рассказать сейчас?
— Конечно!
— Хорошо. Не хочешь ли ты для начала узнать, как я превращаюсь в туман или пыль?
— Да! — воскликнула я, совершенно завороженная. — Как это возможно?
— Перемещение вещества — вопрос власти над разумом и некоторыми силами природы… Сложно объяснить.
— Снова физика.
— Да. Даже новообращенный вампир может проникать в щели толщиной не больше лезвия ножа. Превращаться в туман и пыль я научился намного позже.
— Каково это — двигаться в виде тумана?
— Как будто становишься призраком. Я могу видеть и слышать, но не касаться и чувствовать.
— А что насчет животных? Все ли вампиры способны превращаться в них?
— Нет. Мне понадобилось сто тридцать лет, чтобы научиться превращаться в волка, и восемьдесят — в летучую мышь.
— Покажи мне. — Почему-то я засмеялась. — Превратись в летучую мышь!
— Нет.
— Почему? Я уже несколько раз видела тебя в облике летучей мыши, хотя не знала, что это ты.
— Хватит.
— Почему?
— Летучие мыши весьма полезны, но это уродливые маленькие твари. Подобное превращение покажется тебе отвратительным. Я не хочу остаться таким в твоей памяти.
— Хорошо. Превратись в волка.
— Нет. — Он покачал головой.
— Не можешь, да? — поддразнила я. — Вот почему ты отказываешься. Ты умеешь превращаться только в скромную мышку.
— Я способен превращаться в волка, не сомневайся, — рассердился он. — Это основной облик, который я принимаю, когда хочу спокойно полакомиться животными.
— Вот как! Понятно. Ты умеешь превращаться в каких-нибудь других животных?
— Да.
— В каких?
Он помедлил, затем притянул меня к себе и сказал:
— Давай пока оставим эту тему.
— Почему?
— Потому что я предпочитаю, чтобы ты считала меня человеком, — тихо ответил Николае и поцеловал меня.
Я обвила его руками. Во мне нарастало желание. Мое сердце забилось чаще, но возлюбленный внезапно оттолкнул меня. Взгляд вампира стал жестким, все тело дрожало, как будто он из последних сил боролся с могущественной внутренней потребностью, которая угрожала овладеть им.
— Ты хотела увидеть волка, — сказал Николае, когда наконец справился с собой. — Это случится, если мы не будем осторожнее.
С минуту мы стояли в молчании. Я пыталась унять колотящееся сердце и не сразу заметила, что мы подошли к той части огромного дома Николае, которую мне прежде видеть не доводилось. В лунном свете я разглядела смежное здание из древнего серого камня, напоминающее маленькую церковь. У него был ряд высоких сводчатых окон с витражами и гигантская дубовая дверь, окованная железом.
— Это твоя часовня? — спросила я.
— Да.
— Можно войти? Я столько слышала о твоих ящиках с землей! Очень хочется на них взглянуть.
Николае нахмурился. Похоже, идея ему не понравилась, но по моему настоянию он достал из кармана связку ключей и отпер дверь часовни. Мы вошли. Внутри пахло землей, сыростью и было очень холодно. Дракула быстро отыскал и зажег несколько свечей. В их мерцании я увидела, что стою в просторной часовне, размером не меньше некоторых старых деревенских церквей. Высокие каменные стены и потолок с выступающими балками, а также алтарь и украшавшие его резные каменные статуэтки были густо покрыты пылью и паутиной, которая свисала пушистыми лохмотьями.
Николае поднял свечу выше, и я увидела, что в комнате полно больших прямоугольных ящиков. Их оказалось не меньше двух десятков. Они были крепко сколочены из какого-то необработанного твердого дерева — в таких доставляют крупные товары, мебель и гробы, — но выглядели совсем простыми и довольно уродливыми. Все крышки были сорваны и в беспорядке раскиданы по полу. Николае взял меня за руку, и мы вместе подошли к одному из деревянных ящиков. Я заглянула в него, и слой земли на дне ящика вызвал у меня отвращение.
— Ты правда спишь в такой штуке? — Я ощутила, как он вздрогнул и расстроился из-за моей реакции.
— На самом деле я не сплю. Это больше похоже на транс. Я пользуюсь подобной постелью лишь в случае необходимости, когда нахожусь далеко от дома.
Я заметила на дне ящика хлебные крошки — священную гостию — и отшатнулась, вспомнив мучительную боль, когда подобная лепешка коснулась моего лба. Николае с сочувствием взглянул на меня и молча сжал мою руку.
— На тебя гостия действует так же? — спросила я.
— Да.
— А кресты?
— Я избегаю их, как и прямых лучей солнца. То и другое вызывает у меня тошноту, вытягивает силы и способно обжечь кожу.
— А чеснок?
— Он был мне противен в самом начале, когда я только что изменился, но, полагаю, это связано скорее с его запахом, чем с какими-либо сверхъестественными свойствами самого растения. Однако это очень стойкое суеверие. Ну как, насмотрелась? — резко спросил Николае.
Я кивнула. Мы вышли через ту же дверь, в которую вошли, и продолжили прогулку. Николае подвел меня к тропинке среди деревьев, ее извивы скрывались в бурьяне. Некоторое время мы шли молча. Я попыталась представить отдаленное будущее, в котором мне придется спать в таком же ящике с землей, и испытала легкое отвращение. Внезапно мне в голову пришла тревожная мысль.