Читаем без скачивания Крестоносец - Андрей Астахов

      - Хорошая мысль, - сказал я. - Но вряд ли я после всего виденного и слышанного смогу заснуть.

      - И я тоже, - признался Домаш. - У меня до сих пор, с вашего позволения, такое чувство, будто меня этими ледяными пальцами по хребту гладят.

      - Элика, что они такое? - спросил я.

      - Дуззар не ошибся. Это мурраны - неупокоенные души. Ты знаешь, что виари живут долго, много дольше вас, но умирать им гораздо тяжелее, чем людям. Тело и душа виари - это как две половины единого целого, и душа страдает, если навсегда утратила связь с телом. В древности мой народ мумифицировал тела умерших при помощи особых заклинаний, и они столетиями лежали в своих усыпальницах, нетронутые тлением. С гибелью своего бывшего тела и душа умирала. Все изменилось во времена братоубийственных войн Третьей эпохи; слишком много виари погибали на поле боя и во время побоищ, учиняемых победителями, и тела их не получали должного погребения. Поэтому служители силы применяли простой способ заполнить гибельную для души пустоту бытия - они вселяли души погибших в особые сосуды, которые назывались n`Poath ar n`Paceah - Сосуды покоя. Это было маленькое, полое внутри изображение умершего, вырезанное из древесины священных для виари ясеня, тиса или кедра. Начертанные на сосуде особые руны охраняли покой души, и нарушить этот покой можно было, лишь разбив такой сосуд. Душа, лишенная своей обители, начинала скитаться, вмешиваясь в жизни живых, пока ее жизненная энергия не истощалась, и душа не погибала безвозратно.

      - Они опасны?

      - Да. Их страх и отчаяние могут передаваться живым, вызывая приступы безумия. Кроме того, души умерших насильственной смертью невольно пытаются завладеть телами живых. Это неизбежная гибель для того, в кого вселилась такая блуждающая душа.

      - Понятно, - я еще раз, скорее для очистки совести, нежели в надежде на то, что нам откроют, ударил кулаком в дверь. - И что же нам делать?

      - Есть во всей этой истории что-то непонятное. Маги по приказу Ллаиндира заключили души жертв гнева короля Агарэлиона в один Сосуд покоя, и он был помещен в святилище Айлифа. Однако духи пришли сюда, в Фор-Авек, именно их появление вызвало все эти странные явления - бесконечный дождь, туман, припадки безумия и страшные видения у жителей города. Мне непонятно, почему они это сделали.

      - Наверняка на это есть какая-то причина, - я снова постучал в дверь. - Неспроста он не открывает. Надо позвать келаря, и пусть он откроет дверь. Лелло, - обратился я к оруженосцу, - сходи за келарем!

       Мой сквайр тут же умчался выполнять приказ и несколько минут спустя вернулся с келарем. Эконом, выслушав нас, немедленно принялся за дверь. Подбирать ключи пришлось долго. Медлительность келаря вывела меня из себя так, что я, передав меч Лелло, забрал у старика ключи и сам начал сражаться с замком. Наконец, очередной ключ подошел к замку, и мы смогли войти в покои Дуззара - и встали на порогев растерянности.

       В комнате царил настоящий разгром. Содержимое книжных шкафов было выброшено на пол, повсюду валялись клочки разорванных пергаментов. На столе, кресле и покрывале постели отчетливо виднелись темные пятна и брызги - несомненно, кровь. Одно из окон был разбито, осколки гризайля поблескивали на подоконнике и полу.

       Инквизитор Дуззар исчез.

      - Что за..., - начал я, перешагивая через порог.

      - Эвальд, назад! - крикнула Элика.

       Но я уже сделал шаг в комнату. Последнее, что я запомнил - это страшный грохот и вспышка, которая ослепила меня.

       И все.

      3. Вторая книга

       Боль была жестокой, и я закричал во весь голос. Мне ответило только гулкое эхо.

       Вместе с болью пришло ужасное чувство падения, от которого заледенело сердце. Но я не падал. Руки мои были закованы в цепи, и я, распятый на этих цепях, висел над пустотой. Не пропастью, не бездной, а именно пустотой - под моими ногами не было вообще ничего, только непроглядный мрак. И тут пришла вторая волна ужаса, помрачившая рассудок и заставившая забыть о страшной боли в руках.

      - Помогите!!!! - заорал я в окружающую меня тьму.

      - Тебе никто не поможет, шевалье де Квинси, - ответил мне мужской голос. - Здесь у тебя нет друзей.

       Странно, но этот голос заставил меня забыть о том ужасе, который душил меня еще миг назад.

      - Кто ты? - завопил я.

      - Задай себе другой вопрос - кто ты?

      - Какого хрена! - Я попробовал поднять голову и разглядеть во мраке говорившего, но волна боли снова накрыла меня, и я ойкнул. Из темноты раздался негромкий презрительный смех.

      - Все правильно - сейчас ты одна сплошная боль, - сказал голос. - Но это только начало. Дальше будет хуже.

      - Кто ты такой, твою мать?

      - И вновь я отвечу вопросом на вопрос - кто ТЫ такой, Эвальд, называющий себя маркизом де Квинси? Не можешь сказать? Тогда отвечу я. Ты жалкий сопляк, осмелившийся встать на пути у силы, о которой ты не имеешь ни малейшего представления. Ничтожный червь, путающийся у нас под ногами. Ты даже представить себе не можешь, как просто тебя уничтожить. Одно мое слово - и цепи, на которых ты висишь, разомкнутся. Ты упадешь в бесконечную бездну, у которой нет названия, и твой конец будет ужасен.

      - Так в чем же дело? - прохрипел я, пытаясь совладать с болью и ужасом. - Валяй! Если я червяк, то невелика честь раздавить червяка.

      - Ты говоришь это в надежде на то, что я поддамся на твою хитрость и сохраню тебе жизнь, - ответил голос. - Жалкая попытка спастись. Однако кое в чем ты прав. Твоя смерть не даст ничего, кроме знания, что еще один враг перестал существовать. А вот твоя жизнь может пригодиться.

      - Намерен предложить службу? Ну, давай послушаем.

      - А с чего ты решил, что я собираюсь тебе что-то предлагать?

      - Хотели бы убить - убили сразу, а не устраивали этот аттракцион с висением над вашей этой охренительно глубокой пустотой. А если не убили, значит, будете воспитывать.

      - Умно подмечено. Умный враг - это хорошо. Но ум это еще не все. Нужно знание.

      - Хватит морочить мне голову. Чего ты хочешь?

      - Всего лишь поговорить. Ты заинтересовал нас, юноша. Все в тебе необычно. Ты пришел неведомо откуда, прошел за такое короткое время путь от ничтожного пришельца до шевалье братства. Какие качества помогли тебе, Эвальд?

      - Я в детстве маму слушался, - прохрипел я.

      - Смешно. И знаешь, что самое интересное - я совсем не чувствую в тебе веры. Многие фламеньеры обманывают, когда говорят, что искренне верят в Матерь-Воительницу и чудесную силу ее слов. Они лгут сами себе и остальным. Но в тебе даже лжи нет. Ты прост и незатейлив. Или ты искусно обманываешь меня?