Читаем без скачивания Разведбат - Валерий Киселёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из наградных листов:
… 7 февраля разведгруппа, которой командовал старший лейтенант Соловьёв Александр Михайлович, выполняла боевую задачу по ведению разведки в Самашкинском лесу с целью обнаружения и уничтожения баз, складов с оружием и опорных пунктов боевиков, прорвавшихся из г. Грозного.
Руководя разведгруппой численностью 7 человек, старший лейтенант Соловьёв незаметно по руслу реки Сунжа, к которой примыкал лес, выдвинулся в район ведения разведки. При подходе к квадрату 9224–8 на отметке 192,6 разведдозор столкнулся с отрядом боевиков численностью 25–30 человек, который продвигался предположительно к месту базирования. Завязался ожесточенный бой. Разведдозор под натиском противника начал отходить к основным силам разведгруппы. Старший лейтенант Соловьёв правильно оценил обстановку, принял решение на огневое поражение противника и уничтожение группы боевиков. Рассредоточив разведгруппу, заняв оборону, пропустив отходящий разведдозор. Дал команду на огневое поражение противника. Не ожидая такого сопротивления, боевики отошли, потеряв несколько человек ранеными и убитыми. После перегруппировки боевики вновь ринулись в атаку, пытаясь смять и уничтожить разведчиков. Во время ведения боя старший лейтенант Соловьёв заметил, что группа боевиков пытается обойти разведгруппу с фланга. Дав команду разведдозору на прикрытие флангов, сам продолжал умело руководить боем, не давая противнику атаковать. В ходе боя старший лейтенант Соловьёв получил тяжелое минно-взрывное ранение с переломом костей обеих ног, полным отрывом левой конечности и множественными осколочными ранениями лица с обширным дефектом…
«Командир, не умирай!»Александр Соловьёв, командир взвода, старший лейтенант:
— Психологически я был готов, что могут ранить и убить. К смерти был готов. Ранения не боялся — ну, сделают «духи» пулей дырку в теле, врачи зашьют. Ну, оторвёт тебе кусок мяса, ну и что? Но не думал, что так может покалечить. На войне не боятся только дураки, это правильно. Почему многие гибли и калечились? Это когда пропадает чувство страха и осторожности. Просто надоедает бояться. Сначала спали вповалку, в обнимку с автоматом, патрон в патроннике. Никто без оружия и в туалете не оставался. С самого начала было постоянное состояние стресса, не просто, что ты пошёл на задание и там испугался. Нет, ты там испугался, пришёл в палатку, а стресс не проходит.
А тогда, когда взорвался фугас… Самого взрыва не помню. Слышу близкий топот, кто-то бежит, мелькнуло в голове: «Наши так бегать не будут». Хватаюсь за автомат — не работает, уже потом мне рассказали, что его разворотило. Автомат и принял на себя часть осколков. На мне ещё было два ряда металлических магазинов, они приняли такой удар осколков, что патроны вылезли наружу. Фугас был нашпигован гвоздями, подшипниками, гайками, всякой ерундой. Меня спасло, что на мне были металлические магазины и подствольные гранаты, а на рёбрах — ручные гранаты. На поясе был трофейный «духовский» пояс подрывника — там тротил, детонаторы, пластиковая взрывчатка, детонационные шнуры и как это все не сработало… Ног не чувствую, болевой шок, не чувствую вообще ничего. Несколько раз машинально левой рукой хватался за цевьё, но она как веревка обматывалась вокруг автомата. Чувствую — попаду в плен, успел подумать: разведчиков не отпускают живыми, поглумятся. Автомат не работает, опускаю его, достаю пистолет, он автоматический, даю пару очередей вправо — влево. Слышу: — «Держи пистолет, держи!», бросаю его, пытаюсь достать гранату. Слышу чьи-то крики, а речь не понимаю. Полная потеря ориентации: кто свои, кто чужие? Они борются со мной, не пойму кто, думаю — чеченцы. Пытаются скрутить, пистолет я выпустил, несколько рук меня держат. — «Держи руку, у него там граната!» В кармане штанов камуфляжа у меня была спрятана граната на случай плена. Только кольцо вырвать и всё, по крайней мере — мучиться не будешь. Руку засовываю в карман, но мне не дают её вытащить. — «Свои, дурак, свои, Саня!» — кто-то кричит в ухо. Я не понимаю ничего, в глазах кровавая пелена и темнота. Но понимаю, что меня не бьют, знают, что у меня там граната. — «Саня!» — на ухо. Значит, свои, кто-то живой остался.
Мозг пока работал. Слышал, словно откуда-то издалека, крики и выстрелы, но слов не понимал, так бывает, когда плохая радиосвязь. Кто-то схватил за ноги, я не сопротивляюсь, сил нет. Потом, чувствую, игла пошла в тело, вторая, прямо через одежду. Потом кто-то кричит в ухо: «Что делать? Командир, что нам дальше делать, куда уходить? «Духи» впереди, надо уходить!». Как-то ещё сумел сказать: «Стоять на месте! Вызывать артиллерию!» — «Артиллерии нет, радиста кончили!». Помню, что он был рядом со мной. — «Как вызывать? Куда вызывать?» Назвал по памяти квадрат, где мы находимся, и радиочастоту артиллерии. — «Куда деваться-то?». Нас было семь человек, заняли круговую оборону, раненых положили в круг. Две брони было километрах в полутора от нас. Это и спасло. Ребята вызвали артиллерию по тем радиочастотам, что я дал. Самоходки начали лупить. — «Саня, что делать? Куда идти? Командир не умирай, что делать-то нам?»
Потом я стал терять сознание. Очнулся — такая дикая боль! Как они меня вытаскивали, тащили — ничего не знаю.
Очнулся, понимаю: у меня ноги согнуты в обратную сторону. Потом уже понял, что когда меня грузили на броню, боец взял за сломанные ноги и, торопясь, согнул их в обратную сторону. Я тут первый раз заорал, а ничего не вижу! Слышал, как в ухо орали: — «Ты живой? Живой? Пошевели пальцем!». Я пошевелил. Часа 3–4 меня вытаскивали, тогда мне так показалось, с места подрыва. Привезли в медбат, сказали, что ещё бы пара минут и не спасли. Уже много позже ребята мне рассказывали, что когда меня привезли в медбат, я был почти черный. С такими ранениями в Великую Отечественную войну я бы не выжил.
Дмитрий Сергеев:
— Когда получили сигнал о помощи, дал команду вооружаться. Все кто был не на постах, похватали оружие и взобрались на БТР, проигнорировав приказ «Стоять!» присланного к нам нашего куратора. Но нашей помощи уже не потребовалось…
«Боялся, что Соловья не довезу живым…»Николай Оксененко:
— Через какое-то время слышим — взрыв. Из леса Гоша Кашигин прибежал, кричит: «Поехали вытаскивать раненых!». Спрашиваю: «Куда ехать? Ориентировки не знаю!». — «Жми в лес, там раненых много!».
Развернуться негде, мешал деревянный забор. Ломанул я этот забор и — в лес. Подъезжаю туда, Петька из пулемёта строчит из стороны в сторону. Я вылез из машины, мне на плащ-палатке подали Саню Соловья. Положили его на броню, группа залезла, рядом на командирское сиденье сел раненый арткорректировщик, и мы поехали в расположение батальона.
До Урус-Мартана домчался за 30 минут, боялся, что Соловья не довезу живым. Приехали, Саню на носилки переложили, я и ещё парень его в палатку занесли. Медсестра ножницы принесла, чтоб ватные штаны и портупею разрезать. Потом Соловью укол сделали, и я ушёл.
«Мне так жалко было эту тельняшку…»Александр Соловьёв:
— Не едем, а летим, неслись по снегу на БРДМ со скоростью километров 80 в час. Я ещё боялся, что меня ветром сдует. Нащупал за спиной какой-то болтик и за него держался. Кто-то кричит в ухо то и дело: «Ты живой? Пальцем пошевели!». Меня стянули жгутами, а лицо не перевязывали, оно всё в крови. Пена пошла изо рта. Крови — полный рот. Боялся, что своей кровью захлебнусь. Наконец, ребята меня на бок перевернули. Потом говорили, что вся броня БРДМ была красной от крови. И тут я потерял сознание.
Сняли с брони, в медицинскую палатку вызвали сапёров. Слышу — девчата рыдают, ну, думаю, если даже медсестры при виде меня рыдают, то, наверное, точно — всё… Пришёл хирург, всех из палатки выгнал: на мне гранаты развороченные, которые от удара взрываются, подствольники. Всё надо снимать, а как? Вызвали сапёров, они стали снимать гранаты. Я чувствую, что по мне идёт холодный нож, под штанами. Матом ругался: «Суки, суки, новая тельняшка, новая разгрузка…». Мне так было жалко эту тельняшку. А разгрузку мне спецы подарили за спасенных бойцов в Аргунском ущелье. А этот сапёр уже и ремень режет, который на мне с училища. Всю одежду на мне порезали в клочья, на столе лежал, как окровавленная капуста. Потом все это тряпьё унесли, а меня — на операцию…
Из наградных листов:… Раненый старший лейтенант Соловьёв успел дать данные, по которым артогнём были уничтожены места забазирования боевиков. Разведчики, видя героизм командира, сосредоточившись, смелым и решительным броском отбросили наседавшего противника. Боевики были рассеяны и отошли вглубь леса, оставив на поле боя 12 человек убитыми.
…Рядовой Александр Матжиев, водитель разведдесантной роты, был в головном дозоре. Ранен. Прикрывал отход товарищей. Лично уничтожил 7 боевиков. Представлен к ордену Мужества.
